И вошел. Медленно, давая прочувствовать каждый его сантиметр, растягивающий меня до предела.

Это было не похоже на предыдущие разы.

Слишком томительно медленно и непередаваемо восхитительно…

Сильные руки, не дававшие мне упасть…

Горячее тело за спиной, двигающееся в такт со мной…

Сбивчивое дыхание, прерываемое стонами: моими и его. И непонятно уже, чье сердце бьется быстрее. И Тени, скользившие между мной и Королем, и растущее изнутри напряжение, когда хочешь взорваться и готова умолять об этом.

Наши сердца бились все сильнее, я уже не понимала, где чье. И где заканчиваюсь я и начинается Доран. Все слилось в одно сверкающее целое.

Что-то непередаваемо странное и восхитительное происходило между нами. И оно росло, пока не стало совершенно невыносимо терпеть такое. Тогда напряжение схлынуло, а я забилась в оргазме, чувствуя, как содрогается позади Доран. До боли впившись в меня пальцами и прикусывая кожу на шее.

Я буквально обвисла у него на руках. Раскинувшийся под нами Руадх подмигивал огнями, серебристый свет заливал спальню, и в нем все казалось немного нереальным.

Доран молчал, я тоже не спешила заговаривать. Просто лежала у него на руках, слушая постепенно выравнивающийся стук сердца, и бездумно смотрела на город. Что за зеленое марево на горизонте? Оно чем-то напоминало глаза Дымка. Я вздрогнула, вспомнив сон, и услышала:

— Постарайся не выходить из лаборатории. Что-то не так в моем Дворе.

— Что?

— Я и Тени пытаемся это понять. Хотя… порой у меня чувство, что им любопытно, как все повернется.

— В смысле?! — не поняла я. — Они что-то знают, но молчат?

— Не факт, но все возможно.

— Но ты же можешь им приказать!

— Они могут не ответить, если происходящее не угрожает Двору Теней, его подданным или мне лично.

— Какой-то странный договор.

— Поверь, это лучшее, что можно стрясти с них. По крайней мере, мы защищены от любых угроз.

— Но я не принадлежу вашему Двору, — произнесла медленно, обкатывая слова на языке и понимая, что мне как-то не по себе.

— Не принадлежишь, — согласился Король, и его руки сжали меня чуть сильнее, — но они в курсе, что от тебя многое зависит. Если все получится…

«То будут дети, новые эмоции и пир для Теней», — мысленно я закончила его фразу. Ох, как мне хотелось задать Дымку пару интересных вопросов. Но котенок бродил своими тропами.

Меня тем временем отнесли в ванную, откуда сразу же доставили в постель.

— Я не понимал отца, когда тот привязался к смертной, — проговорил Доран. Он устроился сзади, крепко прижав меня к себе. Горячая ладонь на животе — я просто таяла от спокойного ровного счастья. И не думала о том, что будет дальше.

— А у тебя, значит, смертных девушек не было?

— Мне было не до наблюдений и похищений. А потом мы ушли сюда. И, как видишь, в Руадхе мало кто выживет. Наши гостьи не успевали прожить больше суток.

— Ты так спокойно говоришь об этом?!

— Рори, ты все еще не приняла нашу мораль?

Ну вот зачем, а? Ведь хорошо лежали, разговаривали. Я помолчала немного, сдерживая себя, потом тихо произнесла:

— Как смертной принять мораль фейри?

— Хотя бы попытаться понять.

— Извини, не смогу. Для нас жизнь — бесценный дар. А если бы я не выжила?

Судорожный вздох был мне ответом. А потом:

— Предпочитаю не думать об этом.

— Кстати, все же интересно, почему я сумела здесь приспособиться.

— Сильный организм, возможно. Никто не понимает, почему некоторые приспосабливаются, а некоторые — нет.

— Получается, у твоего отца была смертная любовница? — решила я перевести тему на более безопасную и менее скользкую.

— Да. Наверное, это был восемнадцатый век. Я смутно помню. Она была рыжая, зеленоглазая, и ее едва не сожгли на костре, как ведьму. Такую красоту нельзя было уничтожить. Отец навел Чары и выкрал девчонку, я не помню ее имени. Забрал в Холмы, где она прожила почти сто лет. Он даже мою мать отодвинул на второй план ради нее. Был бы рад, роди она ему полукровку. Но потом девчонка решила сбежать. Наверное, ей надоело жить игрушкой. Пусть и любимой. Финал известен.

