Он краснел, когда выбирал украшение. Когда дарил. Когда слышал подколки. Краснел, потому что впервые с юных лет влюбился. Он не знал, как себя вести в такой ситуации, не помнил. И стеснялся своей неумелости любить.

Ариэль, как ни странно, ответила ему взаимностью. Взрослый, сформировавшийся, он был как та стена, за которой можно быть спокойной в любой жизненной ситуации. И он был достаточно молод, чтобы огонь не угас в его душе. Он мог рассказывать часами про разные страны и народы, про места, где побывал. Про невиданных зверей и чудных людей.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы спать, они уже который час лежали напротив друг друга, подложив руки под щёки и разговаривали шепотом. О всём и ни о чём. Строили планы. Мечтали. Делились воспоминаниями детства. Или даже просто молчали. Им было хорошо, и это главное.

Время летело незаметно.

Фонарик, поставленный отражателем в пол, чтобы не выдавать парочку, начал светить тусклее, садилась батарея.

Алекс растолкал Энтони в соседней палатке, и сам отправился спать. Парни делили укрытие с Хелен, которой отгородили рюкзаками её половину, поэтому сменялись тихо, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить соседку.

Было слышно, как Энтони сходил проведать лошадей. Затем вернулся, подкинул дров в прогоревший костёр, звякнул котелком - заваривает себе кофе, чтобы не так хотелось спать. И вновь настала тишина.

- Тебе надо поспать, милый, - Ариэль провела ладонью по щеке Антона.

Парень потёрся о руку девушки, словно довольный кот. Согласно кивнул. И продолжал смотреть на девушку, даже не думая закрывать глаза.

Ариэль с трудом оторвала ладонь от щеки парня, щёлкнула выключателем, гася фонарик. Перевернулась на правый бок, и через секунду оказалась в объятиях Антона. Парень поцеловал её макушку, зарылся носом, словно кот, в густые волосы, и засопел.

Девушка полежала ещё несколько минут, прислушиваясь к дыханию любимого, к бабочкам в животе. Это и есть она, любовь?

Счастливая, разомлевшая в объятиях ненаглядного (и ведь реально - не могла наглядеться, как и он на неё!), она провалилась в царство Морфея.

Энтони всё таки уснул на посту, и кофе не помог. Антон, сжимая в объятиях любимую девушку, проспал свою вахту, чего за ним ранее не водилось.

Поэтому никто не услышал, как заволновались лошади. Как забила копытом пегая. Как зафыркали остальные.

Антон проснулся внезапно, рывком, словно нажали кнопку “пуск”. Чутьё трубило во всю “тревога!”. Посмотрел на Ариэль. С ней всё в порядке, чуть отпустило. Окинул взглядом палатку, не заполз ли какой гад ночью? Нет, клапаны закрыты, отсюда видно.

Стоп.

Видно.

Как это видно? А где Энтони, почему не разбудил его?!

Тихо, стараясь не разбудить девушку, наёмник пробрался к выходу, расстегнул молнию, окинул взглядом поляну. Вроде бы всё спокойно, вон он, спящий часовой, сидит у потухшего костра, пригорюнившись. Ну, сейчас он ему!

Что он устроит Энтони, Антон додумать не успел - заржали в голос лошади, забили копытами. Антон схватил винтовку, лежащую у выхода из палатки, сделал шаг наружу, уже собирался крикнуть уснувшему часовому, чтобы тот будил остальных, как из зарослей вылетела серая тень. Энтони и нападавший покатились по камням.

- Чёрт! - выругался Антон, пытаясь поймать в прицел хищника.

Упал на колено, снижая риск попасть в Энтони, выстрелил раз, другой, стараясь бить в центр туши, подмявшей парня под себя. Схватка затихла. Антон подскочил, побежал к замершим телам. Наконец-то рассмотрел, кто это напал на часового - каменный, или пещерный, лев.

Животное на земного льва было похоже лишь отдалённо, крупнее африканского процентов на двадцать, и в полтора раза тяжелее. Гривы, в отличие от земного собрата, не носит, от самок отличается чуть большими размерами, более широкими плечами и кисточкой на хвосте. Окрас серо-грязно-коричневый, на фоне скал и камней делающий кошку почти незаметной, за что и получил первоначальное название - каменный лев. Пещерным же его прозвали за любовь к проживанию в естественных полостях в горах и предгорьях. На равнинах если и встречается, то редко, и обычно это одинокие самцы или самки, которые мигрируют в поисках нового прайда.

Лев, лежащий на Энтони, был чуть больше парня. Молодой самец, вон, кисточка на хвосте видна.

Антон попробовал стащить тушу с парня одной рукой, не получилась - тяжёлый, зараза!

- Энтони, ты как? - нагнулся поближе к лицу пострадавшего.

Тот что-то нечленораздельно прохрипел. На лице маска боли, из-под тел растекается тёплая лужа крови, только непонятно, чьей.

- Что случилось? - Алекс и Ариэль появились почти одновременно.

Девушка заметила торчащие из-под льва ноги брата, вскрикнула, кинулась спихивать мёртвое животное.

- Судя по всему, прайд охотится, - Антон поднялся и рысцой побежал к лошадям, откуда доносилось дикое ржание. - Стащите с него эту падаль, я посмотрю, что там! И гляди в оба, стреляй на любой шорох!

Алекс кивнул, споро отсоединил спаренные магазины и вставил одиночный, обвязанный красной изолентой, с дорогими экспансивными патронами. Антон краем сознания отметил правильность действий парня - против крупного хищника этот боеприпас подходит лучше.

Лошади, привязанные чуть в стороне от валунов, били копытами и неистово ржали. Парень вылетел из-за камней, держа автомат наготове, и как только в прицеле появилась очередная серая туша, нажал на спуск. Кошка, наседавшая на одного из коней, дёрнулась, присела на задние лапы, обернулась на выстрелы. Угрожающе махнула лапой, не подходи! И тут же завалилась на бок, получив короткую очередь в широкую грудь, удивлённо мявкнув от пронзившей её боли.

Чуть дальше на земле трепыхалась пегая, удерживаемая за шею мощными челюстями ещё одного кошака. Антон дал короткую тройку навскидку, стараясь не задеть ездовое животное, заставил хищника пригнуться. Секунда, и серая молния метнулась в кусты. Пара-тройка кошачьих, круживших вокруг поляны, последовали за своим сородичем. Наёмник выпустил вдогонку остатки рожка, автомат замолк. Перекинул спарку, большим пальцем левой руки снял с задержки, тихо выматерился про себя - разгрузка в палатке, надо возвращаться, и лошадей одних не бросишь, вон, двух и так уже задрали.

Пегая, на удивление, поболтав копытами в воздухе, извернулась и поднялась, хоть и с трудом. Вся шея в крови, но стоит вроде как уверенно. Вторая лошадь уже не трепыхалась, хребет переломан мощными челюстями. Ещё одно животное чуть припадает на переднюю ногу, на бедре следы от когтей, но неглубокие, красные капли едва выступили.

- Брату плохо, правая рука сильно порвана, крови много! - прибежала Ариэль, вся запыхавшаяся, растрёпанная. Но с винтовкой в руках. - Мы с Алексом едва льва с него стащили, он сейчас пробует перевязать, но не справляется. Помоги Энтони, пожалуйста!