Но я не внял его совету. Время двигалось к полуночи, однако спать мне не хотелось и не хотелось работать и глядеть фульрики. Снедаемый тоской, я отправился в гостиную, улегся на диван рядом с Белладонной и включил телевизор. Чтобы, значит, приобщиться к новостям и подумать под их успокоительную мельтешню.

По девяти программам из шестнадцати передавали клипы и сексуальные шоу с музыкой. Где мулаточки прыгают, где спайс-герлы задами крутят, а где и родные козлики скачут… Один выплясывал в желтых штанах в обтяжку, в салатном балахоне и с короной из фальшивых брильянтов на смоляных кудрях. Поверх короны трепетали желто-зеленые перья, а подвязки под коленками были цвета зари на Соломоновых островах. Пел он, в общем, неплохо, но, поглядев на канареечный его наряд, Белладонна хищно сузила глазки и выпустила коготки.

Я продолжал поиск в эфире. На всех каналах жизнь била ключом: где пели, где танцевали, где убивали, где трахались. В «Царстве страсти» раздевали, но только до трусиков, а самым шустрым и страстным фирма «Боллс» дарила свой ублюдочный компьютер. Я бы ради такого даже подтяжки не отстегнул… Впрочем, это взгляд специалиста, а раздевались явные дилетанты.

Наконец, минуя шум и треск, мы добрались до новостей и узнали о новых инициативах президента, а еще о том, что неонацистская партия «Меч Нибелунгов» получила большинство в Саксонии и Баварии, что в Штатах рассылают почтой уже не белый, а бурый порошок – видимо, с холерным вибрионом, что Таиланд и Вьетнам затеяли маленькую войнушку в джунглях, что дианетики-хаббардисты грабят легковерных под гипнозом, что появился экстрасенс, который лечит шизиков одним нажатием на копчик, и что российское правительство разродилось списком стран-должников.

Само собой, в него попали все бывшие союзные республики, а опричь них – половина глобуса, от Болгарии и Чехии до Кубы, Мадагаскара и Японии. За последней еще со времен проклятого царизма числился должок в десять миллиардов долларов, но отдавать его Япония не собиралась. Как, впрочем, и иные страны, включая Мадагаскар.

Под Хабаровском и в Крыму вроде бы затихло, но в губерниях творился полный беспредел: один губернатор приватизировал мост через Волгу, другой отписал на внуков все местные бани и рынки, а третий вовсе провозгласил себя князем и принялся печатать собственную валюту. Солдаты меж тем дезертировали или стреляли своих в упор, банкиры сражались за никель, нефть и лесные угодья, политики заседали, киллеры палили в журналистов, а министры с журналистами судились, отстаивая свое достоинство и честь, с коими у них была несомненная напряженка. Встречались, однако, факты поинтересней. Я с удивлением убедился, что сообщения про электронный полтергейст и непонятные утечки энергии перебрались из «Amazing News» в обычные новости. На этот раз никто не покушался на Луну и не вращал антенны телескопов, зато накрылся какой-то важный стратегический объект в системе НАТО. Причина состояла в аварии компьютера: то ли он напрочь сгорел, то ли ушел в нирвану, растеряв по дороге свои базы и файлы. Подозревалась диверсия исламских экстремистов или вмешательство потусторонних сил. Последнее – более вероятно; этот компьютерный архистратиг был обнесен колючей проволокой в реальном и виртуальном пространствах и защищен не хуже, чем подвалы Форт Нокса с золотым запасом США. Но, как сказал бы Бянус, проволока – проволокой, а мокрецы гуляют на свободе…

Под занавес пошли вести из нефтяных восточных стран. Главная заключалась в том, что меж Ираном и Ираком объявлено перемирие, но в Багдаде праздновали победу, и в Тегеране, несомненно тоже. Среди древних багдадских мечетей бесновались народные толпы, маршировали шеренги тощих смуглых воинов с автоматами АКМ, дефилировала верблюжья кавалерия с русскими пулеметами в седлах, катились наши родные танки и установки «Град». Видя такой размах российско-иракского сотрудничества, я приободрился. Отчего бы и мне не породниться с эмирами из рода Азиз ад-Дин? Я даже могу мусульманином сделаться, как мои татарские предки… Процедура-то несложная! Три раза признать, что Аллах велик и Мухаммед – его первейший заместитель… Только-то и проблем! Ну еще обрезание и всякие другие мелочи, вроде молитв и священных текстов… А может, над взрослыми неофитами и обрезания не совершают?… Получишь зачет по Корану, и гуляй себе в чалме!

