Хотя, конечно, скорее пристрелят. Пушка есть у каждого, да не одна. Даже дети, лет с 10-12, ходят с мелкашками. 0.22 патрон хоть и слабый, но убить можно и им. В Питере подростки развлекались, скидывая на головы прохожих презервативы с водой и даже стеклянные бутылки. При мне одной девушке чуть голову не разбили, промахнулись сантиметров на десять. Вывих плеча, скорая, а хулиганов так и не нашли. 22 этажа, сотни квартир, полная безнаказанность. А тут - оружие, возьмёт такой засранец и стрельнёт, забавы ради. На такую пукалку глушитель купить, так с двадцати метров, наверное, уже не слышно будет. Благо, сайленсеры в США всегда в свободном доступе были. В местных оружейных лавках (лабазах, как называет их Антон, смешное слово) я такие штуки видел, даже себе подумывал купить, да мой 7.62 один фиг будет греметь на всю округу…”

Стоило подумать о коварных подростках, стреляющих в прохожих из мелкашки, как мне тут же стали мерещиться доморощенном снайперы на каждом (хоть и очень редком) дереве и в мансардных окнах. Мысли, роившиеся в голове, словно рассерженные осы, разом куда-то исчезли, по коже побежали попурышки, а внутри снова начал разматываться маховик нервов. Я замер посреди улицы, начал озираться, рука непроизвольно нащупала Люгер, сжала рукоять. Но уверенности это не прибавило, я отлично понимал, что пистолет хорош в упор, когда до противника метров 10-15, не больше, чтобы там не писали в ТТХ.

Так, ладно, отставить панику! Никто в меня сейчас не целится, никому я не нужен. И местные подростки скуки ради в прохожих не стреляют, у них полно других дел и забот. И уж тем более, даже рискни какой оболтус напакостить, вычислить его в местной низко этажной застройке проще пареной репы. Но всё равно, лучше вернуться в гостиницу.

- Хм, где это я?

Пока пытался привести мысли в порядок, ноги занесли меня неведомо куда. Вот что значит, положился на автопилот в незнакомом городе. Одно хорошо, в Техасе все поселения строят по извечной американской традиции с перпендикулярными улицами, где нумерованные пересекаются с именными. Так что заблудиться сложно, для того, чтобы сориентироваться, достаточно найти ближайшую табличку с адресом. Кажется, на доме через дорогу таковая имеется, подойдём глянем поближе.

“7th Street”, она же “7-я улица”. “Ягнёнок и как-то там”, где мы остановились (ох, дурья башка, даже название гостиницы забыл!), вроде как на пересечении “Кеннеди Авеню” и “3-ей” стоит. Это, получается, мне сейчас налево и два квартала прямо, а затем повернуть перпендикулярно. Если даже ошибусь с направлением, то просто дойду до конца улицы и развернусь. Или у прохожих спрошу. Кстати, о прохожих, вон компания как раз вынырнула из-за поворота, можно спросить у них…

И тут меня второй раз за пару минут обдало холодом.

Парни, завидев меня, остановились на пару секунд, перекинулись несколькими короткими фразами, кивая в мою сторону, и резко свернули, направившись ко мне. Шли быстро, целеустремлённо. Знакомых у меня в городе не было, так что вряд ли это похоже на внезапную встречу приятелей. И если они идут не поздороваться, то что? Потерялись и хотят спросить дорогу? Не смешите мои тапочки!

Что делать?

Бежать? Стрелять первым? Как там говорят, “пусть меня лучше судят двенадцать, чем несут шестеро”? Ох, ёжики, тут скорее будет и то, и другое. Выйти победителем в перестрелке сразу с четырьмя техасцами Антон может и смог бы, но уж точно не я. Да и как потом доказать, что это была самооборона? Свидетелей нет, если только кто в окно сейчас случайно не выглянет. А если и выглянет, то что он увидит? Как я, без всякой причины, открыл огонь по мирно приближающимся парням? Мои подозрения к делу не пришьёшь…

- Алекс, здорова! - пока я хаотично соображал, как быть, компания успела сократить расстояние до десятка шагов, и я наконец-то смог опознать Бернарда. Всё таки все бородачи для меня, что китайцы - на одно лицо. Или на одну бороду, если уж быть точным. - Мы как раз обсуждали, что было бы здорово найти тебя!

