- Вы уверены, мистер Северов? - хмуро посмотрел на меня судья.

- На все сто, ваша честь, - улыбнулся я во всю ширь. - Этот подонок собирался прикончить всех нас, потому что его тайна вскрылась. У него был глушитель, всё прошло бы тихо. Нам просто повезло выжить, ваша честь.

Улыбка сползла с лица Мигеля. Он что-то прошипел на испанском.

Мне уже не было до этого дела.

Заслушали ещё парочку свидетелей.

Судья минуту или две хмуро осматривал притихшую толпу.

- Виновен в покушении на убийство. Приговаривается к смерти через повешение. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Молоток опустился с громоподобным стуком.

Установить связь Мигеля и налётчиков так и не смогли. Латиносы ничего толком не знали, они даже не были в курсе, куда едут и как зовут их командиров-гринго. Подельники Мигеля сказали, что во время ночного боя он им лишь приказал не высовываться и оставить склады без охраны. О самом нападении они не знали.

- По делом паршивцу, - Бернард выглядел довольным. - Алекс, ну ты и глазастый! Я в той темнотище ничего толком не разглядел. Если бы не ты, подонок ушёл бы от кары! Держи краба!

Я подставил ладонь.

“Шлёп!” - у меня аж уши заложило, а правая рука потеряла всякую чувствительность.

Хотелось потрогать уши и нос, проверить, не выросли ли они, как у Пиноккио.

Вот вроде бы хорошее дело сделал, избавил мир от подонка.

Но осадочек остался.

Не успела довольно гудящая толпа разойтись, как почти сразу же на площади начали сколачивать виселицу.

- Быстро тут всё. Никак не привыкну, - заметил я вслух.

- А чего кота за хвост тянуть? - Антон с Ариэль постоянно обнимались, словно хотели стать одним целым, так сильно они вжимались друг в друга. У обоих с лица не сходили глупые улыбки. Несмотря на то, что оба за прошедшие сутки явно сбросили кило по пять и спали от силы несколько часов, выглядели они невероятно счастливыми. Я им даже слегка завидовать стал. - Помимо того, что дело вполне ясное, так ещё и лишних денег на содержание тюрем ни у кого нет. Кормить дармоедов здесь не принято, если не смертный приговор, то шахты.

- С мелкими нарушениями тоже шахты?

- Нет, конечно же. Есть ещё общественные работы. Здесь всегда есть чем заняться на благо города: обновить ограду, ливнёвки, почистить канализацию, покрасить фасад мэрии. Да мало ли чего придумать можно! Если что-то серьёзнее, например, драка с тяжкими телесными, то могут отправить в федеральную тюрьму. Там народ гоняют обновлять трассы, прокладывать телеграфы и всё такое. Инфраструктуры катастрофически не хватает, а та, что есть, быстро ветшает. Ладно, извини, нам надо идти.

И “двухголовый монстр” сладкой парочки упорхнул в сторону гостиницы.

- Антариэль, - глядя вслед удаляющимся товарищам, сказала Хелен.

- Прости?

- Это я их так решила для себя называть. Они словно две слипшиеся пельмешки, уже не поймёшь, где чьё тесто и мясо. Ты меня понимаешь?

- Ещё бы. Классно придумала! Антариэль, - попробовал я на вкус новое слово. - А что, звучит.

- Они меня и раньше своими сюси-муси подбешивали, но сейчас, после того как они… Ну, это… - девушка внезапно для меня зарделась, стесняясь произнести слово “секс”.

- Я тебя понял, - пришёл я ей на выручку.

- Ну вот. Я сегодня их как увидела, так прямо захотелось чего-нибудь солёного съесть, чтобы не блевануть от той патоки, что от них исходила.

- Чужое счастье порою сложнее пережить, чем собственное горе, - озвучил я пришедшую на ум мысль. Надо бы записать, красиво получилось…

Хелен моё творчество не оценила, буркнула что-то невнятное про “прошвырнусь по магазинам, буду поздно, не жди”, сжала губы, и маленьким торнадо унеслась на шопинг.

- Женщины. Такие непредсказуемые. Но даже в гневе прекрасны, - раздался за спиной голос Сандерса.

- Женщина из ничего может сделать три вещи: салат, шляпку и скандал, - не оборачиваясь, произнёс я.

- Мой друг, чтобы завоевать женщину - требуется терпение, чтобы удержать - внимание, чтобы потерять - равнодушие. Никогда не играйте с женщиной: вы же не знаете, а вдруг, она играет лучше вас, - миллионер встал рядом и, как и я, смотрел вслед уходящей девушке.

- Давайте считать, что этот импровизированный конкурс цитат и афоризмов вы выиграли, и закроем тему.

- Алекс, что с вашим настроением? - голос Сандерса оставался ровным, словно он спрашивал о погоде.

- Не люблю врать.

- Это касается вашего потенциального ответа или…?

- Или.

- Что ж, не согрешив - не покаешься, а не покаявшись - не обретёшь спасение.

- Дик, пожалуйста, не надо.

- Простите, Алекс,не смог удержаться, - Сандерс улыбнулся одними уголками губ.

- У вас хорошее образование и эрудиция, но вряд ли вы пришли сюда, чтобы похвастаться этим фактом.

- Вы правы, у меня к вам дело. Давайте где-нибудь найдём тихое спокойное место, чтобы обсудить его как и подобает джентльменам, за бокалом чего-нибудь горячительного и с сигарой. Что скажете?

- Вчера я выбрал свою норму алкоголя на год вперёд, и никогда не курил. Особенно сигары. Покажете, как это делается?

- О, уверяю вас, ничего сложного, - улыбка Сандерса стала чуточку теплее. - Предлагаю посидеть в “Блю Дор”, у них подают отличные стейки. Я угощаю.

- От такого предложения сложно отказаться, - я чуть склонил голову, благодаря за приглашение.

- Надеюсь, сегодня я ещё раз услышу эту фразу, - произнёс миллионер с улыбкой Воланда, подкупающего Маргариту золотой подковой, усыпанной алмазами.

Он прекрасно знает, что от предложений таких людей не отказываются. Тем более, если вы друзья.

Надо отдать должное, что-что, а в красивой жизни Сандерс понимал лучше меня.

Проблема небольших (по земным, конечно же, меркам) городов Эдема в том, что в них редко бывают заведения уровнем выше итальянской пиццерии. Лоусвилю повезло, три года назад семья французских рестораторов из Ле Мана, уставшая от бесконечных налогов и вконец распоясавшихся мигрантов, решила эмигрировать в новый мир. Наевшись европейской политкорректности дома, Жан-Жак и Илен добрались до Техаса, где и решили осесть среди непривычно грубых, но открытых и жизнерадостных людей.

- Молодое “Шато д”Арманьяк” просто превосходно. Зря вы отказались, Алекс, - Сандерс пригубил бокал и зажмурил глаза, словно кот, дорвавшийся до валерьянки.