Ночевать пришлось под большим деревом. Трудно было и вообразить, что за ужасы принесет с собой тьма. Имриен боялась вздремнуть даже на минуту, но пелена забытья то и дело неумолимо обволакивала сознание девушки. Один раз лунный луч превратился в серебристого коня, прекрасного, как светлый сон; вот только снов Имриен никогда не видела. Больше в эту ночь к людям никто не приближался.

Последующие два дня походили друг на друга, точно братья-близнецы. Девушка просто шагала вслед за Сианадом, не глядя по сторонам. Ее израненные ноги кровоточили, плоть терзалась от голода, желание спать сводило с ума, а главное — сердце болело за измученного товарища. Надежда покинула обоих. Путники продолжали идти, гадая про себя о том, какого рода гибель их ждет — падут ли они сами от бессилия или кто-нибудь им в этом подсобит.

Чем ближе к подножию скалы, тем кучнее росли жакаранды, опавшие лепестки которых устилали землю лазурно-бирюзовым ковром, плавали на зеркальной глади тихих заводей и прозрачных озер. Дорога Сианада и Имриен пролегала вдоль русла реки, в точности воспроизводя все ее повороты и излучины. Иногда берега были каменистыми и пустынными, иногда их обильно заливали сочные травы и луговые цветы, а иногда поток блестел начищенным оловом под густыми навесами древесных крон.

И вот путники вновь оказались в таинственной чаще, куда с трудом проникало солнце. Однообразные прямые стволы, толстые и тонкие, устремлялись вверх, то теснясь ближе, то немного расступаясь. Какая разница, куда идти, думала девушка, ведь кругом все то же — деревья, еще деревья, и снова деревья в сером полумраке… Неудержимо хотелось спать, однако Имриен брела вперед, поддерживая эрта под руку.

Приближался вечер, и вдруг люди расслышали то, что давным-давно должны были услышать, но не воспринимали своими затуманенными мозгами, — непонятный шум в отдалении. Речка как раз огибала невысокий утес. Путники обошли ровную стену выступа. Страшный грохот оглушил их, лес чуть раздался в стороны, и глазам людей представилось изумительное зрелище.

С головокружительной высоты летели вниз миллионы радуг, пойманных каплями водопада. Край этой блистательной завесы терялся в тучах брызг у подножия горы.

Сианад оперся на свой посох и слабо улыбнулся.

— Лестница Водопадов. Мы отыскали ее, Имриен. Вот наша силдроновая шахта.

Нефритовые струи низвергались мощным потоком чистой энергии; дрожащий в воздухе туман переливался всеми цветами радуги, усеивая жемчугом каждый листок или травинку подле водопада. Мелкие капельки трепетали на волосах и ресницах зачарованных путников, оседали бисером на коже. Беспрестанный гул нещадно обрушивался на уши людей, будто бы на поле брани в разгар сражения. Внизу бушующую воду принимала уютная колыбель поросшей тонкими деревцами долины, зеленые склоны которой плавно вздымались по краям.

Девушка искала глазами признаки заброшенной шахты — раскопанную землю, кучи шлака, покрытые сорной травой… Но густой ковер травы, украшенный нежнейшими цветами, был идеально ровен, куда ни посмотри.

«Должно быть, разум Сианада окончательно помутился от голода», — предположила Имриен. Подозрение только усилилось, когда эрт взял ее за руку и повел прямо к сердцу водопада. Пройдя по скользкому гранитному краю, путники обогнули клокочущий занавес из жидкого зеленого стекла и очутились в пещере, высокие каменные своды которой терялись во мраке.

В загадочной мерцающей дымке глаза не сразу различали поразительное творение чужих, явно не человеческих рук в самой дальней стене. Грандиозные, высотою в шесть футов двойные арочные двери излучали собственное неяркое сияние, притягивая к себе взгляд. Сплошь покрытые превосходными узорами искусной чеканки, выполненные из позеленевшего металла с золотым отливом, они восхищали и одновременно подавляли смертных своим величием. Естественно, двери были наглухо заперты.

Даже не пытаясь перекричать многократно отраженный сводами грохот, Сианад вывел девушку из огромной гранитной пасти обратно на дневной свет. На краю бушующего лона водопада, которое эрт уже успел окрестить «Кипящим котелком», лежал гладкий, обтесанный волнами камень. Сианад опустился на него, чтобы отдышаться, и проорал, показывая рукой на вершину утеса:

— Где-то там есть узенький тоннель! Он ведет в шахты за дверями.

Когда эрт собрался с силами, путники отошли подальше и, найдя подходящее место для привала, остановились. Удобно расположившись на берегу спокойного озера под раскидистыми деревьями, Сианад начал свое повествование:

— Тот, кто завещал мне карту, много рассказывал про эти двери. Думаю, мне удастся их взломать. Здесь нужен специальный ключ, но не такой, какой можно принести в кармане. Это магия! На них должно быть что-то написано: стишок там или загадка, не знаю — остается лишь прочитать и найти ответ.

Правда, те парни, что были тут до нас, так и не нашли разгадки. Они и на водопад-то наткнулись случайно. Двери не вскрыли, зато поработали палками и проделали узкую дыру в скале. Человек туда бы не пролез, а вот их ручной капуцин изловчился и стал таскать наверх целые куски королевского печенья. Сколько слитков тут же улетело в небо, страшно подумать! Однако многие были в оболочке из андалума — те уцелели. Парни надумали расширить вход, да быстро уперлись в камень. А у них с собой, как на беду, —ни кирки, ни лопаты. Пришлось возвращаться в Жильварис Тарв за инструментом. Там-то их и постигла злая судьбина: какая-то мерзкая тварь умертвила всех, кроме одного. Да и того, последнего, вскоре подстерегли и ограбили. Кончил он жизнь за решеткой. Там мы и познакомились. Он уже неизлечимо болел — кто его разберет, то ли крысы занесли заразу, то ли сулисиды чем отравили.

Я-то поверил товарищу по несчастью, только все равно хотел сам убедиться. Посмотрю, думаю, своими глазами, наберу в городе верных людей, и снарядим мы тайную экспедицию за сокровищами. Вернемся с целыми тележками руды, разбогатеем!..

Эх, разве ж на черный бриг пронесешь кирку, лопату или ручную обезьянку! Эти голодные олухи капуцина живьем слопают, а лопатой закусят. Хотя, если вспомнить, как готовит Отрава, со временем я бы и киркой не побрезговал… Но нам с тобой инструмент ни к чему. Двери созданы, чтобы их открывали — и я это сделаю!

Сианад в задумчивости поскреб подбородок и вздохнул.

— Красивые они, правда? Императорские ворота, ни дать ни взять. Такое под силу лишь самым великим магам!

В эту ночь Имриен уже не отгоняла сон: властный водоворот черного забытья тотчас поглотил ее. Выплыв наружу в середине следующего дня, девушка решила, что все-таки грезит. На траве перед ней расстилалась чудесная скатерть-самобранка. Энергично чавкая, Сианад бросил на колени спутницы круглый розовый плод.

— Угощайтесь! Сегодня мы пируем. Там еще много всего — и фруктов, и винограда, на любой цвет и вкус. Очень странные растения, надо сказать. Ваш покорный слуга натрескался, как дюжина свиней, и никаких вредных последствий не припомнит…

Сладкая тягучая мякоть плода напоминала по вкусу спелую клубнику и свежевыпеченный хлеб одновременно. Довольно скоро на земле выросла целая гора огрызков и толстых корок.