Мы снова отправились в путь, а когда, наконец, нашли тот самый завод, чуть не заорали от счастья. Но каково же было наше разочарование, когда мы подошли ближе. Здание рыбного хозяйства не выдержало проверку временем. Стекла были выбиты, крыша почти полностью отсутствовала. Кое-где стены стали обваливаться. Мы обнаружили, что тут есть и административный корпус, состояние которого было ещё хуже.

— Если мы не хотим быть похороненными под грудой кирпича, то ночевать тут нельзя, — нахмурился Саша, пиная ручку от двери, валявшуюся в траве.

— Согласен с тобой. Пойдём дальше. Только передохнём.

Ён подошёл к забору, а потом сел на длинную чугунную лавку. Это удивительно, но на бетонном заборе сохранилась железная табличка со словом «курилка».

— Гляди-ка, чеканка. Кто-то из мужиков постарался, и красиво обозначил место для курения, — сказала я.

— Да уж, памятник, народного творчества, — хмыкнул брат.

— Темнеет, нужно поторопиться. Посёлок недалеко. Идти будет легче, тут остатки дороги нетронутые лесом, — поделился мыслями Ён.

Мы сидели у заброшенного завода уже сорок минут, как следует отдыхая. Вставать если честно не хотелось, но мы всё же отправились в путь. Ночевать в тайге не лучший вариант.

Деревья подступили к дороге вплотную, а кое-где пробились прямо через остатки асфальта. Но это лучше чем непроглядные дебри. Шли, молча, каждый думал о своём. Лично я мечтала найти хоть какое-то убежище, ибо на улице начало темнеть, а мы так никуда и не дошли. Неожиданно на дорогу выбежал огромный кабан, с густой коричневой шерстью. Он встал прямо напротив нас и раздувал ноздри. Его острые клыки, торчавшие в нашу сторону, внушали ужас.

— Стоим, не шевелимся. Если побежит на нас, то прыгаем в разные стороны. Вепрь людьми не питается, но задерёт насмерть только так, — шепнул Саша.

Все испуганно остановились. Я даже дышала через рас от ужаса. Где-то за деревьями раздался шум. Кабан прочертил копытом по дороге и бросился на нас. Потом что-то засвистело в воздухе, и мы увидели, как животное падает со стрелами в боку, в паре метров от нас. Я от ужаса раскрыла глаза, ещё и от того, что из чащи с громким рыком, на нас бежали два мощных животных.

— Мамочки, это что волки?! — Эльза испуганно прижалась ко мне. Животные были довольно крупные, с бело-серой шерстью. Но это были ещё не все потрясения. Следом за животными на дорогу выскочили трое всадников.

— Тайга, Буран, не трогать! — скомандовал какой-то мужчина, ехавший впереди. Я увидела, что мужчина высокий, крепкий, с рыжей густой шевелюрой и бородой. На нем была коричневая дублёная курточка и такие же широкие штаны. Он подъехал к нам на великолепном черном жеребце. Я сглотнула нервно, когда заметила на его поясе настоящую саблю.

— Смотрите, ребята, тут какие-то самоубийцы! — громко сказал мужчина и расхохотался.

— Почему самоубийцы? — спросил ещё один мужик.

— Ну, а как иначе, Володар. Только самоубийцы сунутся в тайгу без оружия.

— Мы не самоубийцы. Просто у нас самолёт потерпел крушение. А вообще мы в Японию летели, — возмутился Ён, первым отошедший от шока.

— Тю, где Япония и где мы? — осклабился третий всадник, — Туристы в жопе глисты.

— Хорош, Добран, зачем ты так. И потом, тут лет семьдесят туристов не было. Видели мы ваш самолёт. Даже людей на разведку посылали. Ребята передали, что нашли хвост затонувшего самолёта в море, но вас не обнаружили. Меня зовут Бронислав. Это Добран и Володар. Не бойтесь, мы вас не тронем. Ребята, привяжите свинку к палке. Хочу полакомиться сегодня кабанятинкой.

Я, не стесняясь, разглядывала незнакомцев. Добран и Володар были в такой же дубленой одежде, как и их друг. Добран был брюнетом среднего роста, а другой высокий блондин. Из-за их густых бород нельзя было определить, сколько им лет.

Тем временем Ён повернулся к нам и представил всех. Но Бронислав сказал, что мы темним.

— Нет на большой земле жён и мужей, врете вы, — заявил он.

— Мы всё расскажем, но вам не кажется, что сначала нужно накормить и напоить гостей. Потом предложить укрытие, — огрызнулась я, видимо пришла в себя.

— Согласен. Женщин посадим к себе в седло, а мужчинам придется идти пешком. Но тут не далеко. Сдам вас старосте, пусть разбирается.

