Слабое и не вполне удачное приспособление христианства к возраждающемуся непрерывно, как феникс из пепла, языческому мироощущению наглядно демонстрирует архаичная колядка, где Богоматерь ищет своего погибшего сына. Казалось бы, на первый взгляд — типичный евангельский сюжет. Однако потерявшегося сына почему-то зовут Иванойкой (Ванечкой), а обращается Богородица за помощью к Солнцу, Месяцу и, наконец, к небесной звездочке. Последняя и рассказала несчастной матери всю правду: на ее сына напали разбойники. (Сюжет обращения за содействием к небесным светилам и стихъиям исключительно популярен в славянском фольклоре; впоследствии его использовали Пушкин в стихотворной «Сказке о мертвой царевне» и Ершов в «Коньке-горбунке»). Дальше — больше. Богородица в карпатских колядках вдруг сама оказывается Солнцем в его женской ипостаси, Месяц становится ее мужем, а звезды на небе — их детьми (среди них и потерявшийся сын Иванойка). Одним словом, в обрядовой песне проступают следы матриархального мировоззрения и архетип коллективного бессознательного — образ Великой Матери.
Говорящие и чувствующие предметы, стихии, растения, животные, сохранившиеся по сей день в сказках, песнях, эпосе, — это не плод наивного вымысла, а результат глубочайшего проникновения в таинство окружающего мира и осознания неразрывного с ним единения. Недосягаемая всеобъемлющая Вселенная порождала не страх и ужас, а укрепляла чувство космического родства и, следовательно, обережения и заступничества от любых враждебных и злокозненных сил. Пробуждение этих защитных функций природно-космического Универсума достигалось с помощью разного рода магических обрядов и действий. Тем самым весь окружающий человека видимый и невидимый мир — от Солнца и звезд до листика и травинки — оказывался одушевленным и одухотворенным, замыкаясь в единое и неразрывное целое с самим человеком.
Христианство с трудом преодолевало (и никогда до конца не сумело преодолеть) веками и тысячелетиями формировавшееся космическое мировоззрение народов, населявших Россию. Несмотря на драконовские меры и инквизиторскую политику, церкви никак не удавалось вытравить то, что дается самой природой. Ни инородцы, ни русское население никогда не расставалось с вселенско-языческим отношением к окружающему миру, подразумевая себя его неотъемлемой частичкой. Дьявольской называет анонимный и первый русский космологический трактат XII века «Слово о силах небесных» неискоренимо-стойкую веру людей «в Солнце, и в Месяц, и в Звезды, а иныя в рекы, и в источники, и в древа…, и в огнь, и в звери, и в иныя вещи многразличныя».
Мифологическое сознание не есть нечто нерасчлененное, аморфное — таким оно предстает по прошествии веков и тысячелетий, когда на нет сходит его прежнее идеологическое значение, влияние на повседневную жизнь утрачивается, а остатки ранее господствующего мировоззрения оседают в фольклоре. Безусловно, современному человеку трудно судить, к какому именно неведомому прошлому принадлежит тот или иной сказочный или эпический образ (особенно если речь идет об архаичных пластах). Но положение не безнадежно — тем более иных путей для установления истины нет. Фольклор — это закодированная в устойчивых художественных образах и символах родовая коллективная память народа. Задача проницательного читателя и слушателя — научиться расшифровывать этот код.
Таким образом, сохранившееся по сей день выражение «родиться под счастливой звездой» — вовсе не результат поздних заимствованных астрологических поверий, а исконно русское понимание неотделимости жизни индивида от космической жизни звезды. В старинных свадебно-обрядовых песнях пелось: «звезды ясные, сойдите в чашу брачную». Это значит, что счастье супружеской жизни представлялось предопределенным звездами. И не только счастье в смысле «совет да любовь», но и главное — в смысле многодетного брака, нетрудных (и не дай Бог — смертельных) родов.
