Мэл вышла на террасу, глядя на сверкающее в лунном свете озеро Тахо.

Декорация, надо признать, неплохая. Роскошная до чертиков. Дом не в чем упрекнуть. Современный, двухэтажный, обставлен со вкусом, стены ярких цветов — все свидетельствует о стиле владельцев. Мэри-Эллен и Донован Райан, приехавшие из Сиэтла, представляют собой современную пару. Оба знают, чего хотят. Разумеется, больше всего им нужен ребенок.

Вчера по приезде дом произвел такое впечатление, что она выразила удивление, как это ФБР сумело столь быстро отыскать прелестное гнездышко. Только тогда Себастьян небрежно признался, что дом принадлежит ему: где-то полгода назад взбрело в голову приобрести.

Мэл поморщилась. Совпадение или ясновидение? Поди догадайся.

— Готова к вечернему выходу в свет, душечка?

Она мрачно оглянулась на Себастьяна:

— Нечего называть меня идиотскими кличками только потому, что мы изображаем женатых.

— Господи помилуй. — Он шагнул на террасу, немыслимо великолепный в черном смокинге, ничего не скажешь. — Дайка мне на тебя посмотреть.

Мэл постаралась не огрызнуться:

— Все надела. Вплоть до нижнего белья.

— Истинная спортсменка. — Сарказм легкий, дружеский, поэтому ее губы нерешительно сложились в улыбку. Себастьян взял ее за руку, повернул. Да, красные вечерние брюки — удачный выбор. К ним отлично подходит серебристый пиджак и серьги с рубинами. — Замечательно выглядишь. Постарайся поверить.

— Не выношу каблуки. А с волосами видишь, что сделали?

Он с улыбкой коснулся пробора в изысканной гладкой прическе.

— Шикарно.

— Легко говорить, не побывав в руках у маньячки с французским акцентом, которая мазала голову бог знает чем, брызгала, поливала, стригла, дергала до слез.

— Тяжелый был день.

— Я еще половины не рассказала. Ты даже не представляешь, что такое маникюр! Ножнички, пилочки, пахучие пузырьки, девица описывает своего бойфренда, расспрашивает о твоей сексуальной жизни. При этом надо притворяться, будто получаешь чертовское удовольствие. Косметичка чуть меня не отловила. — Мэл абсолютно искренне передернулась. — Не знаю, что бы она со мной сделала, если б я не объявила, что иду домой обед готовить.

— Чудом спаслась.

— Будь я обречена до конца дней посещать раз в неделю салон красоты, горло себе перерезала бы.

— Веселей, Сазерленд.

— Ладно, — вздохнула Мэл, чувствуя себя чуть лучше. — Ну, нетрудно было разболтать, какой у меня потрясающий муж, и новый потрясающий дом, и как мы ребенка стараемся завести, сдавали анализы, проходили обследование, принимали таблетки, а в агентствах по усыновлению жуткие очереди. Все посочувствовали. Слухи сразу же разнесутся повсюду.

— Хорошо поработала.

— Больше того, получила адреса двух юристов и доктора, якобы волшебника-гинеколога. Один юрист — кузен маникюрши, другой в прошлом году помог ее свояченице усыновить двух румынских младенцев.

— Кажется, я слышал, — кивнул Себастьян.

, — По-моему, надо проверить. Завтра иду в фитнес-клуб. Во время пыток что-нибудь разузнаю.

— Ни один закон не запрещает получать удовольствие от сауны и массажа.

Мэл заколебалась, радуясь возможности сунуть руки в просторные карманы вечерних брюк.

— Я себя чувствую просто… Знаю, ты выложил кучу денег…

— Еще куча осталась. Не захотел бы, не выложил. Помню, в каком состоянии ты привезла ко мне Роуз. Миссис Фрост тоже помню. Мы с тобой вместе работаем.

— Я должна тебя благодарить, а не жаловаться.

— Ты обворожительно жалуешься. — Она усмехнулась, он поцеловал ее. — Пошли, Сазерленд, поиграем в азартные игры. Я везучий.

«Серебряный дворец» — один из новейших и самых роскошных в Тахо отелей с казино. В серебристом пруду в вестибюле плавают лебеди, вазы в человеческий рост изобилуют экзотическими цветами, на служащих щегольские смокинги с фирменными серебристыми галстуками. В многочисленных торговых витринах выставлено все, от мехов и бриллиантов до футболок. Видно, расположились рядом с казино, чтобы выигрыш возвращался из рук игроков обратно в отель.

