Бой начался короткими копьями, но скоро от них остались об­ломки. Тогда скрестились мечи. В жарком бою сломались мечи, погнулись палицы, на плечах противников затрещали кольчуги. Силы были исчерпаны, но победа никому не досталась. Решили разъехаться, прекратив бой. Каждый был удивлен силой другого.

Вот уже отдохнули скакуны, соперники вновь сошлись в бою. На этот раз пустили стрелы, но разбить броню Сохраба не удалось, и шкура барса на Ростеме осталась цела. Начался рукопашный бой. Ростем схватил Сохраба за пояс, но смельчак в седле не дрогнул. Схватка длилась долго, силы иссякли, и противники снова разошлись, чтоб, набрав силы, ринуться в бой.

Тревога и сомнение не оставляли Сохраба. Мысль об отце угнета­ла его, а главное — необъяснимая сила тянула его к Ростему, с кем он вел смертельный бой. Перед новой схваткой Сохраб снова обра­тился к исполину: «Каков был твой сон и пробуждение твое? Не лучше ли подавить в себе злобу и бросить клинок? Не лучше ли пи­ровать нам вдвоем? Не надо скрывать свое имя, может быть, ты вождь Забулистана Ростем?»

Но Ростем не мыслил о дружбе с юношей, у которого еще моло­ко на губах не обсохло и не видел в Сохрабе своего сына. Снова раз­дался воинственный клич, и враги сошлись на поле боя. Ростем схватил Сохраба за шею, выхватил меч и рассек ему грудь. Сохраб упал на землю, оросивее кровью, и затих с именем Ростема на устах. Ростем оцепенел, перед его взором померк белый свет. Придя в себя, он спросил: «Где знак от Ростема?» Юноша прошептал: «Так, значит, это ты?.. Я звал тебя, но сердце твое не дрогнуло. Расстегни кольчугу на моей груди и найдешь под нею мой амулет».

Увидев амулет, Ростем прильнул к умирающему юноше: «О сын мой родной, о доблестный витязь, ужель ты мною погублен?» Сохраб окровавленными губами прошептал: «Не лей напрасно слезы. Твои слезы тяжелей мне смертных мук. Что проку теперь убиваться тебе? Видно, так судьбе было угодно». Ростем вскочил на Рехша и, рыдая, предстал перед своей ратью. Рассказал им, какое он свершил злодей­ство, и добавил: «На туранцев нельзя идти войной, им довольно зла, что я причинил». Он схватил меч и хотел рассечь себе грудь, но воины остановили его. Тогда он обратился с просьбой к Годерзу, чтобы тот поскакал к шаху и поведал ему о его горе и попросил при­слать целебное зелье, которое хранится у него в крепости. Однако Кей Кавус решил иначе: «Если он спасет сына, мое царство рассыплется в прах». Годерз вернулся ни с чем. Окутав Сохраба плащом из парчи, Ростем собрался ехать к шаху, но, едва занеся ногу в стремя, услышал, как Сохраб издал последний вздох,

Слезы ручьем хлынули из глаз Ростема. Нет большего горя, чем стать сыноубийцей на старости лет.

«Что скажу я, коль спросит о юноше мать?» — горестно подумал он. По воле отца тело Сохраба покрыли багряницею, как властелина. По просьбе Ростема Кей Кавус пообещал положить конец кровавой войне с туранцами. Сраженный горем, Ростем остался на месте ждать брата, который должен был проводить туранцев и оградить в пути от разных бед.

На заре Ростем с дружиной отправился в Забулистан. Люди встре­чали его в глубокой печали. Знать посыпала голову золой. Гроб внесли под своды чертога и с громкими рыданиями опустили в могилу. Горю матери, потерявшей единственного сына, не было конца, и спустя лишь год она ушла в могилу вслед за ним.

X. Г. Кероглы

Поэма открывается посвящением королю Себастьяну, после чего автор переходит непосредственно к рассказу об экспедиции Васко да Гамы, в результате которой был открыт морской путь в Индию. дружины Луза — в средние века считалось, что римское название Пор­тугалии Лузитания произошло от имени некоего Луза, — отчаливают от родных берегов. Пока герои борются с морской стихией, на Олимпе собираются боги, чтобы решить участь лузитан. Вакх, счи­тающий себя владыкою Индии, опасается потерять свою власть и влияние в этих краях и склоняет богов обречь лузитан на гибель за дерзость, но покровительство Юпитера, Марса и Венеры спасает от­важных.

