— Знаю, кто убийца. Далтон закашлялся.

— Соблаговолите сесть? — предложил он, придя в себя.

Доркас опустилась в кресло.

— Пожалуйста, господа, садитесь. Далтон придвинул стул. Такстон сел на край кровати.

— Утверждаете, что знаете, кто убийца, — заговорил Такстон. — Могу я спросить, откуда?

— Это потребует некоторых объяснений, — улыбнулась Доркас. Она бросила взгляд на книгу под лампой на столе. — О, вы читаете мою книгу.

— Простите, мы не знали, на ней нет экслибриса.

— Нет, это я её написала. Далтон вытаращил глаза.

— Вы написали «План Мосвелла»? Вы — Доркас Багби?

— Да, такой псевдоним я себе выбрала. У меня, видите ли, нет фамилии, и я взяла фамилию хозяйки гостиницы, где жила, когда была в Англии. Многие члены нашей семьи получили там образование. Трент, Кармин — все мы. Ну, есть, конечно, имя Хаплодит, но это скорее родовое наименование, а не фамилия. Когда я проводила лето в Кенте с друзьями семьи, мне надо было чем-то занять время и я написала роман. Это продолжалось недолго, и больше потребности писать не возникало.

— Должен сказать, что мне он очень нравится, — произнес Далтон, — я так много слышал о нем и теперь счастлив, что наконец держу в руках!

— Моя книга известна? — удивилась Доркас.

— В основном о ней ходит добрая слава.

— Как приятно. Мне казалось, что её никто и не вспомнит, ведь напечатали уже так давно. И издатель уже продал дело.

— Вы уверены, что это не ваш экземпляр?

— Уверена. А где вы её взяли?

— Здесь, в библиотеке замка Пиили.

— Я и не знала, что у них есть. Ну что ж. — Доркас выпрямилась в кресле. — Мне кажется, вы хотите, чтобы я вам объяснила, откуда знаю имя убийцы? Хорошо, я скажу вам, хотя вы можете и не поверить. Все просто. Я увидела вину на лице этого человека.

Вспышка молнии высветила на полу проекцию ромбовидных переплетов, и рама дрогнула от звука грома.

— И человек все понял, когда я на него посмотрела. Наши взгляды встретились, и каждый из нас понял, о чем думает другой. Это длилось всего секунду, но мне показалось, что мы беседовали целый час. Это случилось вскоре после того, как мы узнали о смерти виконта. Тогда я и уверилась, что мне грозит опасность.

— Наверное, это было жутко, — заметил Далтон. — А вы не могли бы объяснить, как действует этот ваш дар?

— Это все Глаз Яхуры, дающий способность прозревать суть вещей и явлений. С ним можно заглянуть в свою душу и в душу любого человека. Люди в основном считают, что можно угадать мысли человека по лицу, но на самом деле мускулы лица маловыразительны. При помощи Глаза Яхуры можно заглянуть гораздо глубже и узнать о состоянии самры, вещества души, которое остается скрытым и не отражается во взгляде, за исключением, может быть, только святых.

— Это у вас врожденный дар?

— Нет, совсем нет, хотя я была очень одаренной колдуньей в замке, но бросила заниматься этим направлением магии и перешла совсем к другому. Я научилась этому отчасти у своего мужа, Диктара Саграпорского, отчасти — у очень мудрой женщины по имени Бассара Улани. Мне пришлось учиться несколько десятков лет, только потом что-то начало получаться.

— Очень интересно, — заметил Такстон. — Что вы будете делать, зная это… я хочу сказать, зная, кто убийца?

— Ничего.

— Почему?

— Мой брат Кармин очень умен. Он издал закон, по которому человека нельзя обвинить на основании информации, полученной магическим путем. Этот закон отлично защищает человеческие права. Он предотвращает злоупотребление магией и дает юриспруденции реалистичные основы. Представьте, что кого-то обвиняют, судят и наказывают только на основании слов какого-нибудь умного и подлого шарлатана. Или на лжесвидетельстве настоящего волшебника. Это немыслимо! Поэтому если я расскажу, кто убийца, ничего хорошего из этого не выйдет. У меня нет никаких доказательств. И я должна молчать. Думаю, теперь и убийца это понимает.

