Выпалив все одним духом, Ван Ли-чэн полез в карман и вытащил какую-то бумажку.
— Посмотрите-ка! Что это такое?
Чжан По взял листок. На листке стояло: «Ма тай фу инь», а в углу номер страницы— 17.
— Такая же, как найденная Сун Гуаном! Как она, секретарь, к тебе попала? — с удивлением посмотрел на него Чжан По.
— А! Это интересно! Когда я листал тетрадь с долговыми записями, в фанзу вошел пастушонок семьи Ван Шань-ли, маленький Ню-цзы. Ню-цзы уже вступил в члены Новодемократического союза молодежи. После освобождения Китая Ван Шань-ли изо всех сил стал заискивать перед ним и даже разрешал входить во внутренние комнаты. Я и подумал, что это для меня очень полезно. Отозвав его в укромное местечко, я дал ему задание. Я сказал: «Ню-цзы, ты член Новодемократичеекого союза молодежи. Надо, чтобы ты побыстрей пошел к Ван Шань-ли и под каким-либо предлогом узнал, не хватает ли в молитвеннике, который носит Ван Шань-ли в кармане, одной страницы». Увидев, с какой серьезностью я разговариваю с ним, он, даже не поинтересовавшись, зачем это, сразу кинулся выполнять поручение. Я остановил его и предупредил: ни в коем случае никому не говорить ни
о чем. Ню-цзы оказался смышленым парнем. | Войдя в дом хозяина, он как будто от безделья принялся щепать лучину. Куртка Ван Шань-ли была в стирке, и его книга лежала на подоконнике. Улучив минуту, Ню-цзы перелистал ее. Одна страница действительно была вырвана. Ню-цзы малограмотный. Чтобы не ошибиться, он взял и вырвал из книги следующую. Оказалось — семнадцатая. — Кончив свой рассказ, Ван Ли-чэн засмеялся: — Моя задача выполнена, теперь ваша очередь!
— Сегодня вечером будем начинать? — спросил его Чжан По.
— Все улики налицо: укрывал диверсантов и пытался взорвать мост. Разве можно оставлять его на свободе? — твердо сказал Ван Ли-чэн.
— Начинать-то будем. Но не так просто. Я хочу сказать, что нельзя дать Ван Шань-ли схватить вас за жабры. Наоборот — нам надо схватить его за жабры. Надо сделать так, чтобы он сам добровольно привел нас к логову. Надо вырвать сорную траву вместе с корнем. Надо, чтобы в сеть попала вся банда! — Чжан По сел и начал подробно излагать свой план.
День постепенно угасал. Облака, заволакивавшие небо, рассеялись, открыв яркие звезды. Ван Ли-чэн направился в дом к Ван Шань-ли.
Ван Шань-ли шел четвертый десяток. На лице его нахально топорщились маленькие колючие усы. Торговец, сидя в комнате, пил после ужина чай. Увидев подходившего секретаря, Ван Шань-ли поспешно выбежал из дома и, униженно улыбаясь и кланяясь, стал приглашать в дом. Но Ван Ли-чэн, как всегда, не входя внутрь, остановился на пороге и холодно сказал:
— Завтра утром надо приготовить для бойцов один дань[4] кипятка. Управишься? За дрова и за труд заплатим.
— Ладно, ладно! — Ван Шань-ли с чашкой в руке подбежал к Ван Ли-чэну. — Выпей чашечку! Армейская часть расположится в нашей Деревне?
— Спасибо. Не хочу. Армейская часть придет к нам для маневров. Завтра более пяти тысяч человек прибудет на гору Туинъяй. А наша гора высока. Товарищам то вверх, то вниз придется лазать — где ж тут не захотеть пить! Дано указание подготовить несколько даней чая.
Ван Ли-чэн помолчал немного, потом, повернулся и пошел прочь.
Ван Шань-ли с чашкой в руке ошалело стоял все на том же месте.
Возвратясь домой, Ван Ли-чэн вместе с Чжан По собрали деревенских ополченцев и расставили их на всех дорогах, ведущих к горе Туинъяй. Сам Чжан По вместе с Сун Гуаном и Чжу Жэнь-цзе незаметно подошли к дому Ван Шань-ли и притаились за двумя толстыми стволами ясеней.
До полуночи ничего не произошло. Вдруг калитка в доме Ван Шань-ли тихо приоткрылась, и показалась женская фигура. Постояв немного и оглядевшись, женщина вполголоса крикнула внутрь дома:
— Никого!
Тотчас из калитки выскользнула темная фигура Ван Шань-ли. Одет он был в синюю одежду, на спине горбом торчала туго набитая котомка. Боязливо, скрываясь в тени, отбрасываемой стеной, Ван Шань-ли крадучись направился к западному концу деревни. По знаку Чжан По группа работников госбезопасности, выдерживая некоторую дистанцию, пошла следом.
