Короче, за полтора часа мы привели в порядок помещение, расстелили тряпки перед входом, чтобы ноги вытирали, поставили железяку, чтобы скоблили подошву от грязи, я бы ещё и разуваться заставил. Но как заставить девочек? Парней мы с Бейбутом смогли бы. Он, после вложенных усилий, так смотрел на тех, кто недостаточно чисто вытер ноги, что, ей богу, половина сами разувались на входе!

Утром я предупредил Казаха, что еду в Шарыпово, тот было подорвался со мной, но я намекнул, мол, к бабе еду и он лишний. Простодушный Бейбут мне поверил и лишь завистливо вздохнул. Наши девочки чего-то его не жаловали лаской, как и меня, впрочем.

Рано утром, взяв деньги и конверты с письмами, иду на остановку. Идти не очень удобно, моросит дождь, зато появился повод надеть новую курточку из «Берёзки», кожаную. Уже подходя к лавочкам остановки — нет там никакого укрытия, только лавки, я увидел подъезжающий автобус. С криком бегу к нему, машу рукой, но высадив пару бабок, приехавших за каким-то чёртом так рано из города, двери автобуса закрываются…

Бегу и машу руками и о чудо — автобус тормозит и открывает дверь.

— Быстрей парень, — ворчит дедок-водитель.

Оглядываюсь, автобус ПАЗик полупустой. Узнаю, сколько должен за дорогу до Ачинска и отдаю водиле. Взамен мне дают квиток. По причине раннего утра очень хочется спать, сажусь на пустое сиденье без соседей и засыпаю. Просыпаюсь от толчка в плечо.

— Ты бы место уступил бабушке, — слышу я голос тетки лет пятидесяти с рюкзаком за спиной.

Оглядываюсь. Вокруг уже толпа народу, рядом со мной сидит деваха симпатичная, что-то жуёт. За окном автовокзал «Назарово». Я уже выяснил, что от Назарово до Ачинска меньше часа езды, но вставать не охота, с чего ради? Она вон с рюкзаком, не тяжело ей, по виду, и фейс такой откормленный. Закрываю глаза и пытаюсь поспать, но будит опять противный голос «бабки»:

— Ты посмотри, какой пионер наглый! А ну встал! Быстро!

— Можно не орать? — спокойно отвечаю я.

— Слышь, парень, ты бы и, правда, того, уступил! Ей стоять тяжело, — влез водитель.

— А что вам уже разрешают стоя возить пассажиров по межгороду? — наезжаю в ответ я. — В поход с рюкзаком идти не тяжело, а стоять не может.

— Ну, молодежь! Этот хамит, — тетка тычет в меня пальцем. Эта вот — крашеная, заявила что беременная, а живота-то не видно! А я пенсионерка! Вот мой пенсионный!

— Что вы хотите, чтобы у неё через три часа живот уже был виден? — серьёзным тоном осведомляюсь я.

Крашеная вкуривает сразу и начинает ржать, за ней смеётся и весь автобус, в том числе пенсионерка. Хотя, судя по году рождения, ей ровно полтинник.

— А ты ничего такой, юморной, — пихает меня локтём не очень культурная девушка. — Куда едешь?

— Ачинск.

— Жаль, я бы с тобой задружила, — заманивает меня она. — Поехали в Красноярск?

А я не хочу, и зачем я вообще в ссору ввязался? Теперь меня могут запомнить же!

Автобус прибыл в город к десяти утра, накрапывал дождь, но я был полон сил и энергии. Интересно менять будущее, тем более, из ближайших событий, я помнил только аварию в Чернобыле, но это — следующий год. Сейчас предстояла сложная работа — найти девочек. Вернее, сначала гостиницу, потом номер комнаты, а уж потом как-то и их. Я был готов уехать и несолоно хлебавши. Чего ради мне рисковать и засвечиваться ради пусть и друга нашей страны? Хотя название гостиницы мне было известно — «Ачинск», разумеется! Куча народу, ведь рядом ЖД вокзал. Здание всё то же, что я видел раньше, проезжая по Транссибу, но, несмотря на молодость — выглядит не очень. Грязное какое-то, но много стекла и смотрится по-современному! Пока Ачинск меня не впечатлил. Хотя девочки интересные есть, вон парочка с сумками пошла, такие попки! Пойти помочь донести до поезда?

