— Знай я, что ты — дракон, мне бы пришлось ждать тебя ещё четыре года, и каждый день был бы для меня пыткой. Но на сознательное нарушение закона я бы не пошёл. А так — ты уже моя жена, ничего не исправить, назад не вернуть, и хотя несколько дней мне пришлось несладко, зато ты уже моя, и ждать тебя четыре года не нужно. Какие четыре года, если я едва смог прошлую ночь продержаться и не тронуть тебя, моя девочка.

— Пришлось несладко? — я не совсем поняла, что он имел в виду.

— А ты поставь себя на моё место. Вот представь, ты — человек.

— Это просто, — хмыкнула я.

— Да, и правда, — он тоже усмехнулся. — И вот, ты — человек, и ты встретила мужчину, которого полюбила всей душой.

Это тоже было легко. Я просто подумала о своём муже — и представлять ничего не нужно.

— А теперь представь, что ты вдруг узнаёшь, что через… ммм… допустим, пять лет, тот, кого ты любишь, начнёт стареть, и не пройдёт и десяти лет, как он умрёт от старости. Представляешь?

Представила. Содрогнулась. Я бы такое не пережила.

— Вот так и я. Когда услышал, что ты — человек, солнце для меня померкло. И не потому, что я считаю людей хуже, и моё отношение к тебе изменилось, нет и нет. Но то, что едва найдя, я могу вскоре снова тебя потерять — и не только от старости, люди же такие хрупкие, словно дети, — оказалось для меня ударом. Мне стало страшно. Но я решил, что всё равно буду с тобой. Сколько бы тебе ни осталось.

— Но драконы никогда не женятся на человечках. Только в любовницы берут. Я не могла понять, почему со мной вышло не так?

— Потому что, те вдовцы берут женщину лишь для тела. Чувств там нет, они отданы жене, с которой дракон прожил жизнь, а человечка — лишь спасение от тоски и одиночества. Она получает заботу и дом для себя и своих детей, как правило, они есть — драконы не берут в любовницы невинных девушек, не лишают их возможности завести семью и детей. Только вдовы, и только по взаимному согласию. Но я не мог поступить так же. Я взял в жёны юную девушку и даже согласия не спросил. А вдруг бы ты мне отказала?

— Королю не отказывают, — пробормотала я, вновь уткнувшись носом в его грудь.

— И всё же — вдруг? Я не мог такого допустить. Прости за ту спешку, но… Я всё равно ни о чём не жалею.

— Я тоже. Теперь — не жалею. И ничего не хотела бы изменить.

Мы ещё немного полежали, я — на груди мужа, он — неторопливо расплетая мою косу, до которой руки прежде не дошли. Потом король спросил нерешительным тоном, что обычно было ему не свойственно:

— Дарёна, а то, что ты сказала?.. Это правда?

— Да, — снова приподнялась и взглянула мужу в глаза. — Я тоже тебя люблю, — повторила.

— Моя золотая девочка! — едва ли не простонал король, впиваясь в мой рот поцелуем.

Коса так и осталась недораспущенной, потому что нам стало не до неё. И на этот раз я, уже не стесняясь, сквозь стоны наслаждения шептала, что люблю своего мужа, люблю, люблю! И он отвечал мне тем же.

— А когда ты это поняла? — гораздо позже, когда мы успели всё же посетить уборную и искупаться, а волосы мои были, наконец, распущены, спросил Эльрион.

— Когда поняла? Наверное, сегодня. Раньше просто не осознавала этого. Но знаешь, — выписывая пальцем узоры на груди мужа, которого уже совсем не стеснялась трогать, задумалась, стараясь подавить зевок — спать хотелось ужасно, но разговор был слишком важен. — Наверное, я влюбилась в тебя ещё тогда, при первой встрече. Подумала, какой ты красивый, восхитилась твоими полуночными глазами и этой улыбкой. Ты знаешь, что у тебя просто волшебная улыбка?

— Теперь буду знать, — и он улыбнулся мне этой самой улыбкой.

— А потом я поняла, что ты уже старый, а о старике нельзя такое думать, и такое к нему чувствовать. Неправильно.