На околице деревни Ван Шань-ли обернулся, внимательно прислушался и, не заметив ничего подозрительного, ускорил шаги. Вскоре он добрался до подошвы^ горы Туинъяй. На эту гору и днем-то трудно взбираться, теперь же, в темноте, подъем был еще более труден. Цепляясь руками и ногами за пучки травы по бокам скользкой, размытой дождем тропинки, Ван Шань-ли, тяжело дыша, взбирался все выше и выше. Кругом все было безмолвно. Только срывавшиеся под ногами изменника камни скатывались вниз. Ван Шань-ли испуганно оборачивался, но в ночной темноте трудно было заметить группу людей, следовавшую вслед за ним. Скоро он вошел в лес. Тропинка совсем пропала. Густые кроны высоких деревьев раскинулись над головой. Ноги путались в высокой, до колен, траве. Чжан По и его-помощники замедлили шаги и вслед за Ван Шань-ли обогнули высокий каменный утес. Перед ними обрывалось в темноту знаменитое ущелье Туинъяй.
Здесь скалы опускались отвесной, словно ножом срезанной, стеной на глубину семи — восьми чжан[5]. Стоя за стволами деревьев, Чжан По, Сун Гуан и Чжу Жэнь-цзе внимательно наблюдали за действиями Ван Шань-ли. Тот сбросил со спины котомку, вытащил из нее большой моток веревки и, привязав один ее конец за толстую сосну, стоящую на краю обрыва, скользнул вниз, крепко держась за веревку. Чжан По и другие подползли к краю скалы. По обрыву белели камни. Внизу в темноте ущелья шумело лесное море. Ничего не было видно. Вдруг мелькнула светлая куртка Ван Шань-ли и пропала.
— Пещера. Приготовься! — шепнул Чжан По.
Сжимая оружие, трое людей стояли над обрывом. Было очень тихо. Потом снизу донесся тихий разговор. Несколько первых фраз были непонятны, но остальное можно было разобрать.
— Не искушайте судьбу! Идите! Не дай бог вас найдут, у меня ведь жена, дети… — был слышен голос Ван Шань-ли. — Вы здесь спуститесь с горы. Я подберу за вами веревки… Вернусь прежней дорогой… — говорил все тот же убеждающий голос.
Внизу послышался шорох веревок, привязываемых к стволу дерева. Видимо, двое диверсантов решили спускаться в ущелье. Медлить больше нельзя было ни минуты.
— Вниз — один за другим! — еле слышно приказал Чжан По и первый с пистолетом, в руке скользнул вниз по веревке. Вот когда пригодились ему многолетние занятия гимнастикой. Неслышно, словно кошка, скрылся он внизу. Ни единого шороха не услышали бойцы. Сун Гуан и Чжу Жэнь-цзе начали опускаться за командиром.
Полагая, что в этой глухой, неприступной берлоге никто не сможет их найти, бандиты совершенно не обращали внимания на то, что творится у них над головой. Даже когда Чжан По ступил на землю, они переговаривались между собой, не замечая его. Чжан По уперся ногами в ствол сосны, и яркий луч фонарика выхватил из темноты перекошенные лица Ван Шань-ли и одного из диверсантов.
— Ни с места! Руки вверх! — скомандовал Чжан По, и каменные стены ущелья откликнулись ему двойным эхом. Одуревший от неожиданности, ослепленный ярким светом электрофонаря, Ван Шань-ли метнулся в пещеру, с размаху налетев на одного из бандитов. В этот момент подоспел Сун Гуан. С фонарями и пистолетами в руках они бросились в пещеру.
Чжу Жэнь-цзе, спустившись последним, взглянул вниз. Темная зелень кривой сосновой ветки прикрывала вход в маленькую пещеру. Каменная стена ущелья, расколовшись, образовала перед ней небольшую плоскую площадку. Толстая, сплетенная вшестеро веревка, змеей охватывая ствол сосны, свисала вниз, на дно. Один из диверсантов, держась за веревку и упираясь ногами в отвесные стены каменного ущелья, спускался вниз. Чжу Жэнь-цзе невольно поднял пистолет.
— Чжу Жэнь-цзе, быстро вниз! — раздался приказ командира. Услышав чуть заглушённое сводами пещеры приказание, Чжу Жэнь-цзе вдруг вспомнил, как командир постоянно говорил, что диверсантов надо брать живыми. Через секунду, сунув за ремень пистолет, Чжу Жэнь-цзе изогнувшись, как кошка, скользнул вниз по веревке несколько саженей, слыша, как ветер свистит у него в ушах, и с размаху ударился о тело спускавшегося вниз диверсанта. Ломая ветви деревьев на дне ущелья, два тела одновременно сорвались с трехметровой высоты вниз и покатились по траве. Чжу Жэнь-цзе почувствовал сильный толчок, в глазах завертелись огненные круги… «Хорошо! Значит, я жив!» — подумал он. Он поискал глазами диверсанта. Тот лежал недалеко в траве и пытался приподняться. Чжу Жэнь-цзе напряг все силы, стараясь встать на ноги, но сильная боль пронзила ногу. Он хотел было вытащить пистолет, но, видимо, во время падения пистолет выпал. «Неужели у меня на глазах сбежит этот мерзавец?» — сжал зубы Чжу Жэнь-Цзе. Он рывком поднялся, сделал несколько шагов и всей тяжестью тела упал на диверсанта. Когда тот, наклонив голову, уже поднимался с земли, боец успел схватить его за пояс. От неожиданности шпион присел, но тотчас же резко Ударил бойца по ногам. Левая нога Чжу Жэнь-цзе потеряла опору, и оба покатились по земле. Чжу Жэнь-цзе, стиснув зубы, старался удержать шпиона.
