- Нам же лучше, что они оказались не совсем профи.

- Это точно! Очень даже лучше, - ухмыльнулся Антон, кивая а трофеи.

Несмотря на большое количество разных “стволов”, что взяли с бандитов, выручили за них сущие копейки. Всё таки б.у. М2 карабины стоят мало, патроны к ним - вообще чуть ли не на вес берут. Повезло, что оружейники, чьи склады мы спасли от разграбления, в качестве благодарности выкупили всё это по полной цене. На круг, за карабины, “коммандо”, глоки, броню, патроны и всякую мелочь вышло две тысячи с хвостиком. Единственный уцелевший ПНВ (два других были разбиты меткими выстрелами Антон - он, собственно, в “зелёный глаз” и целился, когда завязался бой) наёмник оставил себе, как и “Грозу”. За что доложил в кассу ещё три тысячи.

- “Ночник” почти новый, за штуку продали бы. Автомат х.з., сколько стоит, эксклюзивный товар, как и патроны к нему. В Эдеме ценен только для коллекционеров и оружейных маньяков…

- Как ты, - вставила пять копеек Ариэль. Или центов? Мы всё же в Техасе.

- Бернард сказал, что тысячи за полторы он бы его продал, но вряд ли дороже. В основном из-за патронов, валовскую “девятку” если только из-за ленточки выписывать, и то не факт, что продадут. Так что полтысячи выстрелов и всё, “Грозу” только на стену вешать.

С машинами оказалось дело несколько сложнее. Я, оказывается, изрешетил обе, да так, что Унимог теперь требовал капитального ремонта: в моторное влетело с полсотни пуль, там всё в хлам, правая дверца в кабине приняла на себя пару очередей, про пробитые передние колёса молчу. Пикап, который “Л200”, пострадал чуть меньше, но тоже нуждался в хорошем механике и паре дней на подъёмнике, заменить пару перебитых проводов, заделать дыру в баке (хорошо, что Тойота из семейства электрокаров оказалась, могло ж и рвануть, а так просто электролит вытек и всё), подшаманить заднее правое крыло, да демонтировать разбитую “люстру”.

В итоге решили грузовик не восстанавливать, а продать на запчасти. Никому из нас он особо был не нужен. А вот пикап я решил выкупить, благо, деньги на счету кое какие были, плюс награда за налётчиков - в общем, хватило, хоть и впритык.

- Заезжайте дня через три, приведём машину в порядок, - заверили меня на сервисе, куда мы отогнали оба трофея для оценки. - Будет как новенькая.

- Как новенькая не надо. Надо, чтобы ездила, - качнул головой Антон. В авто я как свинья в апельсинах, поэтому все переговоры с Лойдом Хендридом, владельцем мастерской, вёл напарник.

- Окей, не вопрос, - сверкнул белозубой улыбкой Ллойд.

Ударили по рукам.

Загрузились в машину и наконец-то направились домой.

- Эх, как приедем, залезу в ванную, часа на два, отмокать от этой пыли! - мечтательно закатила глаза Хелен, когда мы направились на выезд из города.

- С пеной и морской солью, - поддержала подругу Ариэль. - А потом пройтись скрабом. Пилинг. Массаж, - чертовка стрельнула глазками в Антона и томно добавила. - Вот бы кто-нибудь помял меня хорошенько!

Парень с переднего сидения ничего не ответил, только хмыкнул и уставился в боковое окно.

Однако, мечтам о домы сбыться было не суждено. На выезде из города нас остановили патрульные.

- Господа, дамы, - офицер кивнул нам, словно старым знакомым. - Если вас не затруднит, задержитесь у нас в гостях ещё на сутки. Завтра состоится суд над теми уродами, что устроили ночной переполох, ваши показания были бы очень кстати.

Антон с Маршаллом переглянулись, Хелен негромко, но чётко протянула:

- Блииииин…

- Гостиница за счёт города, три лучших номера в “Ягнёнке и Льве”, - подсластил пилюлю коп.

- Конечно, Сэм, - принял за всех решение Маршалл. - С удовольствием поможем правосудию.

- Большое спасибо, ребята, - лицо офицера расслабилось, голос стал живым. - Вам надо вернуться на два квартала…

- Я знаю дорогу к этой гостинице, Сэм, спасибо.

- Что ж, тогда, увидимся завтра в суде! Приходите к десяти, можно чуть раньше.

- Замётано.

Год 27, 1 апреля, воскресенье, полдень

Алекс Северов

Номера в “Льве и ягнёнке” оказались светлыми, просторными. На счёт лучших не знаю, но определённо хороши, даже пара больших белоснежных халатов нашлась. Никогда такие не носил и не понимал, но сейчас, после освежающего душа, они оказались как нельзя кстати. Мягкие, тёплые, нежные, словно объятия девушки, они расслабляли и дарили покой. Почти.

- Как на счёт потереть мне спинку? - из ванной комнаты показалась Хелен в костюме Евы.

Я поднял руку, ладонь параллельно полу. Пальцы едва дрожали. Глядя на то, как рука слегка трясётся, я почувствовал, что чувство неустроенности, страха, который испытал сегодня в ночной перестрелке, никуда не делись, лишь затаились, забились поглубже, словно пара мурен в холодные и тёмные норы моей души.

- Не сегодня, - вымученно улыбнулся я девушке.

Хелен понимающе кивнула и скрылась в ванной. Через секунду раздался шум воды, сквозь который пробивалось едва различимое пение девушки. Я посидел, некоторое время слушая её звонкий, чистый голос, не вникая в слова: песня была на французском, в котором я ни бум-бум, что, впрочем, не мешало оценить талант Хелен. Поёт она чертовски красиво, надо отдать должное.

Чувство неустроенности погнало меня на улицу. Оно было словно огромный маховик, что накручивал нервы внутри меня, стоило только остановиться и сесть, чтобы отдохнуть, как он снова набирал свой ход. Но если двигаться, что-то делать, то на этот невидимый механизм не оставалось сил и энергии, так что лучший способ хоть как-то унять нервы - прогуляться. Сменил халат на джинсы и футболку. После мягкой махровой ткани повседневная одежда казалось грубой и неказистой, пахла потом, но, как ни странно, в ней я почувствовал себя лучше. Люгер в поясной кобуре добавил “+3” очка к спокойствию, маховик ещё немного замедлил свой бег. А стоило спуститься в лобби и выйти на улицу, как его бег стал почти незаметным.

Полуденное солнце придавило плечи, я нырнул в горячий воздух, словно муха в кисель: двигаться стало тяжелее, но эта тяжесть была приятной, “вкусной”. Я стоял на выходе из гостиницы, словно богатырь на распутье: направо пойдёшь - в салун (магазин “1000 мелочей” или оружейный, в скобяную лавку или в бордель, нужное подчеркнуть) попадёшь, налево - школа, мэрия, церковь и прочие достопримечательности города. “Прямо” было самым скучным направлением - на ярмарку. Точнее, туда, где она ещё была с утра. После налёта, народ спешно упаковал вещи и по большей части разъехался. Остались только самые стойкие да пара десятков купцов. Лагерь ужался до дюжины палаток и пары фудтраков, вот и всё, что осталось от “Большой Ежегодной Ярмарки Южного Техаса”. Смотреть в городе нечего, загородного отдыха с меня хватит, оставался один вариант - салун, он же бар. Не по магазинам же ходить, право слово.