– Неужели он и вправду сказал это?

Майра, чувствуя легкую тошноту, тихо произнесла:

– С меня хватает кубинского гостеприимства на сегодняшний вечер. Будьте любезны отпустить меня назад в мою комнату.

Она повернулась к двери. Часовой уставился на нее и сделал – не очень охотно – попытку ее остановить. Майра проскользнула мимо него и пошла по коридору. Она слышала позади легкие шажки генерала и должна была сделать усилие над собой, чтобы не пуститься бегом. Он догнал ее на лестничной площадке.

– Очень жаль, что вам пришлось перенести такое обращение. Не пересмотрите ли вы ваше решение и не вернетесь ли в мои апартаменты? Я могу заверить вас, что у меня вы в безопасности. Что же касается лейтенанта Картеца, то он будет строго наказан.

Стараясь сохранять твердость Голоса, Майра сказала:

– Вы должны простить меня, генерал, я испытала слишком сильное потрясение. Ваше великодушие, когда вы застали меня совершенно врасплох, достойно высочайших традиций вашей расы. Пожалуйста, не считайте меня неблагодарной.

Она одарила его испуганной улыбкой и побежала вниз. Генерал смотрел ей вслед. Он был похож на обалдевшего быка на арене, ошеломленного неожиданным взмахом пелерины матадора.

Он стоял в глубоком раздумье на лестничной площадке, пока она не скрылась из виду. Потом его лицо перекосила зверская ярость, он резко повернулся кругом и рявкнул часовому:

– Лейтенанта Картеца ко мне сейчас же!

Часовой с круглыми от страха глазами поспешно повиновался. Фуэнтес его остановил.

– Подожди, – сказал он. – Через час приведи ко мне женщину, понимаешь? Годится та девчонка, которая работает здесь. Разыщи ее и приведи ко мне через час.

Часовой ухмыльнулся:

– Есть, ваше превосходительство.

Фуэнтес взглянул на него с подозрением:

– Если ты дотронешься до нее в течение этого часа, я лично буду присутствовать при твоем наказании. Смотри, чтобы она была чистая и в чистом белье, когда ты ее приведешь. Теперь пришли ко мне лейтенанта.

Он повернулся и пошел в свою комнату быстрой, нетерпеливой походкой.

Маленькие разукрашенные часы на каминной полке звонко пробили девять. Через открытое окно доносились отдаленные крики и редкие выстрелы. Моркомбр сидел на полу спиной к двери и глядел в темноту за окном. Уже полчаса он не шевелился.

Квентин в рубашке с короткими рукавами, с расстегнутым воротом мерил комнату широкими шагами. В камине громоздилась куча окурков. Он то и дело косился на Майру, спавшую на диване. Он думал, что теперь, когда ее черты расслабились, она выглядит очень усталой, бессильной и беззащитной. Он подошел к Моркомбру и встал за ним, вглядываясь в ночную мглу.

– Мы попали в переделку, Билл, – произнес он очень тихо. – Надо что-то предпринять, пока не прошла ночь. – Он посмотрел через плечо на спящую девушку. – Ей повезло вырваться на этот раз, но завтра будет другое дело. Нам надо попытаться вытащить ее из этого.

Моркомбр проворчал:

– Ты имеешь в виду прокладывание пути через орды солдат, отстреливаясь, как в кино?

– В таком духе.

– И мы – двое чудаков – защищаем ее от свинцового града нашими большими загорелыми телами?

– Нечто в этом роде.

– О'кей, если так ты считаешь. Я полагаю, с меня довольно газетной работы. Может быть, на том свете будет не так уж плохо. – Он рассмеялся. – Интересно, снимают ли ангелы свои крылья, когда ложатся спать? Пожалуй, это неудобно, если не снимать.

Квентин закурил сигарету.

– Консул находится в полумиле отсюда. Поход будет опасным, но нам надо ее туда доставить.

Моркомбр встал.

– Когда отправляемся?

– После полуночи, я думаю. Мы должны улучить момент и обмануть часовых.

Внезапный дикий крик ужаса заставил их вздрогнуть. Майра вскочила в испуге.

– Что случилось? – спросила она сорвавшимся голосом.

Квентин подошел к двери и осторожно ее приоткрыл. Крик повторился. Он исходил сверху. Часовой за дверью пригрозил винтовкой.

– Вернитесь в комнату, – приказал он.

