Наутро матросы «Ведьмы ветров» бродили по палубе, как медведи-шатуны. У каждого не на шутку болела голова. Кок подал на завтрак скудные порции тепловатого хлебова и непроваренный трофейный бекон. Отраве, как всегда, пришлось встать раньше прочих, поэтому он был особенно зол. Капитан Винч надсаживал горло, раздавая приказания. Юношей с «Тарва» отправили для начала вверх, на реи.

В ущелье вовсю стрекотали сороки — вестницы рассвета. Когда первые лучи солнца показались из-за острых пиков, громкий скрежет прозвучал в горах, будто заработали гигантские мельничные жернова. Один из огромных валунов на вершине неприступного утеса без всякой видимой причины повернулся три раза вокруг своей оси и снова застыл как ни в чем не бывало. Беглец из Башни Исс изумленно посмотрел на своего товарища, но мальчику-слуге было не до того: перегнувшись через рею и крепко зажмурив глаза, он избавлял желудок от остатков пищи.

На палубе матросы со скрипом ворочали лебедку, поднимая якорную цепь. Вскоре «Ведьма» отправилась в полет.

Стояло жаркое утро грианмиса, Солнечного месяца. Вокруг судна и высоко над ним парили облака цвета густых сливок, так что корабль то проплывал под диковинными арками из пуховых перин, то оказывался внутри, и тогда холодный липкий туман окутывал его непроницаемой пеленой, которая скрывала за собой весь остальной мир. Воздух был тих и недвижен, поэтому пропеллерам приходилось работать в полную силу.

Как только новенькие спустились вниз, их послали драить зловонную палубу кают-компании. Первый помощник капитана околачивался неподалеку, присматривая за ними, и вдруг маленькие поросячьи глазки Кливера оживились. Он словно впервые заприметил страшилище в коричневом балахоне.

— Мать честная! А это что за чучело? — воскликнул первый помощник. — Слышь, Отрава, не подпускай его к камбузу! Оно мало того, что мерзкое, так еще и грязное.

Парень осмотрел свои руки и одежду. Все как у всех: засохшая короста из вчерашнего соуса и спекшейся крови — крови его товарищей. Но Кливер чихать хотел на других: он уже выбрал жертву. Пират презрительно сплюнул юноше под ноги.

— Безобразный неряха, как ты смеешь позорить нашу команду и капитана! Сейчас же помыться! Вон и бадья с водой. Давай!

Парень удивленно моргнул обоими глазами. В бадье плескалась не вода, а чуть теплая похлебка. Противиться не имело смысла, и все же юноша медлил исполнить приказание. Он съежился под туникой, словно надеясь превратиться в незаметное насекомое или исчезнуть вовсе. Предчувствие неведомой опасности сковало сердце, в ушах проскрипел знакомый старушечий голос: «Не давай им смотреть на тебя. Я даже не знаю, что тогда будет. Ты такой страшный. Не дай им тебя увидеть!»

— Кому сказано, мыться! — взвизгнул Кливер. — Может, мы еще и глухие вдобавок?

За спиной сипло кашлянул мальчик-слуга. Парень развязал пояс и начал поднимать края балахона. Плотная коричневая ткань на миг обволокла голову, не позволяя увидеть выражение лица пирата, но юноша услышал, как тот шумно втянул воздух сквозь зубы.

— Нет! Стоп! Прикройся!

Новенький покорно опустил одежду обратно. Взгляд первого помощника был… ошеломленным? испуганным? хищным? восторженным? Этого парень не смог разобрать. Кливер обошел его кругом, словно прицениваясь к живому товару.

— А ну, не сутулиться! Грудь вперед! — Тут пират почему-то прыснул со смеху. — Марш наверх!

Увернувшись от пинка, юноша ринулся по трапу. Кливер злорадно сверкнул глазами и отправился следом.

Воздух на верхней палубе был чище горного хрусталя; его можно было пить, как драгоценное голубое вино. Небеса звенели от пения птиц. Величественные горы в темно-зеленых шкурах лесов, туманные ложбины, белоснежный пуховый океан, по волнам которого скользил Летучий корабль, — все дышало несказанной прелестью утра, но загнанному новичку не довелось насладиться этой красотой. Пираты немедля взяли его в кольцо. Их изрезанные шрамами лица были неумолимы. Глаза юноши отчаянно искали Сианада. Тот стоял поблизости с совершенно отсутствующим видом. Ну конечно, а как же иначе. Даже тот, кто способен проникнуться жалостью к странному бродяжке, не пойдет один против двадцати девяти непохмелившихся головорезов.

— Ребята, знаете, что это? — ликующе прокаркал первый помощник.

— Не знаем. И что же?

Матросы уставились на парня. Они были немного рады хоть на миг отвлечься от жуткой головной боли.

— В городе я встречал кое-что и похуже, — проворчал один.

— Я даже видал, как Фенрис встает после ночной вахты, и то ничего, — поддакнул другой.

Юноша ясно видел Сианада за их спинами. Тот был облачен в длинную кожаную тунику. Рыжий пират достал нечто из своего ранца и теперь возился с застежкой ремня.

— Не, такого на вахте не увидишь!

Кливер нарочно тянул, предвкушая славную потеху.

— Эй, матрос, задрать одежду!

Напряжение двух последних дней вдруг всколыхнулось в душе парня волной раскаленного добела бешенства. Он со всей силой ударил Кливера по лицу. Пираты растерялись, а юный бунтарь бросился мимо Сианада к мачте и полез на самую высокую рею. Здесь, ухватившись за канаты, парень посмотрел вниз — и у него захватило дух при виде безбрежного зеленого океана, чьи волны бурно вздымались в двухстах пятидесяти футах под килем, и розовато-лиловых гор, что горбатыми китами плыли по этим волнам. Над лесом кружились белые птицы. Вот если б и у него были крылья!.. Но юноша заставил себя не думать об этом: чего стоит вымышленная свобода! Дышать ее воздухом — то же самое, что не дышать вовсе. Пожертвовать всем за краткий миг обманного полета — что за чушь, никогда!

Время почти умерло. Кливер разевал рот в яростном крике, утирая кулаком багровые струи, хлынувшие из ноздрей. Пираты хохотали до слез. Кто-то полез на соседнюю мачту; его принялись подзадоривать. Крики матросов все меньше походили на человеческие. Толпа хлынула вперед. Взобравшийся наверх пират приготовился к прыжку.

В эту секунду что-то огромное обрушилось на парня с небес, и он полетел за борт. Но это не было свободным полетом птицы.

Время замедлило свой бег, словно воды стремительной реки, достигшие морских просторов. Падение тянулось безумно долго. Юноша отчаянно размахивал руками и ногами, тщетно ища опору. Кровь внезапно сгустилась в жилах и ударила в голову; легкие напряглись, будто кузнечные меха, пытаясь втянуть хотя бы глоток воздуха, но сильный восходящий поток начисто перекрыл дыхание, а теперь намеревался еще и содрать остатки плоти с костей.

Та небесная штуковина, что сбила юношу, падала вместе с ним, обвившись вокруг тела. Парню даже показалось, что кто-то пытается кричать ему в ухо, но ветер уносил прочь любые звуки. Кем бы ни оказалось это существо, оно было надежным, и юноша вцепился в него мертвой хваткой. Глаза он зажмурил, боясь, что ветер сразу же вырвет их из глазниц, да и волосы все время опасно хлестали по лицу. Ужас объял его с головы до пят.