Отвалился от кормилицы, отпихнул ее лапу, напоминая пингвина объевшегося рыбы, поковылял к лежанке. Плюхнулся на нее и накрылся шкурами. Так, что наружу у меня торчали только нос и глаза. Поваляться мне не дали, началось паломничество, естественно — не людей, а медведей. Первыми прибежали медвежата. Конфликтовать, по поводу незаконного отъема кормовой, самопередвигающейся базы, по совместительству служащей грелкой, они не стали. Принялись толкаться и лизаться, интересно толстопятым стало — а кто это? Наглые, как ракета «земля-воздух». Это я в том смысле, что отвязаться от них, практически так же невозможно. Ну раз я зарок дал, пришлось с ними поиграть. Хотя, честно сказать, хотел только одного — спать. Нервотрепку-то, я пережил эпическую.

Потом, пришли взрослые. Эти не церемонились — мелких изгнали, меня крутили и обнюхивали со всех сторон. Пару раз, силенку не рассчитали, пришлось бороздить просторы ближайшего сугроба. Обижаться и буйствовать не стал, надо — значит надо. Говоря на языке искинов — мои маркеры, вносили в базу данных определителя «свой-чужой» на аппаратном уровне. Страшно подумать, что там обозначено: медвежонок — одна штука, мех отсутствует, шкура отделяется от тела, пахнет отвратно. И сбоку пометка: мутант-инвалид, в голодный год — съесть первым. В конце концов, медведям я надоел и они удалились. Вздохнул с облегчением, еще немного и терпение у меня точно бы лопнуло. До темноты, посетил кормилицу три раза. В общем, ел и спал, как и положено бездельникам.

Утром, солдаты притащили груду мяса — моего плавуна, между прочим. Шрам, выделил мне с барского плеча кусок мякоти, немного — килограмм этак пять. Учитывая, что оно хранилось в леднике, отгрызть от него ломтик не получилось. Во-первых, я не медведь, широко раскрывать пасть не умею. Во-вторых, ножа и клыков у меня нет. Молока мне не дали, сегодня в меню твердая пища. Мои братишки, тоже водили вокруг своей доли хороводы. Отгрызли, что делать дальше? Видимо, есть кусок льда красного цвета, после материнской груди, им явно не хотелось. Задумчиво посмотрел на зевающих часовых и направился к скользуну.

— Эй, на палубе! Хорош спать! Печку дадите?

— Не положено.

— На не положено — сверху одна вещь положена. Сами догадаетесь какая или вам помочь? Вы что, нелюди что ли? Кровь проливать во славу ордена, мне значит положено, а горячая пайка нет? И вообще, я по голове ударенный, могу начать войсковую операцию, под кодовым обозначением: «Возмездие».

Бойцы заржали.

— Ой, напугал! Иди отсюда, пока мы тебя якорем не приголубили. Станешь, не просто ушибленным, трещину в черепушке заработаешь. Вместо башки, у тебя лепешка на плечах образуется. Чем воевать собрался, возмездюк?

— Пойду костей наберу, благо их, после легкого медвежьего завтрака, хоть завались. В вас метать начну, посмотрим, как вы запоете после этого. Не попаду, но убирать-то вам придется. А если серьезно? Дайте печку, ребята! С голодухи ведь помру!

— Что ты трудный такой? Мы тебе печку, а нас накажут. Иди снега пожуй!

— Ну, вы сами напросились.

Направился к горке из костей, мохнатые ели на удивление аккуратно, остатки стаскивали в одно место. Немного повозился, выбрал самые ухватистые. Сплел из веревок пращу, приблизился к скользуну на десяток метров, раскрутил ее над головой.

Ффррр, — первый снаряд, угодил прямиком в мачту и грохнулся на палубу. Солдатня возмущенно заорала, но в загон не полезла. Я ухмыльнулся и продолжил обстрел. Предупредил:

— Это еще что, там и фекалии есть! Я не брезгливый, к тому же, все равно жрать нечего, можно и руки запачкать. Уверен, вам понравиться!

На шум, появился лейтенант. Орать не стал, проводил взглядом очередную кость. Скомандовал:

— Пристрелить его! Сумасшедшим, среди нас не место!

Солдаты дисциплинированно вскинули иглострелы, но залпа не последовало. Я лично, никогда не понимал, загадочного русского выражения: «Встань передо мной, как лист перед травой». Всегда мучился — чего бы, это значило? Разгадка, последовала незамедлительно. Никакой тебе травы, а тем более листьев. Между мной и скользуном, мгновенно образовалась стена из медвежьих тел. Последовавший за этим оглушительный рев, раздавшийся из пятнадцати луженых глоток, никого не оставил равнодушным. Признаться, мне самому, немного взбледнулось. А уж что произошло с доблестными военнослужащими, наука предпочла умолчать. Мниться мне, что если бы штаны у них, не были бы такими толстыми. Я мог бы воочию, наблюдать результат жизнедеятельности организмов. Спонтанное мочеиспускание, самый мягкий вариант. Очень похоже на то, что я слишком мало про медведей знаю. А вот бойцы, никаких иллюзий не испытывали. К пушке, никто даже не попытался дернуться. Скользун с виду тяжелый, но на самом деле, он построен из легчайшего дерева. Причем, в одну тонкую доску. Один удар лапой и ты в трюме, борт высотой в три метра, тоже проблем не составит. Недооцениваю я мохнорылых, как пить дать!

