17.00

Стоя на крыльце Лонгворт-Хауса, Рива и Теодора провожали бесстрастным взглядом колонны армии северян. Улицы были запружены синими мундирами, и жителям Виксберга не оставалось ничего другого, как принять свое поражение с высоко поднятой головой. Это была нечестная победа: город просто взяли измором; и все же женщины были готовы и дальше голодать и прятаться в укрытиях столько, сколько будет необходимо, но генералы решили иначе.

Рива искоса взглянула на тетю — лицо седовласой леди оставалось непроницаемым. Ни капли слабости, ни слезинки. И тогда девушка почувствовала невольную гордость: какие бы еще испытания ни уготовила им судьба, они примут их с честью.

Неожиданно Рива поймала на себе взгляд одного из вражеских офицеров, проезжавших мимо их дома в колонне армии северян. Черные глаза прожгли ее любопытным взглядом и тут же будто исчезли, растворились в общей суматохе. Повинуясь какому-то непонятному порыву, Рива еще пару минут пыталась разглядеть незнакомца среди других «синих мундиров», но тщетно.

Вскоре парад победителей закончился, и они с тетей, не сказав друг другу ни слова, вернулись в дом.

— Сожалею, но вас, видимо, неверно проинформировали, лейтенант. Лонгворт-Хаус является частной собственностью, поэтому я не могу позволить вам устроить здесь штаб, — отчеканила Рива звенящим голосом, в упор глядя на офицера-янки, за спиной которого топтались недовольные солдаты.

Однако ее слова, казалось, не произвели на северянина ни малейшего впечатления. Он оставался невозмутим, лишь чуть-чуть позволил себе скривить губы в едва заметную гримасу неудовольствия.

— Мэм, на мой взгляд, это вас неверно проинформировали, а не меня, — равнодушным голосом ответил он. — На данный момент временным главой Виксберга объявлен генерал Джеймс Макферсон, и все горожане обязаны подчиняться его приказам. Генерал распорядился расквартировать войска в наиболее подходящих для этой цели домах. Майор Джеффри Бэнкс выбрал ваш дом. Такова ситуация, мэм.

— Что значит — выбрал? Я не хочу пускать на постой ваших солдат, лейтенант, и никто не сможет меня заставить! Майор Джеффри Бэнкс мне не указ! Мы с тетей…

— Вы с вашей тетушкой, — холодно прервал он, — больше не можете распоряжаться в этом доме. Теперь он принадлежит майору Бэнксу.

Рива чуть не задохнулась от возмущения, а офицер тем временем продолжал:

— В данную минуту майор Бэнкс находится на военном совете в штабе генерала Макферсона. За то время, пока он будет отсутствовать, мне поручено все подготовить для того, чтобы к вечеру мы могли расквартировать здесь отряд.

— Неужели? А что же делать нам, лейтенант? Как вы предполагаете, куда нам с тетушкой отправиться на ночлег? Майор Бэнкс не оставил на этот счет никаких распоряжений? Я могла бы попросить приюта у друзей, но очевидно, их постигла та же участь, что и нас.

Тень сочувствия промелькнула на лице северянина и тут же исчезла.

— Насчет вашего местопребывания у меня нет никаких указаний, мэм.

Со второго этажа послышался голос тети Теодоры:

— Рива, милая, что там случилось? Чего хочет этот молодой человек?

Порывисто обернувшись, Рива увидела, что Теодора стоит на верхней ступеньке лестницы, держась дрожащей рукой за перила. Она поспешила к ней навстречу и заботливо взяла старушку под руку. Спускаясь вниз, она вновь обратилась к лейтенанту:

— Как видите, моя тетушка нездорова. Мы целую неделю провели в укрытии, спасаясь от ваших обстрелов, и это тяжело сказалось на ее самочувствии. Неужели вы не понимаете, что любой переезд может стать для нее роковым?

— Очень сожалею, мэм, но я всего лишь выполняю приказ.

— И все же, лейтенант…

Девушка не успела договорить: тетя Тео покачнулась, отчаянно цепляясь за ее руку, одна нога опасно заскользила по ступеньке… Рива даже не успела испугаться — молодой лейтенант мгновенно подскочил к ним и подхватил старушку. Ни слова не говоря, он помог Риве свести ее вниз и усадить на диван. Теперь уже в его взгляде сквозило откровенное сочувствие.

