На самом деле он вообще не хотел жениться на Корделии, но предложение уже было сделано, и Корделия приняла его. Он должен сдержать слово, если только она сама не решит по-другому.

Откинувшись на спинку сиденья, Корделия несколько раз быстро моргнула, как будто пытаясь понять...

– Она уехала из вашего дома?

– Да.

– И это делает вас несчастным, как я вижу. – Корделия в замешательстве смотрела на него. – Думаю, вы действительно любите ее.

Гевин пожал плечами. Возможно, так оно и есть. Он никогда раньше не влюблялся и не мог быть уверен, но эта мысль начинала казаться странно, чудесно возможной.

– А я и не думала, что вы способны кого-то полюбить. Теперь вы решили жениться на ней и поэтому завели этот разговор?

Гевин резко выдохнул, не зная, что сказать.

– Не уверен, что это возможно.

Корделия вскинула брови.

– Из-за скандала?

– Теперь доказано, что лорд Венс негодяй, но я не уверен, что сплетни о Кире со временем забудутся.

Корделия молчала, размышляя.

– Принимая во внимание ужасные рассказы жертв лорда Венса, я уверена, ваша избранница найдет сочувствие во многих домах.

Этот ответ звучал многообещающе, но Гевин не торопился сдаваться.

– Увы, это не единственная преграда.

– Вы против брака с ней, потому что она персиянка?

– Наполовину персиянка, – поправил он.

– Да, но все же персиянка в определенной степени. Значит, вы все же не хотите жениться?

На этот вопрос было трудно ответить. Гевин противился мысли, что только предубеждение не позволяет ему следовать велению сердца, если он на самом деле любит ее.

– Когда я с ней, то забываю о ее происхождении. Для меня она просто Кира.

Корделия прищурилась.

– Свет сочтет герцогиню-персиянку... странной.

– Возможно, если они лучше узнают ее, то смогут судить о ней просто как о женщине? У нее доброе сердце; так почему ее происхождение должно иметь значение?

– Если все это правда, почему вам все же не жениться на ней? Ваша семья против?

Улыбка тронула уголки губ Гевина.

– Я с уверенностью могу сказать, что они все за.

Корделия помедлила.

– Я могу придумать только одну причину, почему они настаивают на вашей женитьбе...

Чувствуя, как пылает его лицо, Гевин не отрываясь смотрел на дорогу впереди.

– Ну... Впрочем, не говорите ничего. Вина целиком на мне. Она была невинна во всех смыслах этого слова.

Удивление тут же исчезло с лица Корделии, и оно стало привычно холодным.

– Вы должны жениться на ней.

– Но... я не уверен. Что, если она мне откажет?

– После того как вы скомпрометировали ее? Ваше положение во всех смыслах выше, чем ее, – вы богаты и из хорошей семьи. Ваша внешность ни в коем случае не оскорбит глаз, и вы не обладаете характером людоеда.

Гевин на мгновение оторвал взгляд от дороги и пристально посмотрел на свою спутницу.

– Не эти ли причины побудили вас согласиться выйти за меня?

– Да, и еще наша дружба.

– И вы бы не хотели большего от брака, если бы могли найти это большее?

– Вы имеете в виду любовь? – Корделия пожала плечами. – С лордом Литчфилдом я не нашла ничего подобного. Он был на пять лет старше моего отца и предпочитал общество своих вонючих охотничьих собак. Но у нас была обеспеченная жизнь, а много ли невест мечтают о большем? Не примите это как оскорбление, но я считала, что брак с вами будет чем-то похожим, исключая собак, разумеется.

– Так вы не любите меня? – Гевин затаил дыхание. Корделия прикусила губу. Никогда раньше он не видел эту женщину такой неуверенной, но ведь они и не говорили никогда так откровенно.

– Вы очень милый, милый друг, но... нет.

Гевин улыбнулся – в первый раз за много дней.

– Вы хотели стать герцогиней.

Лицо Корделии изобразило раскаяние.

– Идея была очень заманчива.

– Была?

– Видите ли, теперь я окончательно поняла, что мы с вами не подходим друг другу. Тот ужасный поцелуй после нашего разговора доказал это, вы так не думаете?

