Столько сил потрачено, а я не получила кредит.

Я припарковываю пикап под ветвями старого дуба, между домом и амбаром. Это лучшее место для стоянки, здесь всегда прохладно. Температура в автомобиле сразу падает. Я вытираю мокрый лоб, щёки и губы, и устало кладу голову на кожаный руль.

Я даю себе поплакать минуту. Две. Три. Когда тихий плач угрожает перерасти в рыдания, я заставляю себя остановиться. Засовываю переживания обратно, глубоко в себя. Выхожу из пикапа и осторожно вытаскиваю Томми. Я покачиваю его на груди, положив головку себе на плечо. Позабытый леденец падает в траву. Захожу в дом, укладываю сына на диван, направляю вентилятор в его сторону и наливаю чашку лимонада, чтобы Томми было что попить, когда проснётся.

Не зная, чем ещё заняться, я включаю старый подержанный ноутбук и просматриваю свой бюджет. Я сдаю в аренду двадцать акров земли семье Пруиттсов, и это дает мне хоть что-то. От самой фермы доход ещё меньше. Поддержка от Корпуса полезна, но совсем не достаточна. Я просматриваю счета, ни один из которых не могу оплатить.

Внезапно раздается телефонный звонок. Томми шевелится, но снова засыпает, потому что я быстро хватаю трубку.

— Алло?

— Миссис Барретт? Это сержант-майор Брэдфорд. Я хотел поделиться с вами новостью. Капрал Дерек Уэст найден. В настоящее время он проходит реабилитацию в медицинском центре в Сан-Антонио.

— Вы... они нашли его? Живым?

— Да, мэм. Мы получили сведения, указывающие на место его возможного пребывания. Разведка подтвердила эту информацию, и отряд морских пехотинцев освободил его.

Я не знаю, что чувствовать по поводу услышанного.

— Он... он в порядке?

— Ему пришлось нелегко. Три года в плену... Ему нужно какое-то время на восстановление, но, я полагаю, со временем он поправится, да.

— Мне стоит его навестить?

— На самом деле, я думаю, что будет лучше повременить с визитами. Пройдет некоторое время, прежде чем он сможет вернуться в общество. Медицинский персонал считает, что пока он должен оставаться в изоляции, а потом они постепенно будут выводить его из этого состояния. Как говорят специалисты, поначалу ему может быть очень тяжело.

— Это можно понять.

— Да, — повисла неловкая пауза, — ну, я подумал, что вы хотели бы знать о капрале Уэсте.

— Благодарю вас, сержант Брэдфорд.

— Пожалуйста. И, конечно же, если вам что-то понадобится, у вас всегда есть мой номер.

— Да, спасибо.

— До свидания, мэм.

— До свидания, — я вешаю трубку, отчаянно пытаясь разобраться в своих чувствах и эмоциях.

Дерек жив.

Я помню Дерека Уэста как большого, лёгкого на подъем парня со светлыми волосами, тёмно-зелеными глазами и очаровательной улыбкой. Он слыл в отряде «покорителем женских сердец», будучи фантастически красивым. Том всегда описывал его как пофигиста, всегда отпускавшего шуточки, независимо от обстоятельств, и верного друга в бою. Дерек был вне себя, когда Хантер Ли пропал без вести в Ираке, и самовольно ушёл со своим подразделением на его спасение, когда генералитет решил не ввязываться в это дело. Том восхищался Дереком, считал его больше, чем братом, у них была та особая связь, которая бывает только между мужчинами, вместе побывавшими в бою.

Том погиб, Дерек выжил. Том вернулся домой в гробу. Дерек, наверное, попал под пристальное внимание СМИ, и был объявлен «вернувшимся героем». Я сомневаюсь, что сам Дерек был с этим согласен, но так вышло.

Я не перестаю гадать, был ли Дерек рядом, когда погиб Том. Никто не посвятил меня в подробности смерти моего мужа. Мне сказали, что у них нет информации для публичного разглашения. Я подозреваю, что она была, но мне её просто не сообщали. Может, Дерек скажет мне правду.

Может быть, у Тома были для меня последние слова.

Я не могу думать об этом.

Это слишком больно.

Три месяца спустя

Осенний ливень вымочил меня насквозь, пока я пыталась сама заделать забор. Хэнк занят своими делами, его внуки к началу учебного года вернулись в Даллас, так что я одна. В моих ладонях три здоровенные занозы оттого, что я вытягивала из ограждения старую доску, и теперь мне трудно удержать новую, чтобы с помощью шуруповёрта заделать образовавшуюся дыру.

