При этом, как отмечалось выше, подкупленная французская пресса не различала государственные (гарантированные царской казной) и «частные» (не гарантированные) русские облигации.

Но нельзя сказать, что «олигархов» начала века (как, впрочем, и его конца) «бес попутал» и они в погоне за чистоганом не ведали, что творят.

Сохранилось свидетельство одного из участников этой предательской авантюры и виновника последующей катастрофы, разрушившей великую империю, фабриканта Путилова, сочетавшего, по образному выражению Мориса Палеолога, посла Франции в России в 1914-1917 гг. «качества американского бизнесмена и славянофила». «Необходима коренная перестройка (вот еще когда применялся горбачевский термин! — Авт.) всего административного аппарата, — говорил Путилов Морису Палеологу в мае 1915 г. в разгар „снарядного кризиса“, — иначе неизбежна революция… Тогда начнется ужасная анархия на десять лет. Мы увидим вновь времена Пугачева, а может быть, и еще худшие».

Между тем именно Путилов и другие «олигархи» первыми спровоцировали предпосылки к этой «ужасной анархии», ибо к 1914 г. они оставили русскую армию без вооружений. Ведь те бюджетные деньги, что с 1912 г. пошли в их карман, не достались казенным оружейным заводам в Туле, Сестрорецке, Ижевске, Коврове и т.д. В результате даже Тамбовский завод бездымного пороха к началу войны не был построен, и лишь в конце 1916 г. (да и то по временной схеме) на нем было запущено производство.

«Как всегда», т.е. позже спохватились, с 1915 г. стали перераспределять бюджетные деньги с частных вновь на казенные заводы (в Туле это сразу дало возможность увеличить выпуск винтовок до 130 тыс. штук в год, но лишь к январю 1917 г. — опять слишком поздно!).

Под флагом борьбы с «немецким засильем» в России в первую очередь секвестрировали военные заводы, владельцы которых носили иностранные фамилии: все еще строившийся в 1916 г. Царицынский пушечный завод (Виккерс), Ковровский винтовочно-пороховой завод (Поссель), медеплавильные заводы торгового дома Вогау и т.д. Затем дошла очередь и до Путилова: «Гранатный комитет» и его девять оружейных заводов тоже «отписали в казну», а к самому Путилову приставили уполномоченных из охранки и военной контрразведки (и заводчик осенью 1916 г. стал участником заговора Гучкова и его гвардейских офицеров — заговорщики намеревались захватить царский поезд, принудить Николая II к отречению, а при отказе — убить). Гнусность поведения Путилова (как и похожего на него «олигарха» почти век спустя), состояла в том, что он собирался убить человека (царя), судя по воспоминаниям его дочери Анастасии, запросто был вхож в семью. Но — «деньги не пахнут»…

Вслед за «Гранатным комитетом» после 22 октября 1916 г. правительство разогнало и все остальные «частные» объединения российских «олигархов»: «Продуголь», «Медь», «Продпаровоз», «Продвагон» и т.д.

Словом, за два года до захвата власти большевиками царское правительство национализировало всю тяжелую промышленность России, и большевикам осталось лишь заменить комиссаров Временного правительства на своих.

Так «олигархи» собственными руками (точнее — собственной жадностью) обеспечили «красногвардейскую атаку на капитал» и вырыли для русского капитализма могилу.

В то же время патриоты отыгрались на военном министре генерале В.А. Сухомлинове и начальнике военной разведки Генштаба полковнике Мясоедове. Сухомлинова в марте 1916 г. арестовали как «германского шпиона», а Мясоедова, не доказав даже его вины, повесили.

Но такая «национализация» вкупе со шпиономанией в разгар войны ни к чему хорошему, кроме дезорганизации военного производства, не привела: «секвестрированные» заводы «олигархов» лучше работать не стали, как, впрочем, и казенные (вспомним строительство Тамбовского завода бездымного пороха).

Между тем армия на фронте продолжала нести чудовищные потери — к 1916 г. был выбит почти весь довоенный кадровый младший офицерский корпус (пришлось срочно формировать новый, из так называемых «офицеров военного времени», т.е. из рабочих-мастеровых с четырьмя классами начальной школы за спиной и недоучившихся гимназистов да семинаристов).