— Старый? — волшебная улыбка мужа увяла. — Наверное, для тебя, как для человека, я, и правда, показался старым, но теперь-то ты знаешь, что дракон, и вообще, у нас с тобой идеальная разница, потому что я — чёрный, а ты…

— Я думала, что тебе уже пятьсот лет! — перебила я его.

— Почему? — муж глядел на меня с искренним недоумением.

— Потому что ты уже меняешься! То есть, я думала, что ты меняешься. Хорошо, что твоя мама мне сказала, что на самом деле это не так. Но это было уже наутро после свадьбы.

— Пятьсот лет… — задумчиво протянул король. — Неудивительно, что ты так меня боялась.

— Я боялась, потому что ты — король драконов! Это было для меня вторым ударом, словно мне мало было того, что восхищалась стариком. И все те мои первые чувства просто растаяли как дым. Остался страх, потом смущение… Но ты сумел избавить меня от этих чувств, и те, первые, снова вернулись. Или никуда и не девались, просто спрятались на время.

— Но я всё ещё король, хотя, как оказалось, не такой уж и старый.

— Я боялась титула. Слова. Тебя я не знала. Тебя, а не короля. А ты раз за разом показывал, что моего мужа мне бояться не нужно. Ты был добр ко мне, нежен и заботлив, и в постели, и вне её. Ты заступился за меня перед Илланой, более того — похвалил меня за то, что я постояла за себя. Ты спас меня от тех самцов, даже ещё не зная, что это я — не раздумывая, заступился за самку в беде. Ты понял мой страх и сделал всё, чтобы я до последнего не догадалась, зачем мы прилетели к тому озеру. Ты даже не запретил мне и дальше кататься на лошади, сказал, что не хочешь держать меня в клетке. И как я могла не полюбить тебя?

— Я рад. Я так рад, моя девочка. Больше мне нечего желать в этой жизни. Спасибо богам, что послали мне тебя.

— А мне — тебя, — поуютнее умащиваясь на груди мужа, которая была удобнее любой подушки, прошептала я, проваливаясь в сон.

День десятый

Вылетали мы сразу после завтрака. Я ещё вчера объяснила причину такой спешки, да, собственно, и того, почему мы вообще сюда прилетели, а не спокойно дожидались в королевском замке прилёта моих родственников на более длительный срок. А поскольку этот самый визит вовсе не отменялся, это несколько примирило моих родителей с такой скорой разлукой. Нам нужно время, чтобы сблизиться, и оно у нас будет, только немного позже.

Риона и Мерена, кажется, расстроились сильнее всех, впрочем, я ведь с ними больше всего и общалась. Но их немного успокоило приглашение тоже прилететь к чёрным вместе с моими родителями. Конечно, им ещё рановато искать себе женихов, но, кто знает… В роду короля холостяков старше одиннадцати лет не осталось, но мало ли в столице знатных семей! В общем, девочки так впечатлились будущей поездкой, что, не дожидаясь нашего отлёта, убежали перебирать свои наряды и срочно заказывать новые.

На этот раз я уже не стояла столбом, с трудом вынося объятия Илланы. Меня вполне хватило на то, чтобы слегка обнять её в ответ. Пока это была просто вежливость к едва знакомому человеку… то есть, дракону, но это уже кое-что. Братьев и сестрёнку я обняла и поцеловала сама. Милые детки, пока ещё абсолютно мне незнакомые, но у нас впереди куча времени, успеем стать близкими. И я обязательно выучу имена братьев, а то неудобно как-то.

Нам выделили сопровождающего. К людям он лететь не собирался, но укажет нам путь к побережью, откуда видно место, где раньше была ярмарка. После той трагедии её перенесли на другое место, вглубь княжества, ведь купеческие корабли с товарами больше не приплывали с большой земли. Может быть, теперь, когда блокаду сняли, её снова собирают на побережье, но вряд ли в том же месте, где раньше — слишком много тяжёлых воспоминаний.

Но, в любом случае, где бы ни делали ярмарку сейчас — для меня неважно, мне нужно было место старой, от неё я прекрасно знала дорогу к дому родителей, поскольку не раз там бывала. Когда нам с Любавой исполнилось по восемь лет, батюшка показал нам место, где нас с ней нашли. А мы обнаружили в лесу, неподалёку, ежевичник, о котором никто не знал — не ездили туда люди, и хотя место для пахоты было хорошее, слишком уж кровавой была та земля.