Крэддок вернулся в гостиную. Мисс Найт, что-то возмущенно бормоча себе под нос, последовала за ним. Во время чаепития она без умолку болтала о политике, о всякой чепухе, какая только могла прийти ей в голову. Когда она, наконец, унесла посуду и закрыла за собой дверь, мисс Марпл глубоко вздохнула.

— Наконец-то мы сможем отдохнуть, — произнесла она.

— Надеюсь, я не убью когда-нибудь эту женщину. Теперь послушайте, Дэрмот, мне нужно кое-что у вас узнать.

— Да? Что именно?

— Я хочу еще раз во всех подробностях услышать о том, что произошло в день праздника. Сперва пришла миссис Бантри, за ней викарий. Вслед за ними прибыли мистер и миссис Бедкок, Марина Грегг приветствовала их, а на лестнице в это время уже были мэр с женой, Ардвик Фенн, Лола Брустер, журналист из Мач-Бенгэм и Марго Бенс, девушка-фотограф. Последняя, как вы говорили, стояла у стены и фотографировала. Вы видели какие-нибудь из сделанных ею фотографий?

— Да, я даже принес одну из них показать вам.

Дэрмот достал из кармана снимок. Мисс Марпл внимательно его исследовала. В центре стояла Марина Грегг, а чуть позади

— Джейсон Радд Спиной к фотоаппарату стояли Артур Бедкок, от смущения прикрывавший лицо рукой, его жена пожимала руку Марины Грегг и что-то ей говорила. Марина не смотрела на миссис Бедкок. Она смотрела куда-то через ее плечо, не прямо в камеру, а чуть влево.

— Очень интересно, — заметила мисс Марпл.

— Если вы помните, взгляд Марины Грегг называли застывшим. Что ж, судя по фотографии, очень похоже. Но я бы не сказала, что это взгляд, застывший от страха, хотя страх может проявляться и таким образом. Нет, это не страх, а, скорее, потрясение. Дэрмот, дорогой мой юноша, я хочу, чтобы вы в точности рассказали, что говорила Хеся Бедкок Марине Грегг в тот вечер. Общий смысл всей истории мне, конечно, известен, но мне хотелось бы знать точные слова. Я полагаю, у вас есть показания очевидцев.

— Да, — Дэрмот кивнул.

— Вашей подруги миссис Бантри, затем Джейсона Радда и Артура Бедкока. Их показания, правда, в некоторых деталях расходятся, но общий смысл их, как вы говорите, один и тот же.

— Это мне известно. Как раз об этих расхождениях мне и хотелось бы услышать. Мне кажется, это может нам помочь.

— Не понимаю, каким образом, — заметил Дэрмот, — хотя вам это, возможно, и поможет. Миссис Бантри передает эту историю подробнее других. Насколько я помню… Впрочем, подождите, у меня с собой есть записи…

Он достал из кармана небольшую записную книжку и просмотрел ее.

— Слово в слово я ее, конечно, не записывал. Так, общие заметки. По словам миссис Бантри, миссис Бедкок была очень оживлена, весела и довольна собой. Вот что она сказала: «Не могу даже выразить словами, какое это счастье для меня вновь встретиться с вами. Вы, наверное, этого не помните, но мы встречались с вами на Бермудах много лет назад. У меня была тогда ветрянка, но я специально встала с постели, чтобы увидеть вас. Вы дали мне свой автограф. Это был один из самых счастливых дней моей жизни. Я его никогда не забуду».

— Так, понятно, — сказала мисс Марпл.

— Она упомянула о месте, но не о дате, не так ли?

— Совершенно верно.

— А что говорит Джейсон Радд?

— Джейсон Радд? По его словам, миссис Бедкок сказала его жене, что однажды, когда у нее был грипп, она специально встала с постели, чтобы встретиться с Мариной, и что она до сих пор хранит ее автограф. Он, как видите, выразился короче вашей подруги, но суть та же.

— Он упомянул о времени и месте?

— Нет. Пожалуй, нет. Кажется, он грубо заметил, что это произошло лет десять-двенадцать назад.

— Понятно. Ну, а мистер Бедкок?

— Мистер Бедкок сказал, что Хеся была чрезвычайно возбуждена и восхищена встречей с мисс Грегг, что она была большой поклонницей Марины и рассказала ей, как когда-то в молодости, больная, она встала с постели, встретилась с мисс Грегг и получила ее автограф. Он не запомнил подробностей, так как все это случилось явно задолго до того, как он на ней женился. Мне показалось, что он не придает вообще никакого значения всей этой истории.