В панике, видя, что, несмотря на обильную «золотую предоплату», американские заводы «Винчестер», «Ремингтон» и «Вестингауз» не справляются с заданием, чиновники военного ведомства придумали и добились от царя санкции на чисто российский ход: купить в штате Коннектикут один из пороховых заводов у химического концерна Дюпона, направить туда несколько сотен русских инженеров (именно в их числе и оказался инженер А. Сапожников) и рабочих-оружейников (по некоторым данным, к концу 1916 г. за океан послали более 2 тыс. человек). Денег при этом не жалели — сверх «золотых посылок» в 1915-1916 гг. отправили золота, по сведениям А. Сапожникова и Л. Забелина, более чем на два с половиной миллиарда долларов. Недаром авторы истории становления концерна «Дюпон кемикл» позднее писали, что после 1916 г. капитал фирмы вырос с 50 млн. до 1 млрд. долл.!

Более того, Дюпон потребовал представить и «ноу-хау» — ту самую знаменитую «формулу Менделеева» по производству пироксилинового бездымного пороха, так как французы ни за что не хотели уступать ему свою.

И мало того, что Дюпону царские чиновники предоставили 2 млрд. долл. бесплатно дали четыре тысячи рук и две тысячи смекалистых русских голов, так еще подарили и «формулу Менделеева» до последнего расчета. Вот почему инженер Сапожников позднее, по возвращении из США, в отчете о своей командировке с горечью писал, что на такие деньги и с таким «ноу-хау» в 1907-1914 гг. можно было бы развернуть собственную оружейную программу, а не помогать американцам строить свой собственный боеприпасный потенциал.

Тем более что до Октябрьской революции даже путем авральной работы русских работяг на дюпоновском заводе все равно ничего не успели толком сделать: лишь летом 17-го пошли первые «пироксилиновые» снаряды и патроны, а также специальные цинковые ящики с порохом.

Но переправить готовую продукцию в Россию не успели — к власти пришли большевики. А неиспользованное «оружейное» русское «залоговое золото» все равно так и осталось в Англии и США, хотя по условиям сделки его остаток банки были обязаны вернуть в Россию (позднее, в 1944-1947 гг. это золото достанется МВФ и ВС, о чем мы уже писали выше).

В итоге ни через год после окончания войны, ни через 70 лет ни килограмма из царского «залогового золота» на фантастическую сумму в 637 млн. 710 тыс. зол. руб. или 329 млн. 703 тыс. долл. США в ценах до 1914 г. СССР (Россия) не получил. Как не получили ни с Дюпона остаток от 2 млрд. долл. ни со шведов — ни вооружений, ни денег, а им ведь за две недели до октября Керенский отправил золота на 4 млн. 850 тыс. зол. руб.

А мы еще удивляемся: откуда Международный валютный фонд, Всемирный банк (штаб-квартиры в Вашингтоне) и Европейский банк реконструкции и развития (штаб-квартира в Лондоне) берут средства на транши долларов в Россию и СНГ?

1994 год, V Государственная дума. Мы, с десяток экспертов, сидим на 13-м этаже нового здания, что по Георгиевскому переулку в Охотном Ряду, в который раз до хрипоты споря над проектом закона «О собственности Российской Федерации, находящейся за границей» (автор — тогдашний зам. председателя Комитета по собственности, приватизации и хозяйственной деятельности депутат от ЛДПР академик Владимир Лисичкин).

Мы — это тогдашний председатель правления АО «Российское золото» Марк Масарский, юрист из ФСБ Николай Ралдугин, представитель МВД Аркадий Черник, профессор Фуат Новрузов из «Финист банка», я от Дипакадемии МИД РФ и др. — словом, рабочая группа по доработке законопроекта.

Душа моя ликует. Наконец-то от самодеятельности нашего Экспертного совета по золоту и недвижимости за рубежом переходим к государственному законопроекту. В принципе, на мой взгляд, законопроект неплох, особенно в части взятия недвижимости на баланс. Предусмотрено создание специального Российского агентства зарубежной федеральной собственности.