Чёрт! Это же Маринка и Оксанка! Они же вечером должны уехать! Понятно, что уже желания помочь им нет, зато появился инстинкт следопыта! Действительно! Они идут на поезд, который только объявили, номер один! Садятся в третий вагон, плацкарт, чего экономят? На улице уже толпа народа, кто-то сошёл, кто-то садится, некоторые выбежали на вокзал. Девчонки вышли через минуту уже без сумок, стоят щебечут. К ним тут же подходит усатый мужик, который видимо из этого же вагона и вышел покурить. Болтают. Как попасть внутрь? У входа проводник. План созрел моментально, вижу старушку, не ту липовую из автобуса, а настоящую, фронтовичка, ордена надела.

— Бабушка, вам какой вагон нужен? Давайте помогу с сумкой, — говорю я.

— Тоже мне внучок нашёлся! Мне всего шестьдесят пять! Сама справлюсь! — строго говорит она, и тут же противореча себе, добавляет. — В шестой, мне только поднять в вагон, там я волоком дотащу по вагону.

— Вот ещё! Я комсомолец или кто? — возмущаюсь я и с трудом затаскиваю тяжеленный чемодан под взглядом проводницы, которая не мешает мне попасть в вагон.

И как она его доперла до поезда?

— Буржуй ты, как по мне, вон куртка у тебя немецкая, — ворчит старуха.

— Куртка может и немецкая, а сам я советский, а как вы догадались, что немецкая?

— Доводилось читать вывески на этом языке, — улыбнулась, вспоминая, фронтовичка.

Я заткнулся, и после помощи быстро перешёл сначала в пятый вагон, а потом к девушкам в четвёртый. Вагон пуст, а их место около туалета! Узнал я их куртки, тоже, кстати, ни фига не советские, да они же дамы модные. Кладу и той и той по письму в карман, используя платок, чтобы не было отпечатков и тут же исчезаю. Выхожу там же где и зашёл, ещё не хватало, чтобы меня проводница начала искать после отправления поезда. Оксанка и Маринка стоят и беседуют уже с другим мужиком, моложе прошлого. Первоначальный ухажёр стоит около толстомордой тетки, и помогает ей кушать беляшик. Жена, наверное, очень уж у него взгляд тоскливый. Только исчезнув в недрах вокзала, вздыхаю облегчённо. Ну, Индира, какой-то из твоих богов тебе благоволит. По-тоненькому прошлась. Об индуизме я знал мало, читал как-то книгу, в которой утверждалось, что все праведники попадут на планету «Брахмалока». Как по книге, так скучнейшее место для меня. Там все поют и танцуют, а ещё — ничего не делают. А скука? И для этого просветления. Нельзя было заниматься денежными махинациями, пить, курить. Заниматься сексом было можно, но в браке и только для зачатия детей! Высоцкий пусть восхищается, а я сразу сказал — нет таким правилам! Я православный! Тут же подтверждая это, купил беляш, как мне сказали, свинина-говядина фарш. Вкусный, скушал за минуту, и иду дальше, размышляя о религии.

Выныриваю из воспоминаний, натолкнувшись на трех парней на подходе к кассам автовокзала. Те загородили мне путь. Все выше меня, но не намного, в кепках, руки в карманах.

— Слышь! Типок. Чёта я тебя раньше на «привозе» не видел, — говорит один из них, с фиксой, и цыкает слюной на бетон. — Как зовут?

Бляха муха! Их ещё не хватало! Но тут уж как-то так, тут поперло, а там нет. Хотя, почему нет? Руки в карманах! У всех троих! Похожу близко, почти прижимаясь, к фиксатому, и толкаю его грудью.

— Может потому, что я с отбросами не общаюсь? — говорю я и роняю подножкой главаря. — У меня тут поддержка есть, лучше вам исчезнуть. А зовут Толяном.

Иду сквозь его сообщников к кассам, оставляя их в недоумении. «Никаких правил не соблюдает!» — читаю я в их глазах. А побазарить, а поугрожать, а потолкаться? Ещё и пугает неизвестно кем. Я не пугаю, это называется взять на понт.

Автобус через пять минут, а мне ещё надо отлить. Туалет я вижу, как вижу и своих обидчиков, ждущих меня. Жду пару минут, наблюдая за посадкой в автобус, и когда очередь, желающих положить багаж, редеет, решаюсь.

Ухмыляюсь наблюдающим и иду к одноэтажному зданию с дверями с обеих сторон. «Мэ» и «Жэ», как я понимаю. У входа в туалет стоит ещё тройка парней, и вопрос у них ко мне тот же!

— Чёта я тебя раньше на «привозе» не видел!

Слышу сзади торопливый звук шагов первой троицы и решаю подерзить: