Приходилось, однако, подлаживаться к реальности. Космос так космос.

Дотти понимала это и не мешала мужу работать. В доступе к Сети она нуждалась почище Вана. Астрофизики относились к числу самых прожорливых в мире потребителей интернет-доступа. Если астрофизик собирается переслать кому-то «файлик», будьте уверены: он имеет в виду гору данных для симуляции, допустим, всей атмосферы газового гиганта размером с Юпитер. Астрономы нуждались в широкополосном доступе так отчаянно, что готовы были подписаться на любую схему, лишь бы заполучить его, – даже и самую жульническую. Только астрономам могла прийти в голову мысль соединить миллионы принадлежащих добровольцам компьютеров в единую сеть, чтобы прочесывать радиоголоса галактики в поисках сигнала от пришельцев.

Ван старался как мог: это было дело семейное и вопрос профессиональной гордости. В приступе неуместной корпоративной лояльности Ван утащил из лаборатории сателлитный комплект «Космобэнд» мондиалевского производства. Поскольку данный продукт поступил в открытую продажу и не требовал технического обслуживания для клиентов «Мондиаля», Ван предположил, что сможет просто подключить антенну к компьютеру – и всё заработает.

Оказалось, что «Мондиаль» врал всему миру сквозь зубы.

Компьютеры Вана работали – все три. Локалка после некоторых усилий тоже заработала. Аккумуляторы работали, пока заряд не кончался. «Космобэнд» делал вид, будто прилетел из далекой-далекой галактики.

«Космобэнд», как большинство коммерческих сателлитных компаний, перебивался с хлеба на воду. К несказанному изумлению наивных вкладчиков, фирма успела потерять несколько сот миллионов долларов. Эскадрилья второсортных спутников едва удерживалась на краю атмосферы, побираясь по вторичным рынкам и подрабатывая метрологией и слежением за большегрузными автомобилями.

Компанию-подранка «Мондиаль» захватил в одном из легендарных приступов корпоративной жадности. Проблем от этого не убавилось. Руководство «Мондиаля» свое новое приобретение игнорировало, поскольку курс акций «Космобэнда» расти не собирался. Первоначальный состав технического отдела разбежался. Осталась лишь горстка дешевых прохиндеев. Свой так называемый «Интерпланетарный Интернет» они рекламировали крошечными объявлениями на задних страницах обложек «Популярной механики» и «В мире науки». Гарантий на «Космобэнд» не давали, на звонки в сервисный отдел не отвечал никто и никогда, а написанные левой ногой старые драйвера плохо совмещались с новыми продуктами от «Майкрософта».

Ван поначалу собрался пробить в крыше «ровера» здоровенную дыру, чтобы установить тарелку «Космобэнда» на штативе. Дотти, которой машина нравилась, наложила вето, и не зря – идея была бестолковая. В движущейся машине спутниковая антенна всё равно была бесполезна. Малейшая выбоина или камушек на дороге сбивали ориентацию тарелки.

Поражаясь собственной дурости, Ван принялся изучать справочник пользователя, скверно отпечатанный в далекой Корее. Малыш Тед пачкал подгузники и визжал так, что сотрясались дверцы. Никто не мог объяснить бедолаге, с какой стати он должен провести сорок четыре часа и тридцать девять минут пристегнутым к патентованно безопасному креслицу. Из благополучного дитяти малыш превратился в жертву садистских игрищ с бондажом и орал по этому поводу во всё горло.

На темной бензозаправке близ Спрингфилда Дотти накачивала арабский бензин в столитровое брюхо «ровера», стиснув хрупкими руками ребристый пистолет. Ван с некоторым испугом ступил на асфальт штата Миссури. Он пролетал над этими местами десятки раз и ни единожды не коснулся земли. Но даже в Миссури имелись кока-кола и бензин. И придорожный супермаркет с отличным видом на горизонт. А на задней стене супермаркета имелись заземлённые розетки. Никто не приглядывал за желающими отсосать немного электричества. Так что и в Миссури была жизнь.

Капризный малыш, хмурая Дотти и сонная Хельга скрылись внутри в поисках уборной, вяленой говядины и шоколадных батончиков. Ван загнал «ровер» в дальний угол бетонированной стоянки между ржавым мусоровозом и канализационным люком, выволок из машины пластиковую сателлитную антенну и клубок разноцветных проводов, включил адаптер в розетку и нацелил «тарелку» в облако мошкары вокруг уличного фонаря.

