Мэтт вел машину быстро, но очень умело. Шоссе петляло среди гор. Когда Сабина наконец набралась храбрости и предложила мужу сменить его за рулем, чтобы он мог отдохнуть, тот коротко поблагодарил ее и отказался.

Поскольку у нее не было опыта вождения грузовиков, тем более с прицепом, она облегченно вздохнула, но мысленно пообещала себе научиться этому. Ведь она должна будет во всем помогать Мэтту.

Они продолжали путь, останавливаясь только для того, чтобы заправиться, купить еды и дать коню размять ноги. Пейзаж, по-прежнему впечатляющий, постепенно стал меняться. Появились вечнозеленые деревья, серые скалы с крутыми склонами.

Мэтт лишь изредка нарушал молчание, и его замечания, в основном, касались ландшафта. Сабине отчаянно хотелось расспросить мужа о его семье, но она боялась вызвать его раздражение. После нескольких осторожных попыток перевести разговор на эту тему она умолкла, предоставив ему самому выбирать темы.

Вскоре стемнело, и она снова уснула.

Когда Сабина открыла глаза, она даже не могла понять, сколько времени проспала. Пикап размеренно двигался вперед в полной темноте. Могло быть и восемь часов вечера, и полночь, но, поскольку это не имело никакого значения, девушка не стала спрашивать у Мэтта, который час.

Он бросил на нее беглый взгляд. Зеленоватое мерцание приборной панели освещало его лицо.

— Ну, как, отдохнула немного? — спросил он.

— Да, — кивнула она, подавив зевок. — Сама не понимаю, почему я так устала.

— Монотонность дороги утомляет, — сказал он. — Когда сидишь за рулем, приходится заставлять себя сосредоточиться, а вот пассажирам переносить долгий путь гораздо тяжелее.

Он пошевелился, разминая спину.

— И все же ты, наверное, тоже устал, — сказала Сабина, неожиданно почувствовав себя виноватой. — Ты ведь с раннего утра за рулем.

— Я привык, — ответил Мэтт. — Когда я в турне…

— В турне? — переспросила Сабина.

— Я имею в виду родео. Обычно оно проходит в горных штатах, поэтому я привык закидывать старину Гранта в фургон и моментально срываться с места. Эта поездка длиннее, чем обычно, но мне приходилось проводить за рулем и гораздо больше времени, так что для меня в этом нет ничего особенного.

— Так куда именно мы сейчас едем и когда доберемся до места? — поинтересовалась Сабина, пытаясь вытянуть затекшие ноги.

— Мы направляемся в наш старый фамильный дом, — ответил Мэтт, сворачивая с шоссе. — Я подумал, что это будет наиболее подходящим местом для нас, пока мы… будем узнавать друг друга. Если бы мы поселились со всей семьей, то у нас не было бы ни минуты покоя.

Внутри у Сабины все сжалось. «Узнавать друг друга»… Она нервно сглотнула, прежде чем осмелилась спросить:

— Ты еще не рассказал мне о своей семье.

— Какой в этом смысл? Через несколько часов ты познакомишься с ними и сама все увидишь.

— Надеюсь. А что представляет собой этот старый фамильный дом?

Мэтт усмехнулся.

— Ничего особенного. Его построили первые Кросби, которые появились в этих местах. Сначала это была бревенчатая хижина, потом она обросла пристройками. Со временем мои предки решили, что разумнее будет построить новый дом ближе к шоссе, чем прокладывать дорогу сюда. В последние десять лет мы используем его только как жилье для сезонных рабочих и склад.

При этих словах по спине у Сабины пополз холодок. Здесь никто не жил уже целых десять лет? О Боже, куда она едет?

Дорога стала более узкой и ухабистой. Мэтт снизил скорость, сделал поворот и притормозил еще сильнее. В лучах фар показалось что-то белое, и Сабина зябко поежилась. Она видела снег только один раз в жизни, когда путешествовала с дедом в горах. Минут пятнадцать-двадцать девушка с наслаждением играла в снежки и лепила снеговиков, а потом с удовольствием поспешила вниз, к теплому солнышку. Но теперь ее ждала жизнь в довольно суровом климате.

Мэтт остановил машину и указал на видневшееся впереди строение.

