Она попросила принести ванну (именно горячую, а не тепловатую) и снова облачилась в шелковое платье. Расчесав волосы, Александра собрала их в хвост. После двухчасовых поисков Пристли принес щетку для волос, оправленную в серебро, и протянул ее Александре с видом собаки, ожидавшей похвалы. Она оглядела щетку и попросила принести чистую.

Затем Александра вытерла руки. Внутри кипела злоба на мерзавца Грейсона Финли. Сквозь открытую дверь она слышала каждое слово его разговора с Макдэниелсом и Пристли, в том числе приказ предоставлять миссис Аластер все, что угодно, но ни за что не выпускать ее с корабля. Нужно вернуться домой. Надо подумать о приеме. Леди Федерстон будет интересоваться, куда она подевалась. Поначалу хотелось лично убедиться, что Мэгги благополучно добралась домой, но Александра быстро поняла, что Грейсон сам об этом позаботился бы в случае необходимости. Он доверяет Йену О'Малли, хотя Александра относилась к нему с подозрением.

Джеффри будет мешать кухарке и отлынивать от выполнения обязанностей, Эми и Энни найдут предлог, чтобы ничего не делать. Алиса сказала, что уволится, если придется работать за них. У Александры множество дел, несмотря на то, что они никак не связаны с поисками короля Франции и бегством от охотников за пиратами. Кроме того, у Александры было несколько идей относительно короля и хотелось обсудить их с Грейсоном и миссис Ферчайлд, много знавшей о французах и короле в изгнании. И ничего этого она не сделает, пока находится здесь.

Грейсон сказал, что она может пожелать что угодно. Придется Пристли помогать во избежание порки. «Что ж, посмотрим, мистер пират, виконт Стоук».

Он занимался с ней любовью, сорвал броню с ее сердца и позволил одержать верх тем чувствам, которые Александра никогда и никому не собиралась демонстрировать. Его слова стали для нее кошмаром наяву: «Прекрасная леди, могу я узнать, какая вы на вкус?» А потом он накрыл ее губы своими и пробудил огонь, о существовании которого она не знала. Александра испытывала напряжение, усталость, боль и слишком большое удовольствие.

– Что такое нос? – с любопытством спросила она.

– Это... хм... на носу корабля. Поднимаетесь, садитесь на дырку... хм... – Пристли оглядел ее сверху донизу. Александра ждала. – Только это снаружи, – выпалил он.

Брови Александры взлетели.

– Снаружи?

– Да, – слабо закончил он.

– Нет, это не подойдет. У вас есть ватерклозет или стульчак?

Пристли указал на дверь, уже готовый бежать:

– Миледи, я пойду узнаю, что тут можно сделать.

Пристли убежал. Александра опустила салфетку. Она не исправила «миледи» на «миссис».

В магазине освещения не было. К тому моменту как Макдэниелс и Грейсон добрались до Мэрилебон-стрит, солнце стояло высоко, а на улицах было полно народу. В магазине продавались безделушки, табакерки, шкатулки, изящные ножички для открывания писем и тому подобные вещицы, хранившиеся на высоких полках за прилавком.

Хозяина не было, но покупателей ожидала его дочь – очаровательная девушка, настоящая француженка. Несмотря на юный возраст, позволявший предположить, что родилась она в Англии, после того как родители пересекли Ла-Манш, девушка говорила с сильным акцентом и часто взмахивала ресницами. В каждом предложении она вставляла «этак» или «я думать».

Грейсон не обнаружил никаких следов короля Франции, спрятанного в задней комнате или выглядывавшего из соседнего окна, хотя и возможности обыскать все, как бы того хотелось, не было. Он вернется в другой раз и либо получит свое силой, либо предоставит герцогу Сен-Клеру нести ответственность перед морским министерством. Улыбчивая кокетливая девушка не помогла ничего узнать.

Грейсон притворился, будто его интересует лишь чернильница, которую он хочет приобрести для Мэгги. Он выбрал прибор с эмалевой пробкой, на которой была изображена пара любовников, бегущих друг за другом по лугу. Старинные кружевные костюмы выделялись яркими пятнами на фоне зелени. Мэгги понравится эта вещь.