Проезжающие мимо машины сигналили – скептически настроенные жители Миссури посмеивались над Ваном и его нелепой штуковиной. Переносная интернет-антенна «Космобэнда» была похожа на полурастаявшую доску для сёрфинга на хромированной табуретке. Взрослый человек, бороду отрастил, а мучает реквизит из «Звездных войн».

Трясущимися с отвычки руками Ван включил наводку. Антенна застонала и неохотно зашевелилась. А потом с тупой механической неохотой дала коннект.

Мишень антенны была пыльной, старомодной и недоиспользованной. «Рейнджровер» Вана превосходил ее размерами раз в пять. И болталась она в двадцати трех тысячах миль над Землей.

Ван торжествующе вытянул с небосвода первое письмо.

Появилась Дотти.

– Милый, шербету не хочешь?

– Не-а.

Она глянула на сплетение кабелей.

– Уже можно подключаться?

– Aгa. Прямо по локалке.

Дотти просияла:

– Дерек, это же замечательно!

Покуда «ровер» мчался дальше, Ван прочитал свежую почту. Потом они остановились ещё раз, он выволок антенну и скачал с нескольких внутренних веб-сайтов «Мондиаля» материал для работы. Сражался с глючным кодом маршрутизатора. Плюнул в небо потоком электронных писем. И всё по новой. И по новой. Под звёздами и на заре. Подремал на футоне. И по новой.

Когда они добрались до Бербанка, за рулем сидел Ван – единственный, кого не сморил сон. График они обогнали на шесть часов, пересекли четыре часовых пояса и превысили допустимую скорость в восьми штатах.

Бербанк, штат Калифорния, 14 сентября 2001 года

Найти дорогу через Бербанк Вану удалось без всяких проблем, если не считать цепенящей усталости и нестихающего зуда под пропотевшим бельем. Он немало времени провёл здесь с дедом – на каникулах и по выходным.

В свое время – после женитьбы на второй бабушке – Элмер Вандевеер, более известный как Чак, купил загородный дом в предгорьях, невдалеке от поместья Рональда Рейгана. С этим маленьким ранчо связаны были самые счастливые детские воспоминания Вана. Он с восторгом падал с лошади, поджигал тюки сена и постреливал по крысам и кроликам из мелкашки.

Дед Чак принадлежал к числу ведущих специалистов по аэродинамике. К своему игрушечному ранчо он относился точно к важному проекту: лихорадочно вкапывал столбы, деловито колол дрова. Настоящим домом для деда, предметом глубочайшей его страсти, местом, где он проводил всё своё свободное время, был двухэтажный бетонный бункер без окон на окраине городского аэродрома. Туда, в обитые свинцовым листом комнаты, часто заглядывали высокие чины ЦРУ и ВВС.

Дед работал в локхидовской «шарашке».

Со времен Ванова детства, которое пришлось на семидесятые, городок Бербанк разросся, пожрав окрестные апельсиновые рощи и распростёршись на соседних холмах, но обсаженные пальмами улицы близ аэропорта ещё казались смутно знакомыми. Ван подозревал, что сам он изменился ещё более радикально, нежели город. Из косноязычного мальчишки с леденцом, жуткой аллергией и моделькой «крестокрыла» из «Звёздных войн» он превратился в молчаливого, рослого, бородатого, изрядно пропотевшего программера в черных очках.

Что-то было не так. Ван растерянно потыкал пальцем в блок GPS. Адрес он ввел правильный, но совершенно не узнавал окрестностей. Ничего похожего на дом престарелых рядом не наблюдалось.

В истерическом неистовстве дот-комовского[13] бума Ван почти перестал навещать деда они не виделись чуть не с тех времён, когда Ван покинул Стэнфорд. Дом престарелых – место безрадостное. Звонки, е-мейлы, цифровые открытки на Рождество, оцифрованные фотографии малыша – вот, собственно, и всё, что связывало его с дедом Чаком. Но теперь блок спутниковой навигации привел его в совершенно неведомые края на крыльцо частного дома-двухсемейки с наскоро оштукатуренным фасадом.