Тем временем путешественники достигают берегов Африки, где к их кораблям подплывают челны с туземцами. От них лузитане узна­ют, что остров, неподалеку от которого они бросили якорь, называет­ся Мозамбик и что его коренное население привержено исламу, хотя и находится под властью христиан. Туземцы предлагают путешественникам своего кормчего, который поможет им добраться до берегов Индии. На другой день к лузитанам приезжает правитель острова. Выслушав рассказ чужеземцев об их родных местах, о цели их путе­шествия, он проникается к ним острой завистью и решает захватить их корабли. Вакх, не оставивший, несмотря на решение совета богов, замысла погубить путешественников, принимает обличье мудреца, с мнением которого считается весь Мозамбик, и является к правителю острова, чтобы подбодрить того в решении погубить путешественни­ков. Когда наутро те сходят с корабля на берег, чтобы пополнить за­пасы пресной воды, их поджидают вооруженные туземцы. Завязывается жестокий бой, из которого португальцы выходят побе­дителями. Тогда правитель Мозамбика посылает к ним гонца с изви­нениями и кормчего, которому приказано сбить путешественников с пути.

Через некоторое время лузитане подплывают к славящемуся своим богатством острову Килоа, однако покровительствующая им богиня Цитера нарушает спокойствие стихии, и из-за сильного ветра моряки не могут пристать к острову, где их ожидал бы враждебный прием. Тогда коварный кормчий объявляет, что неподалеку есть еще один остров, Момбаса, где живут христиане, хотя на самом деле он населен непримиримыми и воинственными мусульманами. Подплыв к Момбасе, португальцы бросают якорь. Вскоре появляются мавры, которые приглашают португальцев на берег, но Васко да Гама сначала посылает с ними только двух моряков, дабы те убедились, что на ост­рове действительно живут христиане. Вакх, зорко следящий за путе­шественниками, на сей раз принимает обличье христианского священника и вводит посланцев в заблуждение. Но когда на следую­щий день армада направляется к острову, Венера и послушные ей нимфы, подняв страшное волнение на море, преграждают ей путь, Васко да Гама, поняв, что его корабли спасло Провидение, воссылает хвалу небу, а Венера просит Юпитера защитить народ, которому она покровительствует, от происков Вакха. Тронутый ее мольбами, Юпи­тер открывает ей, что кораблям Васко да Гамы суждено доплыть до берегов Индии и что перед португальцами впоследствии склонятся Мозамбик, Диу, Гоа.

Следующий остров, который встречают путешественники на своем пути, — Малинди, об искренности и честности правителя которого португальцы уже наслышаны. Посланец Васко да Гамы расска­зывает королю Малинди о злоключениях путешественников, и испол­ненный дружелюбия правитель острова на следующий день сам является на корабль Васко да Гамы засвидетельствовать тому свое ува­жение. Португальцы тепло встречают короля и его свиту, радушно показывают ему весь корабль. Изумленный правитель Малинди инте­ресуется страной, откуда прибыли путешественники, ее историей. Васко да Гама рассказывает о прошлом своей родины, о ее героях, их деяниях, о смене королей, о мужестве португальцев, их завоеваниях, о том, как он сам решился на подобное предприятие. Потрясенный, правитель Малинди устраивает в честь путешественников пышное празднество, после которого они снова отправляются в путь.

Тем временем Вакх, не устающий чинить преграды португальцам, спускается в подводные владения Нептуна и призывает того ото­мстить лузитанам за дерзкое желание покорить новые земли и моря, посягнув тем самым на власть Нептуна. Вакх не скрывает от владыки моря — он сам опасается португальцев до такой степени, что готов нарушить волю Юпитера и решение совета богов. Возмущенный Не­птун соглашается покарать мореходов. Тем временем наступает ночь и сон одолевает путешественников. Чтобы не задремать, один из них решает вспомнить о подвигах двенадцати португальских кавалеров, которые во времена Жуана I отправились в Англию защищать честь двенадцати английских дам. Рассказ прерывает известие о приближе­нии сильнейшей бури; ее послал Нептун на погибель морякам. Хотя лузитане мужественно и самоотверженно борются со стихией, кораб­ли их готовы пойти ко дну, и тогда Васко да Гама обращается к Про­видению с просьбой о помощи. Молитва его услышана — ветер утихает.