Когда он вошел в дом на Гросвенор-стрит, Мэгги выбежала ему навстречу. Она обхватила Грейсона руками, он поднял дочь и крепко прижал к себе. Как же ему удалось сотворить такое изумительное и красивое дитя? Грейсона все еще удивлял тот факт, что Мэгги явилась результатом его неопытной юности.

– Иди поговори с моей новой гувернанткой. Она такая красивая. Я рада, что миссис Аластер нашла мне привлекательную гувернантку. Будет гораздо легче заниматься с ней французским.

Грейсон поставил дочь на ноги.

– Она говорит по-французски?

– Свободно. А еще она знает греческий язык. Там такие странные буквы, совсем не такие, каким меня учили миссионеры.

Грейсон усмехнулся:

– Надо тебе взглянуть на китайские буквы. Китайцы пишут маленькими картинками.

Мэгги удивилась:

– Правда? А почему мы не пишем картинками? Так было бы проще.

Грейсон увидел миссис Ферчайлд, спускающуюся к ним. И правда прелестная женщина. Если бы Александра не занимала все его мысли и чувства, возможно, он решил бы за ней поухаживать. Но у него есть Александра...

Он должен ощущать удовлетворение оттого, что испил ее, побывал в ее глубинах. И все же любое воспоминание о том, каково чувствовать ее дыхание на коже, ощущать ее запах, вкус, воспламеняться от ее прикосновений, приводило в состояние возбуждения и нетерпеливого ожидания. Александра на борту «Мэджести» на попечении Пристли. Грейсону надо всего лишь спуститься вниз по реке, подняться на борт и... Александра – сладкая, восхитительная женщина, он не хочет, чтобы она отдалилась больше чем на несколько шагов. Но сначала нужно завершить очень много дел. Жизнь несправедлива.

Грейсон скрыл, что он вконец расстроен. Миссис Ферчайлд спустилась до первого этажа и поздоровалась.

– Милорд, – прозвучало приятное контральто, – с миссис Аластер все в порядке?

– Да. Она пробудет некоторое время на борту моего корабля.

– Понимаю.

Судя по интонации, она почувствовала неладное.

Грейсон продолжил разговор, пытаясь выражаться так, как должен говорить хозяин, обращаясь к гувернантке:

– Вас устраивает ваша комната, миссис Ферчайлд? Дом старый и пыльный, не говоря уже о том, что он мрачный и темный, но крыша по крайней мере не течет. Вам нужно еще что-нибудь?

Она вежливо кивнула:

– Моя комната меня полностью устраивает. – Миссис Ферчайлд помолчала и продолжила: – Однако мне хотелось бы обсудить с вами важный вопрос.

Грейсон снял перчатки и бросил их на стол.

– С этим придется повременить. К сожалению, у меня очень много дел. Мэгги, где Джейкобс?

– Ходит по саду. Не знаю, зачем ему это понадобилось, – там нет ни цветов, ничего подобного. Совсем не так, как у миссис Аластер. Надо будет спросить, кто обустраивал ее сад, и нанять его.

Грейсон рассеянно кивнул:

– Как хочешь. Миссис Ферчайлд, я поговорю с вами позже.

Он прошел мимо них, заметив, однако, страдание в глазах гувернантки. Ну почему ей не шестьдесят и у нее нет усов? Может быть, Мэгги и хотела, чтобы у нее была красивая гувернантка, но то, с каким мрачным видом Джейкобс прогуливался по саду, заставило Грейсона пожелать сменить гувернантку на настоящее пугало. Как раз сейчас Грейсон не должен отрываться от дел. Достаточно и того, что он отвлекся на Александру.

Мгновение он наблюдал за Джейкобсом сквозь окно столовой, потом пригласил молодого человека внутрь и затворил дверь.

Джейкобс расхаживал по комнате, водя пальцами по столу.

– Нашли короля Франции?

– Джейкобс.

Уловив резкие нотки, Джейкобс поднял голову. Грейсон неожиданно подумал о том, как молод его офицер. Джейкобсу двадцать пять, он начал службу на борту «Мэджести» в двадцать лет. Благодаря тому, что Роберт Джейкобс обладал знаниями, умом и самообладанием, когда требовалось срочно принимать решение, Грейсон стал полагаться на него в самых сложных и опасных ситуациях. Но он не упускал из виду то, как мало у юноши опыта в житейских делах.