В переполненном игорном зале стоит шум, звон сыплющихся из автоматов монет эхом отзывается под высоким потолком, гудят голоса, дребезжит колесо рулетки, пахнет табачным дымом, спиртным и духами. И конечно, деньгами.

— Настоящий притон, — объявила Мэл, оглядев стены без окон с изображением рыцарей и дам.

— Во что сыграем?

Она передернула плечами:

— Все игры в одни ворота. Пытаться обыграть хозяев все равно что грести против течения одним веслом. Можно немного продвинуться, но рано или поздно тебя все равно отнесет.

Себастьян легонько чмокнул ее в ухо.

— Не будь такой практичной. Забыла про наш второй медовый месяц, конфетка моя?

— Фу! — выдохнула Мэл, удерживая на лице любящую улыбку. — Ладно, давай фишек купим.

Лучше начать с игровых автоматов — играя с безмозглыми машинами, можно одновременно посматривать вокруг. Им нужен Джаспер Гамм, держатель долговых расписок Паркленда. Это первый шаг.

После непрерывной череды проигрышей Мэл отыграла несколько долларов, автоматически снова скормила их машине. Есть что-то притягательное в свисте и звоне, в колокольчиках и огоньках, вспыхивающих при выигрыше джек-пота.

Игра захватила Мэл, она улыбнулась через плечо Себастьяну.

— Хозяева могут не беспокоиться, что я сорву банк.

— Может, не стоит так… агрессивно. — Он вместе с ней нажал на рычаг, замелькали лампочки, зазвенел колокольчик, монеты посыпались в корзину.

Мэл вытаращила глаза, потом заплясала, обняв Себастьяна:

— Ой! Пятьсот! Я выиграла пятьсот долларов. — Смачно поцеловала его и застыла. — Боже мой, Донован, ты смошенничал…

— Что за выражение? Перехитрить машину не значит смошенничать. Можешь проиграть эти деньги в блэкджек.

— Пожалуй, оставлю. На благородное дело.

— Совершенно верно.

Мэл со смехом принялась вычерпывать монеты.

— Люблю выигрывать.

— Я тоже.

Они оглядывали столы, потягивая шампанское, изображая влюбленную пару. Мэл понимала, что не стоит слишком серьезно воспринимать знаки внимания со стороны Себастьяна. Конечно, они любовники, но не влюбленные. Уважают и ценят друг друга, но отсюда далеко до формулы «и дальше они жили счастливо». Кольцо на пальце — театральный реквизит, а дом — декорация. В один прекрасный день она вернет кольцо и уедет из дома. Возможно, будет с ним встречаться какое-то время, пока дела не разведут их в разные стороны.

Люди в ее жизни долго не задерживаются. Она с этим смирилась. По крайней мере, раньше мирилась. А теперь, как представишь себя на другой от него стороне, в душе образуется пустота.

— Что? — Себастьян растер ей шею. — Почему напряглась?

— Ничего. — Все-таки он слишком чуткий, хотя держит слово не заглядывать в мысли. — Знаешь, мне не терпится. Давай за стол сядем, посмотрим, что будет.

Он не стал допытываться, точно зная, что ее тревожит что-то, кроме дела. Усевшись за столом, обнял за плечи, и они стали играть в карты вместе. Мэл играла неплохо — ее практическое мышление и сообразительность позволили им первый час сохранять паритет с банкометом. Время от времени Себастьян небрежно оглядывал зал, подмечая охранников, камеры наблюдения, двустороннее стекло на втором этаже. Он улыбнулся, гадая, как она отреагирует, если назвать ее пупсиком.

Мысленно сканируя стол, он уловил скуку, волнение, алчность, отчаяние. Нашел то, что хотел, в молодой паре, сидевшей напротив. Молодожены приехали из Коламбуса, шел третий день их медового месяца. Они едва достигли возраста, в котором пускают за карточный стол, были опьянены любовью. После долгих подсчетов решили, что удовольствие от игры стоит ставки в сто долларов, потом сбавили до пятидесяти.

Муж — Джерри — колебался, набрав пятнадцать очков, и Себастьян легонько его подтолкнул. Парень попросил еще карту и выпучил глаза на шестерку.

С помощью милой и незатейливой магии он заставил юного Джерри удвоить и утроить ставку, парочка охала и хохотала над неслыханной удачей.