— Вот мы и приехали, — произнес он с явным удовлетворением. — Добро пожаловать в твой новый дом, Сабина.

Если бы она стояла, а не сидела, то точно не удержалась бы на ногах.

Мэтт едва сдержался, чтобы не рассмеяться вслух. В глазах Сабины застыл такой ужас, словно ей предстояло жить в собачьей конуре. Она с видимым усилием взяла себя в руки и произнесла:

— Он выглядит… очень интересно.

Мэтт, который знал и любил здесь каждое бревно и каждый гвоздь, не мог не согласиться с этим.

— Идем, — распорядился он и, достав из-под сиденья фонарь, распахнул дверцу машины. — Я провожу тебя в дом, а потом займусь Грантом.

Конь явно проявлял нетерпение. Было слышно, как он бьет задними копытами в дверцу фургона. Сабина выбралась из машины, и тонкие каблучки ее лодочек сразу же утонули в снегу. Она ничего не сказала и, спотыкаясь, заковыляла следом за Мэттом, но через пару шагов по колено провалилась в сугроб.

Мэтт молча подхватил ее на руки и понес к крыльцу. Сабина растерянно прильнула к нему, и он уловил запах полевых цветов, исходящий от ее шелковистых волос.

Она казалась такой маленькой и хрупкой, доверчиво прижимаясь к его груди. Мэтт почувствовал нежное, влажное дыхание на своей шее, когда она произнесла его имя.

— Мэтт, — выдохнула она, — это глупо. Ты же очень устал. Я могу идти сама.

— Помалкивай, — буркнул он, поднимаясь по широким ступенькам, а потом, не выпуская свою ношу из рук, ударом ноги распахнул незапертую дверь. — Разве ты не знаешь, что муж должен перенести молодую жену через порог? — напомнил он. — Здесь где-то должен быть выключатель. Можешь дотянуться до него?

Сабина пошарила рукой по стене, и яркий свет залил комнату. Мэтт зажмурился и поставил девушку на пол.

— Ну, вот, — с удовлетворением произнес он. — Добро пожаловать.

Положив Сабине руки на плечи, он медленно развернул ее кругом.

Внешний вид дома шокировал Сабину, но то, что она увидела внутри, просто лишило дара речи. Комната, в которой они оказались, казалась просторной, но, похоже, это было ее единственным достоинством.

Повсюду валялись банки, газеты, пустые коробки и пакеты. Слой пыли покрывал мебель, в большинстве своем старую и грубо сколоченную. В углах висела паутина. Одним словом, впечатление от картины, представшей взору Сабины, было более чем удручающим.

Мэтт бросил на нее внимательный взгляд и нахмурился.

— Здесь, конечно, не дворец, — признал он, — но завтра мы уберем все это. Наверное, на кухне больше порядка.

На кухне? Сабина вдруг с ужасом поняла, что ей придется пользоваться кухней. В такой развалюхе не стоит рассчитывать на помощь прислуги.

— Ты проголодалась? — спросил Мэтт. — Вряд ли мы найдем что-нибудь съедобное здесь, но в грузовике еще осталась пара гамбургеров.

Она предпочла бы умереть с голоду, чем съесть еще один гамбургер.

— Я скорее устала, чем проголодалась, — сказала Сабина. — А где… моя спальня?

— Вон там. — Он указал на дальний конец комнаты. — Здесь всего одна спальня, так что ты не заблудишься. Вторая дверь ведет в ванную, а кухня расположена дальше по коридору.

Весело насвистывая, он вышел на улицу, чтобы позаботиться о Гранте, и предоставил молодой жене в одиночестве постигать всю глубину своего разочарования.

Да, она совсем иначе представляла себе жизнь в Вайоминге.

— Эй, соня, вставай!

Сабина слышала голос Мэтта, но ей совсем не хотелось пробуждаться от теплого и приятного сна. Ей снилось, что она лежит в шезлонге на краю большого бассейна рядом с загородным домом, слегка напоминающим тот, в котором она выросла. Одетый в ливрею слуга подает ей поднос с ледяными напитками…

А может, ледяными были вовсе и не напитки. Она подтянула сползающее одеяло и что-то промычала, не открывая глаз.

Их приезд вчера вечером был дурным сном, или, точнее, кошмаром. Если она не станет открывать глаз, может быть, все само собой как-нибудь уладится…