- Найти меня? - пришлось приложить усилия, чтобы разлепить губы, и придать голосу нормальный тон.

Эти точно искали меня не для убийства. Остальных спутников Бернарда я не знаю (хотя нет, вон Маршалл, просто за широкими спинами этих ламберменов старого фермера сложно заметить), но лица у всех доброжелательные, в глазах пляшут весёлые чертята, а бороды сверкают белозубыми улыбками. Каждый подошёл, горячо и сильно потряс мою руку, хлопнул по плечу, словно мы были знакомы много лет.

- Ну да! Это, кстати, Ник и Джеф. Мы с парнями хотели проставиться вам за спасения наших железяк. Пришли в бар, но там нашли только Маршалла, - фермер кивнул, подтверждая слова Бернарда. - Он сказал, что Антон занят и точно к нам не присоединится, а вот ты пошёл размять ноги. Хорошо, эта дыра не настолько большая, чтобы потеряться, так что мы отправились за тобой. Идём с нами, посидим у костра, уговорим пару-тройку бутылок хорошо виски, пожарим бургеры! Компания небольшая, все свои. Что скажешь?

Я переводил взгляд с одного бородача на другого. Парни действительно были искренне рады встретить меня. Не знаю, как там в Штатах, может, на старой Земле в этой стране и туго с настоящим дружелюбием, но здесь перед собой я видел незнакомых людей, которые уже считали меня другом, хотя я даже их имена забыл сразу, как только Бернард представил их мне. Как тут отказаться?

Ночью по просторам Эдема за пределами населённых пунктов пешком передвигаться не рекомендуется. Да и не пешком - тоже. Но нас было много (пять!), все при оружии (два глока, Кольт Питон, Беретта 92 и Люгер, как его там - силища!), да ещё и слегка поддатые. Последний пункт был самым веским, а значит - нам море по колено (“И лужа по горло”, - ехидно напомнила память). Но до компактного лагеря, ещё недавно бывшего ярмаркой на пару-тройку тысяч посетителей, а теперь ужавшегося до дюжины палаток и десятка просторных шатров. Остались самые стойкие, ленивые или упорные. Или пьяные.

Веселье уже кипело во всю. А большой круглой площадке, в самом центре ярмарки, полыхал двухметровый костёр. Пламя весело ревело, выстреливая в чёрное, словно соль, небо снопы искр. Жар был нестерпимым, ближе двух метров к костру подходить было рискованно, можно легко опалить брови и волосы, а большинство присутствующих рисковало куда серьёзней - бородами. В отблесках пламени, плясавшего на лицах присутствующих, казалось, что вокруг костра собрались древние викинги, вернувшиеся из дальнего похода и празднующие богатую добычу. Что было не столь уж далеко от правды: как успел мне рассказать Бернард, остались почти одни оружейники. И в силу характера (человек, всю жизнь занимающийся стреляющими железками, спокойно переносит смерть, особенно чужую), и из-за повышенного спроса на свою продукцию: после налёта очереди за стволами и боеприпасами были длинны как никогда. Ну и как финал, большинство “банды бородачей”, как я начал называть их про себя, жили далеко на севере, ближе к Утюгам, через чьи предгорья проходила одна из “дорог жизни”, ведущих к техасской базе Ордена. Забирая дальше на север, она обслуживала скандинаво-немецкий анклав, влившийся в Техас на правах расширенной автономии пару лет назад.

Не успели мы появиться, как в моих руках сама собой материализовались бутылку пива и бургер, а спина получила многоточечный бесплатный массаж: казалось, каждый присутствующий считал своим долгом подойти к нам с Маршаллом, прореветь нечто благодарственное, отдубасить плечо или спину и посетовать, что Этони (он же Антон) не смог к нам присоединиться. Уже после первого десятка рукопожатий, больше похожих на хватку тисков, я бочком-бочком отвалил в сторонку, оставив фермер отдуваться за нас обоих. Ну его, такую благодарность, мне и без этого синяков хватает в последнее время.