— Понятно, — вновь повторила мисс Марпл.

— Да, понимаю…

— И что же вы понимаете? — спросил Крэддок.

— Не очень много, как мне хотелось бы, — откровенно призналась мисс Марпл, — но я чувствую, что, если б я только знала, зачем она испортила свое новое платье…

— Кто? Миссис Бедкок?

— Да. Это кажется мне таким странным, таким необъяснимым, если только… ну, конечно… О, боже мой, какая же я, должно быть, бестолковая.

В комнату вошла мисс Найт и зажгла свет.

— Думаю, нам хочется, чтобы здесь было посветлее, — весело заметила она.

— Да, кивнула мисс Марпл, — вы абсолютно правы, мисс Найт. Это именно то, что нам нужно. Больше света. Именно то, что нужно.

Так или иначе свидание наедине было прервано, и Крэддок встал.

— На прощание я прошу вас сказать мне только одно, мисс Марпл. Какое воспоминание из прошлого так взволновало вас сейчас?

— Всем вам нравится смеяться над этим, — сказала мисс Марпл, — но, признаться, на этот раз вы правы. Я вспомнила о горничной Лористонов.

— О горничной Лористонов? — заинтригованно спросил Крэддок.

— Она, как это принято, записывала все, что говорили по телефону, но делала это с большим трудом. Смысл сказанного она обычно понимала правильно, — но способ, каким она записывала эти сообщения, оставлял желать лучшего. Тем более что ее правописание хромало. В результате произошло несколько неприятных инцидентов. Я помню только один из них. Некий мистер Бэрроуз позвонил по телефону и попросил передать хозяевам, что он разговаривал с мистером Элвастоном по поводу сломанного забора, но тот заявил, что в его обязанности не входит чинить этот забор. В ее переложении это выглядело примерно так: мистер Бэрроуз просил передать, что мистер Элвастон сказал, что чинить забор не его дело, так как он находится не на его территории, и он хочет знать, не было ли таких прецедентов раньше, чтобы установить точно, должен ли он чинить его или нет и стоит ли ему и в дальнейшем обращаться к нему за советом. И сам черт не разберет, где в этом послании мистер Бэрроуз, где мистер Элвастон, а где забор!

— Если вы говорите о горничных, — заявила мисс Найт, хихикнув, — это было, очевидно, очень давно. Я уже много лет ничего не слышала о них.

— Это было много лет назад, — согласилась мисс Марпл, — но человеческая природа с тех пор мало изменилась. Ошибки делаются те же, что и раньше. О боже, — добавила она, — как я рада, что эта девушка в Барнемауте, где находится в полной безопасности.

— Девушка? Что еще за девушка? — спросил Дэр-мот.

— Портниха. Та самая, которая навещала Джузеппе за день до его смерти. Как же ее зовут? Глэдис, кажется.

— Глэдис Диксон?

— Да, ее так зовут.

— Вы говорите, она в Барнемауте? Откуда вам это известно?

— Как же, — сказала мисс Марпл, — ведь я сама послала ее туда.

— Что?

— Дэрмот уставился на нее.

— Вы? Но почему?

— Я сходила навестить ее, дала ей немного денег, попросила уехать куда-нибудь и не писать домой.

— Но почему вы, ради бога, это сделали?

— Потому что я не хотела, чтобы ее убили, конечно, — сказала мисс Марпл и спокойно взглянула на него.

— Какое приятное письмо я получила сегодня утром от леди Конвей, — сказала мисс Найт два дня спустя, входя к мисс Марпл с завтраком.

— Помните, я вам о ней рассказывала? Очень милая старая леди, только немного, — она постучала пальцем по лбу, — рассеянна иногда. И память ей изменяет. Иногда не узнает своих родственников и велит им убираться прочь.

— По-моему, — заметила мисс Марпл, — это свидетельствует не столько о потере памяти, сколько о здравом рассудке.

— Ну, ну, мы ведь не будем больше так нехорошо шутить. Она проводит этот год в Белгрэйв-отеле в Ландуно. Очень приятный отель. Великолепный сад. Она хочет, чтобы я к ней приехала, — добавила мисс Найт со вздохом.