Странное дело, но эта простая помощь от человека, которого Рива считала врагом, стала последней каплей в хороводе эмоций, захлестнувших ее. После последних дней осады ни страх, ни гнев, ни отчаяние уже не могли довести ее до слез, но сейчас она не сумела справиться с собой и разрыдалась. Она ненавидела себя за эту слабость, но слезы все лились и лились. Из последних сил она взяла себя в руки и, с трудом сглотнув, пробормотала, всхлипывая:

— Вы же видите… вы же видите, в каком состоянии моя тетя… Как вы можете…

Майор покачал головой:

— Я искренне сожалею, мэм, но не могу ничем помочь. Слезы мгновенно высохли на ее щеках. «Боже, какое унижение — плакать на глазах у этих людей», — подумала Рива.

После короткой паузы офицер продолжил:

— Однако я вижу, что дом довольно большой. Скажите, сколько здесь комнат на втором этаже?

— Три спальни и еще несколько комнат на чердаке. Мы храним там…

— Вот и чудесно, — пробормотал лейтенант, довольно потирая руки. — Полагаю, что майор Бэнкс не станет возражать, если вы останетесь в этих комнатах.

— На чердаке? — в ужасе воскликнула Рива.

— Вообще-то предполагалось и там разместить наших солдат, но поскольку ситуация… в общем, я полагаю, что могу принять такое решение. Прошу только запомнить, что остальное пространство дома, кроме кухни, полностью принадлежит штабу армии сил Федерации. Вторжение на эту территорию будет рассматриваться как…

— Вторжение? Вторжение в наш собственный дом? Лейтенант, я требую…

Прошу меня простить, мэм, но у вас нет права что-либо требовать. Я настоятельно советую вам внимательно рассмотреть мое предложение. Уверяю вас, майор Бэнкс не был бы с вами так любезен. — Поняв, что наговорил лишнего, лейтенант тут же поправился: — Я хотел сказать, что майор Бэнкс во всем придерживается буквы Устава, так что…

— О мой Бог, вы что, хотите напугать меня своим страшным майором?

— Рива, милая моя, — слабым голосом позвала Теодора, и девушка замолчала, — полагаю, лейтенант прав, и для нас действительно лучше будет принять его предложение. Он проявляет в отношении нас понимание и милосердие…

— Милосердие? Тетя Тео, умоляю…

— Позволь мне закончить, милая, — дребезжащим голосом остановила ее Теодора. — Каково бы ни было наше мнение на этот счет, сейчас власть в городе принадлежит армии Союза, а власть в этом доме, по всей видимости, майору Бэнксу и его представителю, лейтенанту… Лейтенант, простите, могу я узнать ваше имя?

— Лейтенант Адлер, мэм.

— …его представителю — лейтенанту Адлеру. В создавшейся ситуации со стороны лейтенанта Адлера было очень любезно предложить нам остаться… в верхних комнатах. Я очень ценю вашу любезность, лейтенант, — повернулась она к офицеру. — Позвольте вас поблагодарить и заверить, что мы с моей племянницей в течение часа соберем вещи и переберемся наверх. Мы будем пользоваться черным ходом, так что у нас не будет необходимости появляться… на территории, принадлежащей штабу майора Бэнкса.

— Тетя! — вновь взмолилась Рива.

Не отвечая, Теодора стала медленно подниматься с дивана. Рива собралась было помочь ей, но тут к ним подскочил лейтенант Адлер и заботливо предложил руку седовласой леди. Через минуту он обратился к солдатам, стоявшим в дверях:

— Моррисон и Колби, приказываю вам перенести вещи мисс Лонгворт и ее тети, а также помочь им устроиться в верхних комнатах. Постарайтесь закончить все не позднее чем через час.

Вздернув подбородок, Рива холодно обратилась к лейтенанту:

— Вы можете забрать мой дом, но не имеете права перевирать мое имя. Лонгворт — фамилия моей тетушки, я же — мисс Синклер и это имя ношу с гордостью. Потрудитесь запомнить.

Лицо лейтенанта вновь приняло выражение абсолютной непроницаемости.

— Так точно, мэм, мисс Синклер. Со своей стороны еще раз хочу призвать вас прислушаться к мнению вашей тети и принять создавшуюся ситуацию как должное. Дело в том, что майор Бэнкс довольно нетерпим к возражениям.