Я ещё очень далеко от северной стороны забора, в целой миле от дома. Раздаётся звонок моего «оплачиваемого по средствам» мобильника – это единственный способ добраться до меня, когда я вне пределов досягаемости. Обычно его используют для экстренных случаев, если вдруг Иде что-то нужно, пока она присматривает за Томми. Когда на сиденье грузовика начинает вибрировать телефон, меня охватывает паника. Я бросаю доски и шуруповёрт, и бегу к машине.

— Алло? Ида? Всё в порядке?

— Да, да, милая. Всё хорошо. Прости, что беспокою тебя, но к тебе тут пришел гость.

— Гость?

— Да, молодой человек по имени Дерек. Он говорит, что знал твоего мужа.

— Дерек? Он там? В доме?

— Да, тут. Он сидит на крыльце. Я не впустила его. Мне отправить его куда подальше?

— Нет, не надо. Впусти его. Я сейчас приеду, — я отсоединяюсь, хватаю доски и бросаю их в кузов. Кладу шуруповёрт на переднее сиденье и еду к дому.

Мои нервы на пределе.

Только припарковав грузовик и поднявшись на крыльцо, я вспоминаю, что весь последний час провела под дождём. Я промокла до костей, мои обрезанные джинсовые шорты и серая футболка прилипли к телу. Я оттягиваю мокрый хлопок от живота и груди, но как только я отпускаю ткань, она вновь прилипает к коже. Бесполезно. Мне придется встретить Дерека, как мокрой крысе, в практически прозрачной одежде.

Я открываю дверь и сразу же скрещиваю руки на груди в попытке прикрыться. Дерек сидит за кухонным столом, потягивая кофе. Он одет в гражданскую одежду, а волосы подстрижены по-военному, лицо гладко выбрито. Как только входная дверь со скрипом открывается, он ставит кружку на стол и поднимается. Я застываю на месте, в шоке от перемен, произошедших с ним. Он был подтянутым и мускулистым, его футболка натягивалась на широкой груди и мощных бицепсах. А глаза излучали доброту и жизнерадостность, но если присмотреться, то можно было заметить проблески твердости бывалого солдата.

Мужчина передо мной… не совсем костлявый, но все же недалёк от этого. Он до сих пор высокий и прямой, но его объемные когда-то мышцы существенно уменьшились, а плечи бессознательно опустились вниз, он ссутулился. Насмешливая улыбка исчезла, сменившись на сжатые в твердую линию губы. Его глаза... такие далекие. Загнанные.

— Дерек? — я делаю шаг к нему, забыв о своём внешнем виде. В глубине его глаз таятся боль и ужас.

Он глубоко вдыхает, щуря глаза и быстро моргая. Он держит что-то в руках. Конверт? С его руки свисают жетоны, конец цепи обернут вокруг указательного и среднего пальцев.

— Рейган, я знаю, что всё это неожиданно... Мне следовало сначала позвонить.

— Нет, всё в порядке, — я дрожу. Мокрая одежда холодит меня. — Но мне нужно переодеться, я сейчас вернусь.

Его глаза смотрят в мои, он опускает их, затем быстро поднимает взгляд вверх. Закрывает глаза, как будто ругая себя за что-то, и отворачивается.

— Да, конечно, — он сжимает жетоны в кулаке, шурша бумагой. Я знаю, что у него в руках. Письмо. Я просто знаю это.

Я не готова. Не готова. Мне нужна минутка, чтобы успокоиться. Поэтому я быстро бегу по лестнице, вбегаю в свою комнату, раздеваюсь, встаю под душ, потом быстро переодеваюсь в чистую одежду. Я стягиваю свои светлые влажные волосы в пучок и закрепляю заколкой. Стоя перед лестницей, я набираюсь смелости, чтобы вернуться вниз и выслушать то, что скажет Дерек. Наконец, обратиться к эмоциям, которые все это время я так старалась похоронить.  

Когда я спускаюсь, Ида кладёт лопаткой сыр в пластиковую миску для Томми. Я наливаю себе кофе.

— Дерек, не хочешь выйти на крыльцо? — Дерек сжимает кружку обеими руками, словно боясь выронить. Он смотрит на Томми, как будто видит призрака. Не думаю, что он услышал меня. Я касаюсь его плеча.