Я представила рыжую красивую девушку, спустя сто лет выбегающую к людям и буквально рассыпающуюся в пыль.

— Твой отец, наверное, страдал?

— Да. Он успел к ней привязаться.

«Привыкнуть», «привязаться», «возжелать» — все это я слышала. Кроме слова «полюбил».

Мне нужны образцы крови, чтобы сделать все исследования и найти причину бесплодия. Желательно найти как можно быстрее. Ради себя самой. Выполнить договоренность, получить свободу и сбежать поскорее назад, в свой мир.

Потому что в отличие от фейри я-то любить умела. И сейчас безумно этого боялась.

Уснула я незаметно, согретая теплом рук Короля и сморенная усталостью. Причем четко осознавала, что сплю. Потому что наяву я не могла сидеть на краю спальни, свесив ноги в бездну под собой. Рядом прохаживался Дымок, то и дело задевая меня длинным хвостом.

— Что за дела происходят? — поинтересовалась мрачно. — Кто там на меня покушается?

— Не волнуйс-с-ся.

О, у него с речью явный прогресс. Я подавила желание пнуть кота и проследить, как далеко он пролетит, прежде чем вернется.

— На меня покушались два раза. А ты говоришь — не волноваться. Слушай, серьезно, что происходит? Кому я жить мешаю?

— Многим.

Спасибо, утешил. Прямо легче стало. Я вцепилась пальцами в край импровизированного сиденья и прошипела:

— А поконкретнее можно?

— Хочешь вернуться домой?

— Безумно!

— Тогда прос-с-с-сто не нервничай, Рор-р-ри. Мы охраняем тебя по приказу Короля. Мы охраняем тебя потому, что нуждаемся.

— Во мне?!

— Кажется, да. Пока не с-с-совсем понятно.

— Мне тоже, — призналась я. — Всегда думала, что Хаос — это нечто всесильное.

— Хаос могущественен, — согласился Дымок, — но не всесилен. Он изначален, безграничен, но в то же время вынужден соблюдать правила, которые создали Свет, Тьма, Жизнь и Смерть. Иначе он снова воцарится, и ему станет… с-с-скучно. Как было очень долго. С-с-скучно — это… с-с-страшно.

— Поэтому вы сейчас чего-то выжидаете?

— Да.

— Чего?

Вместо ответа Дымок повис в воздухе, напротив моего лица. Одна из полупрозрачных лап коснулась щеки, послышалось успокаивающее шипение:

— Рор-р-ри должна делать с-с-с-вою работу, а Тени — с-с-свою. Вс-с-се на благо Хаоса и Руадха.

«Все на благо Хаоса и Руадха» — фраза Дымка почему-то врезалась мне в память. И потом я не раз ее вспоминала. Как выяснилось — не зря.

Хэдин и Аерона принесли много образцов. Очень много. Я прямо-таки едва не заурчала от радости, глядя на ряды пробирок. Хорошо, что хогманы оказались ребятами предусмотрительными и сделали два генетических анализатора. Оба оказались забитыми под завязку.

Для начала я сделала анализы на гормоны, попутно сообщив Дорану, что мог бы взять вместо меня репродуктолога. Они лучше разбираются в вопросах деторождения.

— Считаешь меня идиотом, Рори? — парировал Король, когда мы заговорили об этом. — Я пытался. Ни один тут не задержался надолго. И потом, репродуктолога мало.

— Иногда мне кажется, — сообщила я устало, — что в чем-то провинилась, раз попала к тебе.

— Многие женщины мечтали бы остаться здесь.

— Серьезно?

Доран надменно промолчал, словно намекая, что подобное даже не обсуждается. Ну да, фейри, сплошная сексуальность и все такое. Побочные эффекты в виде скорейшей гибели не в счет.

Дни неслись бешеным галопом. С утра я вставала, разбуженная Тенями, наскоро приводила себя в порядок и спешила в лабораторию. Доран, после покушений, сильно ограничил мои перемещения.

— Не хватало только потерять тебя, — рычал он на попытки объяснить, что я хочу все осмотреть, что мне надо проветриваться. — Ты и так вместе со мной посещаешь пиры.