— Вы очень хорошо играете, моя дорогая, — произнес полковник следующим вечером, хотя и нанес ей поражение в двух партиях из трех.

Силвер мягко рассмеялась:

— Вы мне невероятно льстите. Я не думаю, что заслужила ваш комплимент.

Баклэнд накрыл руку Силвер ладонью и наклонился к ней, чтобы прошептать что-то на ухо.

Именно этот момент Морган выбрал для того, чтобы выйти из своей каюты. Он остановился в дверях, как будто налетев на невидимое препятствие, и Силвер заметила, что в его глазах блеснули огоньки ярости. Хотя ее общение с Баклэндом было совершенно невинным, Силвер покраснела.

— Наслаждаетесь плаванием, полковник? — сказал Морган Баклэнду, опершись плечом о дверной косяк.

— Леди Салина делает это путешествие неповторимым.

— Полковник, — машинально произнесла она, — зовите меня лучше Силвер. — Заметив, как потемнело лицо Моргана, Силвер мысленно обругала свой несдержанный язык.

— Облайте одолжение леди, полковник. Может, она попросит у вас чего-нибудь еще.

Насмешливый тон Моргана сказал Силвер, что он все еще помнит обращенную к нему просьбу: «Единственное, что, я сейчас хочу, это чтобы ты меня поцеловал».

Щеки Силвер стали еще горячее.

Полковник улыбнулся ей:

— Я был бы крайне рад называть вас Силвер, моя дорогая, если вы согласитесь звать меня Конни.

Силвер захотелось ударить саму себя.

— Конечно… Конни.

Морган молча повернулся и исчез в коридоре.

Следующие дни Конни Баклэнд уделял ей все свое свободное время, буквально не отпуская Силвер ни на шаг и ни на минуту не оставляя ее одну. И везде, где бы они ни появлялись, им почему-то постоянно встречался Морган. Стоило им выйти на палубу, как он обязательно стоял у поручней; когда они играли в карты в кают-компании, Морган неподалеку, в своей каюте, занимался бумагами. И каждый раз, когда он смотрел в ее направлении, это выглядело так, будто он ее не замечал.

Боже, как ей хотелось избавиться от чрезмерного внимания полковника! Как она желала, чтобы такое внимание оказывал ей Морган Траск! Однако она не могла придумать, как может освободиться от Баклэнда. Наконец она все же улучила минутку перед сном, чтобы встретиться с Морганом наедине. Но он был лишь холодно предупредителен. И она начала сомневаться, что сумеет сломать ту непроницаемую оболочку, в которую он забрался.

— Уже поздно, полковник. Не пора ли нам сойти вниз? — Большинство солдат уже спали: некоторые — на палубе, некоторые — в гамаках, натянутых в грузовом помещении под палубой. Можно было видеть лишь матросов ночной вахты, ожидавших, когда наступит их смена, и рулевого, стоявшего за огромным штурвалом из тикового дерева.

— Какая восхитительная ночь! — произнес Баклэнд. — Жаль, что она скоро кончится.

— Но…

Одетый в свою неизменную синюю форму, Баклэнд взял ее за руку и повел к носу судна. В этой части корабля обычно никто не ночевал, поэтому Силвер подумала, что ей следует избегать неосвещенных мест.

Она резко остановилась:

— Мне в самом деле надо идти, Конни. Мне доставляет удовольствие ваше общество, в самом деле, но я…

— Чепуха, моя дорогая. Ты сможешь завтра поспать немножко подольше.

От Силвер не укрылось, как блеснули глаза Баклэнда, когда он опустил взгляд на ее грудь. Хотя ее платье в этот день было довольно простым, вырез сильно открывал грудь, а поясок подчеркивал, насколько тонка ее талия. Рука Баклэнда двинулась вперед, чтобы по-хозяйски опуститься на ее бедро. Силвер подалась назад. Полковник предпринимал и раньше подобные попытки, хотя и не такие решительные, однако раз за разом он все более смелел. Силвер лихорадочно пыталась принять решение, как ей поступить, но именно в этот момент внезапно из грузового трюма на палубу выбрался Жак Буйяр, облаченный в простые рабочие брюки и рубашку с широкими полосами. Силвер от радости готова была его расцеловать.