– Неужели я был настолько плох?

– Откуда мне знать? Я как будто целовала стену...

Гевин улыбнулся и потер подбородок. Да, вероятно, это действительно так и было, а все из-за того, что в этот момент он думал о Кире. Может быть, он и правда влюблен?

Кучер остановил лошадей перед домом Корделии и поспешил помочь ей спуститься, но прежде чем выйти, она с улыбкой повернулась к Гевину:

– Может быть, вам все же удастся убедить мисс Мельбурн в том, что вы любите ее...

С этими словами она покинула экипаж.

– Подождите!

Корделия оглянулась через плечо, и Гевин, взяв тонкую руку в шелковой перчатке, поцеловал ее.

– Поверьте, я высоко ценю вашу дружбу.

– И всегда можете рассчитывать на нее. – Корделия снова улыбнулась и затем направилась к дому.

Следующие четыре дня Кира провела, не выходя из дома. Она ненавидела Лондон, но плохая погода не позволяла ей уехать – после сильных дождей дороги превратились в грязное месиво.

Да и куда ей ехать? В Суффолке все считают ее шлюхой. Если она вернется незамужней, местное общество только еще больше будет насмехаться над ней, а она и так уже устала от оскорблений.

Будь все проклято! Что же ей теперь делать? Влюбившись в Гевина, она потеряла свое сердце ради никчемного мужчины. И все же Кира не жалела, что отказала Джеймсу вряд ли они были бы счастливы вместе. Главное несчастье заключалось в том, что ее своенравное сердце разрушило надежды на единственную вещь, о которой Кира мечтала с детства – найти настоящий дом, устроить свою жизнь там, где люди забудут, что она другая, и просто примут ее. Теперь ей было некуда идти.

Вздыхая, Кира стояла у окна, наблюдая, как крупные капли дождя пролетают вдоль окон гостиной. Будет ли она когда-нибудь счастлива? Сможет ли обрести любовь с мужчиной, который полюбит ее, найдет ли место, где сможет оставаться самой собой, где ее примут, несмотря на мать-персиянку и все прочее? Даже если и так, Кира сомневалась, что сможет когда-нибудь отдать кому-то свое сердце, как она отдала его Гевину. И еще она боялась, что, куда бы она ни уехала, ее репутация будет следовать за ней по пятам.

Итак, ей суждено остаться старой девой с разбитым сердцем и до конца дней своих выслушивать, что она распутная женщина, да к тому же язычница. Почему люди не могут примириться с обстоятельствами, которые она не в силах изменить? Почему просто не попытаются узнать ее настоящую? В сущности, она ведь ничем не отличается от них.

Кира встряхнула головой, стараясь избавиться от чувства бессильного разочарования. Накануне они с Дариусом получили известие, что их странствующий отец скоро прибудет домой. Если Дариус расскажет ему о ее недозволенной любовной связи с Гевином, он определенно будет разочарован. Но все это ничто в сравнении с болью ее разбитого сердца и уничтоженным будущим. Начавшиеся утром месячные должны были бы принести ей облегчение, но они означали окончательную гибель всех возможных уз, связывающих ее с Гевином.

И все же Кира знала, что он навечно оставил в ее жизни свой след.

В это мгновение в комнату вошел Дариус, неся груду визитных карточек и почту. Взглянув на сестру, он поспешно подошел к ней.

– Кира, не грусти. Ты не можешь продолжать жить в таком унынии. Я знаю, он причинил тебе боль...

Ей не нужно было спрашивать, кто этот «он».

– Я была наивна и сама позволила ему...

Дариус нахмурился, очевидно, не понимая ее.

– Я так сильно хотела поверить в доброту и любовь Гевина, что забыла об осторожности. Мне некого винить, кроме самой себя.

– Нет! – Дариус взял ее за плечи. – Ты должна винить Кропторна! Он не невинный младенец и должен был знать – флирт разобьет твое сердце.

Кира не сказала брату, что Гевин намеренно соблазнил ее – это только еще больше распалило бы его гнев.

– Проклятие, сестра! Я знаю, что ты любишь этого распутника, но не освобождай его от...