— Вы молчали, хотя ваша жизнь подвергалась опасности, — заметил Такстон. — Поразительно! Но, мадам, объясните, пожалуйста, вот что — убит граф Дамик, а вы хотите сказать, что убийца метил в вас?

— Да, это я тоже поняла по его лицу. Я уверена, что убийство Дамика — случайность.

— Если Дамика убили кинжалом, а все указывает на это, какая тут может быть ошибка?

Доркас медленно покачала головой.

— Мне и самой это непонятно. Но я не сомневаюсь, что убийца метил в меня, а не в Дамика. Убийца коснулся меня.

— Он, или она, коснулся вас?

— Да. Спины. Одним пальцем, чуть-чуть, проходя мимо. Я думала, этот человек хочет поговорить со мной, но нет, не было даже взгляда. Просто прикосновение, и все. Прикосновение смерти. Я поняла. Это было похоже на то, как если бы меня коснулся покойник. Холодно, бесчувственно.

— Сколько времени прошло между этим касанием и смертью Дамика?

— Несколько мгновений. Секунд сорок пять, ну, может быть, минута.

— Ив это время, — помог ей Такстон, — рядом оказался Дамик.

— Да, но я не понимаю, каким образом его ударили. Я знаю, что здесь замешана магия, что нож или кинжал не существовал на самом деле, или…

— Очень даже существовал, — перебил Далтон. — Просто некоторое время он был невидим.

— Понятно, — произнесла Доркас. — Вот в чем дело. И его метнули?

— Возможно, — ответил Такстон. — Этого мы не знаем.

— Ваше высочество, — прямо спросил Далтон. — Зачем вы пришли к нам?

— За сочувствием, — улыбнулась Доркас. — Мне не с кем поделиться. Мой муж выздоравливает после болезни и не смог приехать на праздник. К родственникам обращаться бесполезно — они недоверчивы и решат, что я хочу поднять шум. Они бы предпочли, чтобы это дело замяли. Их беспокоит не столько убийство, сколько подпорченная репутация семьи. А потом, интуиция подсказывает мне, что вы, господа…

Гольфисты переглянулись.

— Что? — спросил Такстон.

— Что вы знаете даже больше, чем Тайрин. Что вы ближе к разгадке, чем он, как бы ни был он проницателен. Я хотела прийти к вам, чтобы заверить вас — вы на правильном пути, хоть я и не могу вам помочь. Все, что я могу для вас сделать, — поддержать морально. А потом, вы — Гости. Иногда, кажется, у Гостей бывают разные таланты. Я считаю, это чудесно.

— Вы разговариваете с наиболее бесталанными Гостями с точки зрения магического таланта, — отвечал Далтон. — Я, если очень постараюсь, смогу телепортировать груз граммов этак тридцати. А Такстон… Дружище, ты что-нибудь умеешь?

— Ни черта. Мне даже неудобно.

— Мне кажется, у вас огромный скрытый потенциал. Вам просто ещё не приходилось пользоваться своим даром, — улыбнулась ему Доркас.

— Что вы! — Такстон был очень удивлен.

Далтон зевнул.

— Прошу прощения, обычно я ложусь спать гораздо раньше.

— О, извините, что задерживаю вас.

— Позвольте нам проводить вас до ваших покоев, — предложил Такстон.

— Господа, не могли бы вы позволить мне переночевать у вас? Мне было бы гораздо спокойнее.

— Конечно, — отвечал Такстон. — Вы ляжете на кровати, Далтон — на кушетке, а я свернусь в кресле.

— Нет, я не стану вам мешать. Я хочу войти в состояние сна брамхара, а это нужно делать сидя.

Она привстала и снова села, немыслимым образом подвернув под себя ноги.

— Как это у вас получается? — изумился Далтон.

Доркас обвила себя руками так крепко, что казалось, будто она пытается сцепить пальцы у себя за спиной.

— Это и есть позиция для сна брамхара.

— А… что это? — спросил Такстон.

— Альтернативное состояние сознания, в котором бытие зависит от личного выбора, а не навязано онтологическим фактом.

— А, вот оно что, — с умным видом кивнул Такстон.

— Это состояние трансматериального отдыха и созерцания. Я часто вхожу в брамхара в трудное для себя время. Мне будет удобно на этом стуле. Господа, не обращайте, пожалуйста, на меня внимания.

Далтон поднялся и подошел к кушетке. Он взял ночную рубашку, которую приготовил ему Руфорд.