Телохранитель Престон все еще посматривал на Элизабет косо. Она оскорбляла его самим фактом своего присутствия. Что ж, умей он отгонять злых духов, Элизабет бы здесь не было!

Еще переставляя усталые, точно налитые свинцом, ноги, Элизабет побрела за Фионной к лифтам. Певица меж тем шла вприпрыжку, точно и не провела всю ночь без сна, точно и не просидела девять часов в самолете. Правда, Фионне досталось мягкое сиденье первого класса, где стюардессы растирали ей ноги, а Элизабет делила обитую тонкой материей консервную банку с еще двоими соседями.

«Две старых подруги, две однокашницы, — подумала Элизабет. — Как же нас жизнь пораскидала».

Элизабет была не единственной, кто наблюдал за величественной процессией из одного человека — Фионны — по гостиничному холлу. Внезапно рядом с Элизабет возник один из чудиков-оборванцев. Ослепительно улыбнулся.

— Ну и фифа, а?

Сложив губы в вымученно-вежливой улыбке, Элизабет пошла дальше. Фионна исчезла за колонной фальшивого мрамора в дальнем конце зала. Элизабет попыталась перейти на бег.

— Как вы думаете, сколько времени она по утрам на раскраску тратит? — не унимался назойливый оборванец, легко поспевая за ней. — Оно ведь мазок за мазком накладывается, постепенно.

— Послушайте-ка, — повернулась на каблуках Элизабет. Перевела свой голос в режим «директриса школы»: начав тихо, повысила его чуть ли не до плафона с ангелочками на потолке. — Если вы не оставите меня в покое, я вызову охрану отеля, и вас вытолкают взашей.

И глянула на стойку, где девушка-портье занималась регистрацией очередного гостя.

— О нет, Лиз, лучше без этого обойтись, — отвечал оборванец, покачивая головой. Он подошел поближе, заглянул Элизабет в глаза. — Зачем начинать доброе знакомство с ссоры?

«Лиз???» — остолбенела Элизабет.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?

Оборванец протянул ей руку.

— Борей Будро, мэм. Зовите меня Бобо. Существовала договоренность, что мы будем работать в паре. Вам разве не сказали?

— Вы?.. — выпалила Элизабет. У ее собеседника были ясные синие глаза, лучащиеся искренностью и мудростью. Нос крючком, выпирающие скулы, рот, пожалуй, слишком тонкогубый, но скорый на улыбку. Тонкая шея, столь же тонкие запястья, замурзанная и рваная охотничья куртка, чей изначальный цвет — возможно, хаки — давно изгладился из памяти даже ее владельца. Заношенные, не знакомые с мылом джинсы; кроссовки на босу ногу. Светлые волосы пострижены очень коротко, но даже эта прическа не придавала Будро ни капли респектабельности. — Вы из ФБР?

— Да, мэм, — был лаконичный ответ.

— Ой! Вообще-то да… — сказала Элизабет этому чуду-юду, пытаясь собраться с мыслями, — да, я хочу сказать, мне сказали, что у меня будет напарник, но не уточняли, что такой… я хочу сказать, кто.

Будро добродушно расхохотался.

— Ничего, я не обижаюсь, что вы так занервничали. Это просто с непривычки. Знаю-знаю: гости часто думают, что мы тут в Америке все одним миром мазаны — либо гангстеры, либо неотесанные ковбои. Но это так, обертка, чешуя. На самом деле мы глубже. И привыкли, что нас не понимают. Да, к слову… — Будро засунул руку в один из бесчисленных карманов, из которых состояла — собственно, на которых держалась — его охотничья куртка. И вручил Элизабет согнутый вдвое — иначе он не поместился бы в кармане — конверт. — Вот ваше досье. Сказали первым делом отдать его вам.

— Спасибо, — произнесла Элизабет, незаметно присматриваясь к конверту: не ползают ли по нему какие насекомые? Затем покосилась назад, в район стойки: как реагируют люди на разговор чинной леди с оборванцем? Но никто на них и внимания не обращал. Вероятно, для Нового Орлеана Будро — скорее норма. Она потянула на себя клапан конверта, прижимая его к груди, чтобы Будро не заглянул.

— Занятное, я вам доложу, чтиво, — светским тоном продолжал американец. — Страшно хочется потолковать насчет этого всего — вы только освежитесь сначала, я обожду.

Элизабет обратила внимание, что лента, которой был заклеен конверт, уже порвана. И чуть не испепелила Будро взглядом. Влез без спросу! Какая наглость!

— Как вы смеете читать мои материалы, которых даже я еще не прочла! Я вам сообщу то, о чем сочту необходимым вас уведомить.