— А, полковник Баклэнд! — воскликнул он. — Наконец-то я вас разыскал. Здесь парни спорят, признают ли Соединенные Штаты Республику Техас. Им нужно ваше суждение по этому вопросу. Они побились об заклад.

Баклэнд довольно улыбнулся, чем весьма удивил Силвер. Она не предполагала, что полковник так легко прекратит свой флирт.

— Вас ждут, — продолжал Жак. — Я провожу мадемуазель Джоунс вниз.

Баклэнд снял руку с ее талии.

— Это мой долг, дорогая. — Он поднес ее изящную руку к губам и оставил на ее пальцах слюнявый поцелуй. Когда Баклэнд наконец исчез, Силвер глубоко вздохнула, чувствуя себя так, словно только что избежала страшной опасности.

— Не знаю, как мне вести себя с этим человеком.

— Вам надо как следует обдумать это, и побыстрее, — предупредил ее Жак, — до того, как полковник не обдумал это за вас.

— О чем вы говорите?

— Если вы сами этого не можете понять, Силвер, то как вам могу объяснить, я?

— Но я…

— Ладно. Вам пора спать.

Силвер позволила Жаку проводить себя до кают-компании. Когда он направился обратно к лестнице, она тихо постучала в каюту капитана. Морган распахнул дверь.

— Мне жаль, что я так поздно, но полковник…

Она не успела закончить, как Морган сгреб ее обеими руками, втащил в свою каюту и закрыл дверь. В том, что он рассержен, у нее не было ни малейшего сомнения.

— Ты и Баклэнд… опять выходили на ночную прогулку? — Его тон был столь оскорбительным, что Силвер тут же разъярилась.

— Какое тебе дело? С того дня, как я здесь появилась, ты ни разу не подошел ко мне.

— Как я мог? Ты проводишь с Баклэндом все свое время!

Взгляд Силвер замер на груди Моргана. Он стоял, обнаженный по пояс, на его груди и плоском животе играл отблеск лампы. Силвер постаралась отвести глаза.

— Он считает, что опекает меня.

— Опекает? Что за ерунда! Конни Баклэнд ничем не отличается от любого на борту этого корабля. Он увивается вокруг тебя, потому что думает, что есть возможность затащить тебя в постель.

— Ты сошел с ума!

— Вот как? Сколько раз ты его поцеловала? — Морган стоял, широко расставив ноги и глядя на нее сверху вниз.

Белый шрам на его щеке казался еще заметнее. Без сомнения, в нем говорила ревность.

— Ни разу, если тебя это так волнует. И никогда не намеревалась. Я уже говорила вам, майор: я не отношусь к числу легкодоступных женщин.

— Вот как? — насмешливо спросил он. — Почему бы нам это сейчас не проверить?

Когда, обняв за талию, он притянул ее к себе, его руки дрожали. Силвер не успела издать протестующий возглас — его рот жадно накрыл ее губы. Своим телом Морган придавил ее к стене, и хотя это было несколько грубо и неловко, Силвер ощутила знакомое волнение.

Руки Моргана скользнули по ее телу вниз, обхватили ее ноги и с силой прижали Силвер к себе. Она почувствовала его натянувший брюки член, и по ее телу пробежала волна тепла. От Моргана чуть пахло бренди, на его лоб упала прядь волос, мускулы на теле напряглись. Силвер машинально опустила руки на его могучую грудь, чувствуя под ладонями влажность его кожи и упругость вьющихся светлых волос. Ощущая его теплый, гладкий, влажный язык, требовательное давление его губ, Силвер издала стон, и в ответ на него Морган на мгновение замер.

Чуть отстранив ее, он пристально вгляделся в лицо Силвер. Ей следовало бы сейчас рассердиться, поняла она, именно гнева он и ожидал. Вместо этого он увидел в глазах Силвер лишь желание. Она не сопротивлялась, не царапалась, требуя, чтобы он остановился, — она смотрела ему прямо в глаза, нисколько не скрывая, о чем сейчас думает. Пусть он знает, что в ней сейчас страсть бушует так же сильно, как и в нем.

Морган взял ее лицо в ладони и начал осыпать ее глаза, нос и губы поцелуями. Руки Силвер обвили его шею. Поцелуи Моргана стали мягче, его язык дразнил ее, разжигал желание и как бы молил Силвер о том, чего Морган хотел в данную минуту. Одна его рука вытащила шпильки из ее волос, и они упали ей на плечи серебристым водопадом.