К тому времени головные эшелоны (15 тыс. штыков) уже находились в Забайкалье и намеревались через КВЖД отправиться во Владивосток. Но второй русский генерал, прикомандированный к корпусу, Михаил Константинович Дитерикс (автор первой документальной публикации в 1922 г. во Владивостоке материалов колчаковской комиссии о расстреле царской семьи и предпоследний «премьер» Приморья) приказал повернуть назад.
С запада по Транссибу ему навстречу на всех парах двигался Гайда, по дороге выбив красных из Красноярска (10 июня) и Иркутска (11 июля). В Чите они встретились: с июля вся Транссибирская магистраль от Челябинска через Читу по КВЖД до Владивостока оказалась под военным контролем чехословацких легионеров.
За то время, что Гайда и Дитерикс двигались навстречу друг другу, Чечек с Войцеховским выбили красных из всех крупных железнодорожных узлов: были взяты Сызрань и железнодорожный мост через Волгу, а 8 июня 1918 г. пала Самара, временное пристанище наших генштабистов-"нейтралов". К середине июня чехословаки контролировали Урал (Уфа-Челябинск-Златоуст) и «столицу» Западной Сибири г. Омск.
Запомним эти имена — Гайда, Чечек, Войцеховский, Дитерикс, всем им еще придется сыграть исторические роли в трагедии с «золотом Колчака».
В это время, 6 июля, в Москве одновременно случились два чрезвычайных события: утром левыми эсерами-чекистами Яковом Блюмкиным и Николаем Андреевым у себя в резиденции был убит германский посол граф Мирбах (решение о теракте принял ЦК партии левых социалистов-революционеров 4 июля; «кураторами» теракта утверждены члены ЦК М.А. Спиридонова, П.П. Прошьян; знали о готовящемся покушении и другие лидеры левых эсеров — Карелин, Камков и Анастасия Биценко).
Днем 6 июля московский телеграф был неожиданно занят отрядом эсера-анархиста Попова под предлогом того, что якобы Мирбах готовит монархический переворот силами бывших немецких военнопленных (сотни их, выпущенных на свободу из лагерей после Брестского мира, действительно слонялись по Москве в надежде как-нибудь добраться домой).
Как это было на самом деле и действительно ли лидеры левых эсеров хотели свергнуть большевистское правительство (что утверждал Михаил Шатров в своей известной пьесе «6 июля» и в поставленном по ее мотивам одноименном фильме), пока до конца не ясно. Ясно другое: в унисон с событиями в Москве на Верхней Волге — в Ярославле, Рыбинске и Костроме — в те же дни действительно вспыхнул мятеж, только не «левый», а «правый»: монархист полковник Перхуров при участии бывшего эсера Бориса Савинкова перебил часть большевиков (а заодно и левых эсеров) и захватил железнодорожный мост через Волгу под Ярославлем. Две недели «перхуровцы» (в основном бывшие царские офицеры, никакого отношения ни к правым, ни к левым эсерам не имевшие) держали оборону моста, ожидая подмоги от англичан, которые якобы высадились в Архангельске и на всех парах мчат им на помощь по Ярославско-Архангельской (ныне Северной) железной дороге (англичане действительно высадились в Архангельске, но только месяц спустя, 2 августа 1918 г.).
Далее события развивались стремительно: фракция большевиков на V съезде Советов 7 июля незаметно покинула Большой театр, а лидеры левых эсеров и меньшевиков фактически оказались там под арестом. 9 июля на том же V съезде Троцкий выступит с пространной речью, где обвинит недавних союзников — левых эсеров в контрреволюции, потребует их изгнания не только из Совнаркома, но и из всех Советов, которые, впрочем, большевики вскоре отменят совсем, заменив их на комбеды.
Так разом снималась проблема «коалиционного правительства» с Марией Спиридоновой во главе, да еще… без Ленина и Троцкого.
Если с «мятежом» левых эсеров в Москве 6-7 июля еще не все ясно, то с убийством графа Мирбаха картина на сегодняшний день существенно прояснилась. Конечно, не в немецких военнопленных было дело, а совершенно в другом — в секретных переговорах большевиков в Берлине по так называемому «второму» Брестскому миру (официальное название — «Дополнительные финансово-экономические соглашения»: опубликованы только в 1957 г.).
Эти сверхсекретные переговоры сразу после подписания Брестского мира в германской столице стали вести три уполномоченных лица — полпред Советской России Адольф Иоффе, а также Яков Ганецкий и Мечислав Козловский. На заключительном этапе в июле-августе к советской делегации присоединится Леонид Красин, будущий наркомвнешторг.
Речь фактически шла о том, что большевики в дополнение к ранее сделанным в Брест-Литовске территориальным уступкам и в обмен на дополнительную посылку в Германию 250 т золота, сырья (угля, нефти, леса), текстиля и продовольствия покупали у кайзера военный нейтралитет и даже, возможно, помощь кайзеровских войск против интервенции Антанты (существовал проект посылки немецкого корпуса через Финляндию на Мурманск для изгнания захвативших город англичан).
Левые эсеры, ярые противники Брестского мира и поборники революционной войны против кайзера, благодаря своему участию в Совнаркоме, ЧК и Наркоминделе, очевидно, узнали кое-что об этом готовившемся сверхсекретном соглашении и решили его сорвать… путем убийства германского посла.
Вполне вероятно, в том же русле шел и поднятый командующим Восточным фронтом левым эсером М.А. Муравьевым 10 июля 1918 г. в Симбирске мятеж против большевиков. Иначе как объяснить странные телеграммы Муравьева в германское посольство в Москве и командованию чехословацкого корпуса об… объявлении войны Германии, движении его армии на запад и «аннулировании» Брест-Литовского мира? И хотя «муравьевская авантюра» очень быстро закончилась (на другой день после мятежа, 11 июля, при аресте Муравьев был убит), вряд ли это была чистая самодеятельность. Похоже, что ЦК ПЛСР 4 июля 1918 г. обсуждал не только теракт против графа Мирбаха, но и более широкий план срыва нового соглашения большевиков с кайзером.
Наивные идеалисты-террористы просчитались. 27 августа 1918 г. «Дополнительные соглашения» были в Берлине подписаны обеими договаривающимися сторонами. И, как мы покажем ниже, большевиками были скрупулезно выполнены: и четыре «золотых эшелона» уже в сентябре были подготовлены к отправке в Германию, и зерно с сырьем собрано, и текстиль.
Да только вот неожиданно вмешался в эту «большую политику» какой-то подполковник Каппель из бывших «нейтралов» — он возьми и захвати в ночь с 6-го на 7 августа 1918 г. половину золотого запаса России в Казани. И добро бы досталось сие золото чехам, тогда понятно: иностранцы, «шпионы» Австро-Венгрии — что с них взять?
А тут какая-то Народная армия неведомого КомУча, какие-то «демократические контрреволюционеры» без погон, но с мощной речной флотилией берут один за другим Самару, Симбирск, Казань. Того гляди и до «второго золотого кармана» в Нижнем Новгороде доберутся. И Лев Троцкий срочно выехал на Восточный фронт. Только после потери половины золотого запаса большевики наконец поняли: «триумфальное шествие» закончилось, пора создавать настоящую РККА и биться за власть насмерть. Иначе повесят — и мировой революции не дождешься…