— Ага. — Будро запрокинул голову назад. Его полуприкрытые глаза превратились в щели, из которых вырывалось синее пламя. Всякое сходство с безобидным уличным сумасшедшим исчезло. Теперь он выглядел как очень собранный, явно буйный уличный сумасшедший. — Мне искренне жаль, мэм. Я думал, что нам следует делиться информацией друг с другом. Попробую не забыть, когда буду вас водить по городу и все такое, что вам надо сообщать только то, что вам надо знать.

Элизабет мгновенно раскаялась в своих словах. И одновременно насторожилась. Подтекст его слов стал ясен ей моментально. Союзники. Рукопожатие над водой. Особые взаимоотношения между Великобританией и Соединенными Штатами Америки. Она в незнакомом городе и нуждается в помощи этого странного незнакомца, чтобы выполнить свое задание. Будро это осознает. И она сама — тоже. Элизабет набрала в грудь воздуха. Попробуем начать все сызнова.

— Простите меня, пожалуйста, — произнесла она. — Я это сказала, не подумав. День был тяжелый, я с ног валюсь. Начальство меня сюда забросило, как щенка в пруд. Задание я получила сразу перед вылетом.

— Да и я хорош. Тоже мне, гостеприимство, — пробурчал Будро и низко поклонился, чиркнув рваным рукавом куртки по туфлям Элизабет. — Пойдемте отнесем ваш багаж в номер. А когда умоетесь, сядем и поговорим.

— Это мистер Будро. Мистер Будро — мистер Найджел Питерс, — произнесла Элизабет в баре отеля час спустя. Для совещания они отыскали уединенный столик в зале под названием «Кабинет Мистика». Элизабет тщательно проверила помещение. В ход пошло все — и детектор «жучков» (разработка подразделения «Кью»), и уроки экспертов ОПЛЯ, и врожденный дар, унаследованный от бабушки.

— Зовите меня Бобо, — объявил агент ФБР, пожимая руки им обоим. «Ну и силища — просто тиски», — подумала Элизабет и исподтишка пересчитала свои пальцы после этого приветствия.

— Я, можно сказать, внештатник. Управление ККБ при ФБР.

Элизабет невольно вытаращила глаза:

— Внештатный агент?

Бобо развалился в элегантном кресле с парчовой обивкой. Он был похож на драную кошачью игрушку посреди бальной залы.

— Такой расклад нам всем на пользу, мэм. Я учился у лучших специалистов, которые тут есть; такое у меня хобби, даже природный дар, можно сказать. — Небесно-синие глаза многозначительно покосились на Элизабет, и та уловила намек. — Управлению я небесполезен. И деньги начальству сберегаю — благодаря мне они могут не держать здесь офис с постоянным штатом. Ну а я со всего этого имею регулярную зарплату — плохо ли? Я смотрю, что в городе делается, не требуется ли вмешательство Управления, а когда я нужен, мне звонят. Я присягнул США по всем правилам.

— Да, да, — проговорил Питерс. Откашлялся. Прикурил сигарету от предыдущей. Раздавил окурок в пепельнице. Элизабет чувствовала, что директор группы не очень-то верит в профессионализм американца. В этом она была с Питерсом солидарна — но против необходимости не попрешь.

— Я так понимаю, надо о мерах безопасности потолковать, — сказал Бобо. Затем показал на конверт, лежащий перед Элизабет. — О том, что там написано, можно и не говорить. Все уже в курсе.

Англичанка кивнула. Досье с грифом «Секретно» она прочла, пока переодевалась в своем прелестном, изящно обставленном номере. Оно подтвердило все ее догадки. Лорд Кендал беспокоится за жизнь и здоровье дочери, которая начала жаловаться на мистические злоключения. Он верит, что ей и впрямь вредит какой-то маг — а значит, и секретной службе пришлось во все поверить. Пока Элизабет с Фионной летели через океан, досье обогатилось новыми сведениями.

Из тех подробностей дела, о которых мистер Рингволл умолчал, Элизабет по-настоящему встревожила лишь одна: до Элизабет к «Изумруду в огне» уже был приставлен некий агент МИ-5. Сутки назад его перехватили, когда он бродил полуголый по Графтон-стрит в Дублине, бормоча что-то насчет маленьких человечков. Странно, но вряд ли необъяснимо. Из-за того, что агент… э-э-э… выбыл из строя, Элизабет и отрядили в Америку столь внезапно. Что так помутило разум агента и почему это стряслось на улице, где расположены лучшие магазины Дублина, оставалось загадкой. Врачи покамест не нашли у бедолаги ни симптомов приема наркотиков, ни признаков психической травмы. Вспомнив об этом, Элизабет тяжело вздохнула. Рискованность задания превосходила все ее опасения. А вдруг она не справится? Справится ли она? Все эти мысли промелькнули в голове Элизабет, пока она сидела за столиком, чувствуя на себе испытующие взгляды Питерса и Будро. «Возьмите себя в руки, Мэйфильд, — сказала она себе, — иначе эти двое сочтут вас непрофессионалом».