Лейтенант, тем временем, взял себя в руки и заорал:

— Чего тебе надо, болезный?

Я хмыкнул, встал на четвереньки и полез под брюхо ближайшего медведя. По-другому эту преграду не преодолеть, иначе придется выйти за веревку. Лишних нарушений, нам не нужно! Самец терпеливо перенес мои поползновения. А чего? Медвежата у них постоянно в ногах путаются, им не привыкать! Поднялся на ноги, отряхнул ладони и начал ныть:

— Печку бы мне, мясо пожарить. А эти поклонники устава, ее зажали. Я и так их уговаривал, и этак — не дают, заразы! Я же сдохну до завтра, личинки жрать просят, антифризка в набат колотит. Я может быть и потерпел бы, они не желают. Еда — вот она, только руку протяни! Не дадите горелку, на штурм пойду! Один выстрел и мои мохнатые друзья, на вас очень обидятся. Как выяснилось, я им нравлюсь больше, чем вы! — закончил жалобно. — Дайте огонька, пожалуйста — чего вам стоит?

Офицер, тут же ухватился за возможность, выйти из необычной ситуации с честью.

— Выдать раненному воину печь! Нечего здесь цирк устраивать! Развели балаган на пустом месте! Это и вас касается, — он обратился к медведям. — Идите занимайтесь, чем вы там занимались! Что-то я давно учений не устраивал… — он многозначительно оглядел присутствующих. — Кто-то хочет вокруг скользуна, до самого вечера, марш-броски устраивать? Так я вам, это обеспечу! Разойтись!

Получил походную печь, полностью заправленную соком. К ней в комплекте, шли две шпажки и соль. Расположился с удобством, нанизал мясо, сделал огонь посильнее и начал обжаривать куски. На вкусные запахи, подтянулись медвежата. Полусырые куски они есть отказались, пришлось разжевывать их в кашицу и скармливать с ладони. К хорошему нужно привыкать постепенно. Термообработка, еще ни одному блюду не повредила. Усвоится всяко лучше, чем сырое мясо. Это особенно важно, для нежных детских желудков. Себе прожарку делал до конца, подхватить паразитов, живущих в плавунах, не входило в мои планы. Медведям-то что — у них, иммунитет наверняка есть. Тысячелетия поедания чего попало, включая падаль, даром не проходят. Вырабатывают невиданную стойкость к трупному яду и прочим прелестям вольной жизни.

Моя задумка удалась на славу. В первую очередь, необходимо было вырвать себе, хотя бы минимум привилегий. Как известно, чужаки права не качают, легко схлопотать иглу. Солдатики со своей стороны проверили меня на прочность, и определились с моим статусом — я слов на ветер на бросаю, и плевать хотел на их угрозы. Вреда никакого не причинил, но все получили массу удовольствия. По себе знаю, походная скука — ничем не отличается от гарнизонной. Особенно, если этот поход, больше похож на приятную прогулку. Видывали мы, такие армии-победительницы! Знают, что сопротивления им оказывать уже некому, засучат рукава и прутся словно на параде. Конечно, из кустов может стрельнуть уцелевший патриот, но это солдатские будни. К подобному, все привычные.

Эти факты, о многом мне говорят — синяки победили на всех фронтах! То, что я вижу, это последний этап завоевания. Что станут делать победители, учитывая специфику Зимы? Убьют почти всех людей в округе, на их место поселят неблагонадежные элементы из полиса. В Ногрейн нагонят переселенцев из других захваченных поселений, давно приведенных к покорности. Лиши человека корней, помани обещанием сладкой жизни за счет других. Получишь верного слугу из вчерашнего пленника — он ведь был порабощен раньше, чем местные! А раз так, то он имеет полное право над ними измываться. Не перегибаю ли я палку, в своих рассуждениях? М-да… Почему-то мне кажется, что нет. Сколько тех орденцев? А у солдатни на морде написано, что они рекруты набранные из побежденных городов. Это я тоже вижу, по одному только подобострастному выражению их лиц, при виде лейтенанта. Небось, еще пару месяцев назад, он их розгами на конюшне сек. Конюшен конечно, на Зиме нет, но не суть важно. Нет хуже господина, чем бывший слуга! Свое хождение по рукам, я прекрасно помню!