Одно из древнеиндийских имен Солнечного божества — Савитар (Savitаr). В данной ипостаси Солнце выступало в качестве животворящей силы, творящей законы, которым подчиняются все живые существа. В конечном счете путем метаморфоз звучаний и смыслов образовалось русское слово «сивый», означающее «сияющий», «ясный» (эквивалентом русского «ясного сокола» в сербском фольклоре выступает «сивый (сияющий) сокол с золотыми перьями»). У славян известна была также богиня Сива, однако каких-либо развернутых сведений о ней не сохранилось. Одни знатоки мифологии отождествляют ее с Богиней Живой, другие (исходя из смысла «седая», «белая») — с Селеной-Луной. С именами древнеиндийского бога Солнца Савитара и древнеславянской Богини Сивы (Севы), по всей вероятности, так или иначе связано и название части света — Север. Если так, то данный факт служит лишним подтверждением теории Тилака о полярном происхождении индоарийских народов и полярной родине Вед. Имя Сива с учетом его смысловой нагрузки является также составной частью прозвища Солнечного коня Сивки-бурки.
Наиболее приемлемой, хотя и достаточно неожиданной представляется версия, согласно которой имя Сивы этимологически связано с именем знаменитого индуистского божества — Шивы, происходит от него по смыслу и функциям. Санскритское слово siva (Шива) имеет следующие смысловые значения: «дружественный», «добрый», «благосклонный», «целебный», а также означает «благо» и «счастье». Следовательно, все эти лексические значения по определению, так сказать, должны были быть экстраполированы на функциональные особенности славянского божества — Сивы. Однако и собственные неповторимые качества, выражающие единство созидательных и разрушительных сил в универсуме и воплощение космической энергии, — неизбежно должны были наложить отпечаток на богиню Сиву. Отпечаток этот не мог не быть диалектически противоречивым и в силу происхождения самого образа Шивы, его истоки уходят в доарийские времена и верования коренных народов Индостана, создавших цивилизацию задолго до вторжения индоарийских племен, которые поглотили культуру своих предшественников и заимствовали из нее множество образов и идей. Впрочем, если исходить из теории общего происхождения языков и культуры народов мира, — соприкосновение мифологий и идеологий существовало задолго до того, как протоиндоевропейские народы пришли в движение и распространились по всей Евразии. Так что вопрос о том, что первично и что вторично в мифологии, остается открытым. Косвенным подтверждением связанного являются имена верховных божеств у других народов: урартский бог Солнца siwini, хеттский Бог siu-snus и др.
Другие ведийские боги также не исчезли бесследно из памяти русского народа, сохраняясь в словах, несущих подчас иную смысловую нагрузку, но тем не менее указывающих на древнейший первоначальный смысл. Во вводной части уже говорилось об этимологическом и семантическом родстве слов и понятий Вишну и (Все)вышний. Аналогичным образом имя еще одного великого Бога индоариев Индры сохранилось в русском фольклоре в форме фантастического Индрик-зверя — согласно Голубиной книге он «всем зверям отец».
Несомненный отпечаток общеарийской и доарийских верований и обрядов несут на себе знаменитые древнегреческие, а затем и древнеримские прорицательницы сивиллы (сибиллы). По античной традиции они считались пришлыми с Востока и владели всей мудростью мира, включая знание будущего. Имя сивиллы объединяет в себе образы сразу двух славянских Божеств — Сивы и вилы. Вилы — славянские феи, прекрасные девушки с распущенными волосами и птичьими крыльями. Их главные функции — помогать обиженным, лечить людей и предсказывать будущее. Трансформация образа птицедев в русском фольклоре шла в двух направлениях: в сказках распространен мотив о птицах, обернувшихся девушками (и наоборот), в легендах же и сказаниях образ вил слился с близкими им по смыслу образами вещих полуптиц-полудев — Алконоста, Сирина и Гамаюна. Что касается архаичности имени сивиллы и связи его с доарийской традицией, то здесь представляется весьма вероятным этимологическое родство фонетического варианта имени сибилла и названия страны — Сибирь. Единая корневая основа «сиб» свидетельствует не только об общем происхождении, но и месте (территории) этого общего происхождения. В этом смысле топоним Сибирь может быть интерпретирован как «страна сибилл» или место, где обитают сибиллы-шаманки, а само слово «сибилла» будет означать «сибирячка» в его древнем звучании.