— Ага, Любомир быстро их выведет на чистую воду, — сказал Добран.

Я увидела, как кабана привязали за лапы к толстой длинной ветке. Потом эту ветку приторочили к луке седла двух лошадей. Бронислав подъехал к Эльзе. Сестра взвизгнула, когда её подхватили и попытались посадить в седло. Она заорала, что боится и не поедет.

— Нет, наши женщины идут пешком, с нами, — строго сказал Александр.

— Ты, что думаешь, мы их увезем, а вас тут оставим? Брось, у нас своих баб полно, — ухмыльнулся Бронислав. Ладно, давайте сюда рюкзаки хотя бы. Почти стемнело. Идите за нами и не отставайте. Ребята, едем медленно. Добран, спой что-нибудь.

Всадники приторочили к седлу нашу поклажу. Я была счастлива избавиться от рюкзака. А ещё размышляла над тем, что у этих мужчин странная одежда. Сейчас никто так не одевается. Да и вообще, по нашим данным на острове Сахалин семьдесят лет никто не живёт. Кто они такие? Похожи на людей, но имена какие-то странные.

Лошади неторопливым шагом двинулись вперёд, а мы следом, и тут зазвучала незнакомая песня.

— Ой, при лужку, при лужке. При широком поле. При знакомом табуне конь гулял на воле. При знакомом табуне конь гулял на воле. Ты гуляй, гуляй, мой конь. Гуляй, наслаждайся. Молодому казаку ты не попадайся, — пел красивым звучным голосом Добран.

Ён

Идти оказалось действительно не очень далеко. Приблизительно через полчаса мы уже стали прибывать на место. Первое что увидели, когда закончился лес, это поле со скошенной травой с одной стороны дороги. С другой стороны, поле было чёрным, как будто бы там что-то сажали. Добран, видимо, увидел мой заинтересованный взгляд и пояснил.

— Тут мы сажаем пшеницу и картофель. Остальные овощи растут в огородах. Тут уже индивидуально, кто как хочет, делает. Я вот, например, кинзу не ем.

— А я ем всё, — буркнул невесело.

— Не удивительно, с твоим-то ростом.

Мы проехали ещё немного и увидели забор из длинных брёвен, скошенных вверху как карандаш. Бронислав снял с пояса рожок и подудел в него. Было видно, что в этой компании он за старшего.

Через пару минут нам открыли ворота ещё два бородача.

— Община по всему периметру обнесена забором. В лесу много опасных зверей бродит, — пояснил Добран.

— А это кто с вами? — сказал тучный кареглазый брюнет, открывший ворота.

— Так мы ж на охоту уезжали, значит, добыча, — хохотнул Бронислав, — Это люди с самолёта.

— Живые значит? Ну и славно, — сказал второй мужчина.

Когда мы зашли за ворота то увидели, что вокруг стал собираться народ. Конечно, они тут сто лет гостей не видели. Кто-то подхватил палку с кабаном и потащил прочь. Вперёд всех вышел седой мужчина с голубыми глазами. На вид ему было лет шестьдесят, но держался он гордо. Спина прямая, глаза горят умом и мудростью.

— Доброго вечера. Говорят вы с самолёта? — спросил он.

Мы дружно поздоровались, а потом я сказал.

— Да, летели в Японию, но произошла авария.

— Ну что же, если вы с миром, то добро пожаловать в общину. Меня зовут Любомир, я староста. Пойдемте в мой дом, согреетесь, отдохнёте. Ну, и само собой расскажете вашу историю. Градибор, распорядись, чтобы их поселили в доме старика Дамира. Сегодня переночуют там, а потом посмотрим. Да, ужин им принести не забудьте, — сказал мужчина кому-то напоследок.

Махнув нам рукой, староста развернулся и пошёл вперёд. Перед ним тут же расступались. Но я заметил, что в глазах людей не было покорности или какого-то преклонения перед этим человеком. На него смотрели как на равного, но, тем не менее, слушались. С любопытством стал оглядываться. Посёлок был довольно большой. Кругом добротные срубы с небольшим двором включающем в себя огород и небольшой сарай. Из каждого двора доносилось квохтанье кур, а где-то вдали мычали коровы. Мы дошли до середины деревни, и я заметил, кострище обложенное камнями. Вокруг деревянные лавки, на которых сидели женщины. Дети резвились тут же, играя в какую-то игру. Любомир свернул к своему дому, а потом пригласил нас войти. Это был сруб с тремя комнатами и прихожей. Мы сняли одежду, повесив на крюки, вбитые в стену. Хозяин подал нам войлочные тапки без задников и пропустил в дом.