Я встал и направился в родительскую спальню, где хранилась коллекция Коранов. Не знаю, зачем их отец собирал; может, из любви к маме, из уважения к ней, а может, по душевной склонности к загадочному и непостижимому. Мама была совсем не религиозна; свинины, правда, не ела, но от шампанского не отказывалась. Еще отмечала курбан-байрам и пекла неподражаемые беляши…

Вздохнув, я обозрел книги в своем ореховом шкафу. Самой почтенной был старый Коран на арабском, бабушкино наследие, в ветхом коричневом переплете с зелеными узорами. Три новых Корана, на русском, арабском и двуязычный, купил отец. Коран на английском я привез ему в подарок из Штатов лет восемь назад, еще две книги, на французском и немецком, купил в Париже, но передать не успел. Итого получалось семь Коранов, а еще – три издания Библии, Книга Мормона и какой-то священный фолиант на иврите. Все они мирно проживали в одном шкафу, в отличие от приверженцев своих конфессий, деливших бога вдоль и поперек и полагавших, что только в их огрызке истинный свет и божья милость.

Я снова вздохнул и вытащил Коран на английском, увесистый том на шестьсот страниц, с виньетками, заставками и арабесками. Читал я его, читал, да понял мало… Темная книга! Вот, к примеру: «Когда звезды облетят, когда горы сдвинутся с мест, когда моря перельются, когда свитки развернутся, когда небо будет сдернуто, когда ад будет разожжен, а рай приближен, тогда узнает душа, что она приуготовила…»

И как это прикажете понимать? Конец света и Страшный суд? Но почему лишь в это время душа узнает, что ею приуготовлено? Ведь душа умершего давно пребывает в раю среди гурий или в преисподней, а значит, приуготовленное ей в земной жизни уже свершилось – или кара, или награда. Да и ад уже давно разожжен! С адом-то чего тянуть? Зачем ждать, пока сдвинутся горы и развернутся свитки?

Пожалуй, решил я, с текстом такой сложности моему Потрошителю не справиться. Это вам не узелковое письмо, не химия с физикой и не загадки Федеральной резервной системы; это продукт божественного человеческого интеллекта, в коем слились воедино рациональное и мистическое, вера, поэзия и разум. Можно ли их отделить друг от друга, классифицировать на то и это, разобрать по частям? Сомневаюсь… Но если б такое удалось, не осталось бы в результате ни веры, ни поэзии, ни разума. С этой мыслью я и отправился спать.

Прошла неделя, тянувшаяся как семичленный полином, где дни-аргументы множились на коэффициент неуверенности и возводились в степень нетерпения. Нетерпения – потому что я жаждал ее увидеть; неуверенности – потому что я этого боялся. Бянус, разумеется, был прав – шансы мои нулевые, а если высчитывать их точнее, получим отрицательную величину. Я не высчитывал, чтоб не расстраиваться, но мозг мой, привыкший к логическим упражнениям, трудился сам по себе, предлагая четкие, внятные и безнадежные ответы. Итак, что мы имеем на входе? Принцессу, прелестную девушку из состоятельной семьи с дворцами, телохранителями и традициями; традиции, как и семья, не наши. Не демократические, если определяться в сфере социальных понятий. Еще у нас есть герой, не очень юный и небогатый, зато с серьезными намерениями, при кошке, квартире и компьютере. Может ли он покорить красавицу? И чем? Конечно, лишь своим мужским обаянием и харизмой тайны, пленяющей женские сердца… А если нет ни обаяния, ни тайны, ни харизмы, то и надежды тоже нет, как и самого героя. А что же сеть? Что там у нас на выходе? Всего лишь старший научный сотрудник, не принц и не герой. Целует он свою кошку, прощается с компьютером и прыгает вниз со второго этажа…