Квентин на приказ не отреагировал, он стоял и смотрел вверх. На лестничной площадке, спиной к нему, стояла Анита. Совершенно голая.

Лицом к ней стоял гигантский негр-солдат. Он держал винтовку наперевес. Лицо его раскалывала надвое торжествующая ухмылка. Он направил на Аниту винтовку со штыком. Длинное блестящее лезвие витало в футе от нее.

Прежде чем Квентин смог что-то понять, послышался голос, сказавший нетерпеливо:

– Продолжай, ты, дурачина, приканчивай ее.

Он узнал грубый голос Фуэнтеса. Его рука метнулась к заднему карману брюк, но часовой у двери его опередил, ударив прикладом винтовки. Удар был сильный. Квентин свалился бы с ног, если бы не Моркомбр, стоявший за ним.

Они услыхали еще один страшный вопль Аниты. Они увидели, как она схватилась руками за лезвие, которое негр направил в нее. Они увидели ее руки, скользнувшие вдоль лезвия, и кровь, когда острый штык раскроил ее ладони и рассек запястья, а затем ударил в середину груди с невероятной силой, и три дюйма красной стали вышли из ее спины. Все еще ухмыляясь, негр удерживал винтовку наперевес, чтобы она не могла упасть. Ее колени подогнулись, и руки слабо бились о дуло винтовки, а он все держал ее, выкатив большие черные глаза и смеясь над ней.

Квентин взял себя в руки. Часовой отступил, его палец уже был на курке.

– Назад! – выкрикнул он свирепо. – Назад!

Когда Анита упала, негр наступил на нее ногой и выдернул штык. Это был сильный толчок, спустивший тело с лестницы по всем ступенькам. Оно оказалось почти у ног Квентина. Часовой лишь на миг отвел глаза от Квентина, чтобы взглянуть на убитую. Квентин не колебался ни секунды. Его рука метнулась к карману, и пуля вошла часовому между глаз. Большой негр, услышав выстрел, передернул затвор и бросился вниз по ступенькам. Квентин выстрелил еще раз. Негр испуганно хрюкнул, схватился обеими руками за живот и тяжело осел.

Одного взгляда на Аниту было достаточно. Как жалостно, как ужасно мертва. Квентин повернулся к Моркомбру.

– Пошли, – сказал он. – Теперь или никогда.

– Я возьму винтовку и пойду первым, – предложил Моркомбр. – Ты ведешь мисс Арнольд и прикрываешь тыл.

Прежде чем Квентин смог запротестовать, Моркомбр схватил винтовку часового и направился вверх по лестнице.

Квентин сказал Майре:

– Пошли, надо срочно убраться отсюда.

Майра подошла к двери, очень бледная, но спокойная. Он схватил ее за руку и протащил мимо двух тел. Настроение у него было самым мрачным. Он понимал, что предстоит невеселая прогулка.

Моркомбр уже достиг лестничной площадки и скрылся в коридоре второго этажа. Они услышали крик генерала, приглушенный расстоянием. Наверху лестницы показался бегущий солдат. Выскочивший следом Моркомбр выстрелил в бегущего, держа винтовку у пояса. Пуля просвистела рядом с головой солдата. Моркомбр начал возиться с затвором, а солдат тем временем приготовился открыть огонь. Квентин вытащил свой пистолет и пристрелил солдата.

– Пользуйся пистолетом, – рявкнул он. – Ты не привык к ружью.

– И это мне говоришь ты, – прохрипел Моркомбр, вытирая пот с лица.

Он отбросил винтовку и вытащил из заднего кармана полицейский, специальный, 38-го калибра. Они прошли к следующему лестничному пролету и спустились в холл отеля. Двое солдат и сержант выскочили из боковой комнаты и открыли стрельбу. Квентин почувствовал, как ветерок от пули овеял его лицо. Он открыл огонь одновременно с Моркомбром. Двое солдат упали ничком, сержант был ранен в руку. Он повернулся и пустился наутек, вопя во весь голос.

Моркомбр сказал:

– Спускайся в подвал... Ты не выйдешь никаким другим путем. Они не смогут достать тебя там... Я видел... – Он покачнулся.

Квентин успел его подхватить.

– Ты ранен? – спросил он.

Ноги Моркомбра подогнулись, и Квентину пришлось отпустить его на пол.

– Что с тобой? – Он искал глазами, где же рана, и не находил.