– Еще как.

Когда они начали двигаться, Мария-Тереза обернула руки вокруг его плеч, прижимая ближе. Прежде чем закрыть глаза, она увидела их в зеркале: их тела были сплетены, ее ноги широко раздвинуты, его бедра – двигались. Когда она посмотрела в свои собственные глаза, отражение шокировало ее. Ее щеки раскраснелись, волосы были спутаны вокруг его сильной руки, а рот слегка приоткрыт. Она выглядела как женщина с любимым человеком.

В этом был смысл. Этот секс был в старомодном стиле… между двумя людьми, которые хотели быть вместе только потому, что это была нужная вещь в нужное время для них обоих.

Отражение в зеркале стало мутным от хлынувших слез, Мария-Тереза уткнулась ему в плечо, блокируя открывшийся вид.

Каким-то образом он умудрился обнять ее, не прерывая ритма.

Когда Мария-Тереза достигла пика наслаждения и отправилась в свободный полет, о котором у нее сохранились лишь смутные воспоминания, она ухватилась за мужчину, который был ответственен за ее чувства, перестав сдерживаться. Ее оргазм спровоцировал и его, и девушка чувствовала себя полностью удовлетворенной, когда он задрожал и начал…

Но потом все покатилось в пропасть. В одно мгновение она подумала о том, что делала за деньги, и это все испортило: взрыв холода ее груди распространился по телу, пока все вены не онемели, а мускулы не напряглись вокруг ледяных костей.

Вин замер, будто почувствовал изменения в ней, и поднял голову с ее волос.

– Поговори со мной.

Она открыла рот. И ничего не смогла сказать.

– Все нормально, – нежно сказал он, собирая ее слезы кончиками пальцев. – Это должно быть сложно для тебя. Пусть все кажется правильным, но должно быть трудно.

Мария-Тереза пыталась восстановить дыхание, не от перенапряжения, а от усилий не рассыпаться на части.

– Что, если так будет происходить каждый раз, когда я…

С тобой, хотела закончить она, но это, казалось, было уже чересчур. Да ради Бога, она даже не знала, будет ли в этом городе на следующей неделе.

Он поцеловал ее.

– Другие воспоминания придут на место прошлых. Потребуется время, но это произойдет.

Посмотрев в зеркало, она подумала о том, как он двигался. Воспроизвела чувство, его образ, и холод немного отступил, прогоняемый волной тепла.

– Надеюсь, что ты прав, – прошептала она, погладив его волосы. – Искренне надеюсь.

Пока они лежали вместе, Вин укрыл Марию-Терезу самым лучшим одеялом – своим телом. Черт, было так прекрасно – лежать рядом с ней, на его детской кровати, хотя приходилось соблюдать осторожность с руками и тем, к чему они прикасались. Столько обнаженной, восхитительно мягкой женской кожи в непосредственной близости…

После двух оргазмов, только один из которых произошел в нужное время, Вин по-прежнему был тверд. И голоден. Но он никоим образом не станет давить на нее.

Так что, да, он следил за тем, где располагались его руки, когда он нежно гладил ее, держа при этом пах подальше от ее бедер, и глазами уставившись в другой конец комнаты, вместо того, чтобы смотреть, ну… на идеальные розовые соски.

– Извини за то, что я расплакалась, – сказала Мария-Тереза, будто знала, что он был обеспокоен.

– Я могу для тебя что-нибудь сделать?

Она прижалась губами к его груди. – Ты и так много сделал.

Отлично, от ее слов он почувствовал себя важной птицей. – Я бы хотел повторить.

– Да?

– В самое ближайшее время.

Ее улыбка была яркой, словно радуга. – Очень жаль, что у тебя был всего один презерватив.

– Трагедия вселенских масштабов.

Они лежали бок о бок, пока холодный ветер не ворвался в окно, забирая все тепло, собравшееся над кроватью.

– Тебе холодно, – сказал Вин, растирая кожу на ее руках, покрывшуюся мурашками. – Мне же, с другой стороны, удобно.

Он потянулся через нее, поднимая рубашку с пола. Помогая ей одеться, он задержался на мгновение, наблюдая, как покачивается ее грудь.

– Ты никогда не должна носить бюстгальтер. Никогда.

Она рассмеялась, застегивая пуговицы, и Вин, протянув девушке кофту из флиса, поднял ее трусики.

О, да ради Бога… Вин хотел оставить их у себя. Что делало его извращенцем и придурком, но таков был в нем пещерный человек. Он хотел носить с собой что-то, принадлежащее его женщине.

Но она была не его, не так ли. Черт возьми, какая женщина в здравом уме подпишется на парня, который только что бросил свою потенциальную невесту? Да-да, надежный он, как же.

– Думаю, это твое, – пробормотал он, аккуратно протягивая кусочек черной ткани.

– Да, похоже на то. – Мария-Тереза взяла трусики и, надевая их, задала Вину адское шоу… и не по причине откровенной сексуальности, а потому, что для него она была чертовски съедобна в любом виде, что бы она ни делала.

Все это заставило его вспомнить, как он снял с нее джинсы. В тот момент он остановился и долго смотрел на нее, потому что тот час же хотел прижаться ртом к ее лону: Вин был обездвижен образами того, как он сдвигает ее бедра на край матраса, опускается на пол перед ней и не спеша ласкает.

В некотором смысле оральный секс был более интимен, чем само соитие, и Вин боялся, что секс с ним вызовет у нее плохие воспоминания. Так и вышло.

Но, надеемся, что будут и другие разы. В скором времени. Предостаточно.

Когда он оделся, а она затолкала бюстгальтер в карман кофты, они рука об руку вышли из его детской спальни. Проходя мимо зеркала, он взял изображение Мадонны с собой, спрятав в пиджаке.

Внизу он выключил свет и отопление, и, когда они добрались до парадной двери, Вин сказал, – Мне следует вычистить это место.

Но он знал, что не станет действовать импульсивно. Несмотря на то, что у него была команда парней, которые могли поснимать всю эту рухлядь, разнести ванную и кухню, на него накатывала ужасная пассивность, когда дело касалось этого дома. Всевозможными способами дом высасывал из него волю к жизни.

Возвращаясь в «Железную Маску», на протяжении всего пути держал руку Марии-Терезы, отвлекаясь только на переключение передач.

Заехав на парковку клуба, он оглянулся. Мария-Тереза смотрела в окно, и Вин любовался линией ее подбородка и тем, как волосы спадали на ее плечи.

И потом он осознал, на что она смотрела. На переулок в дальнем конце парковки, перекрытый полицейской оградительной лентой.

– Хочешь, чтобы я проводил тебя до дома? – спросил он.

Она кивнула, не отрывая взгляда от места, где были убиты те парни. – Ты не против?

– Мне бы хотелось этого. – Блин, доверие женщины заставляет чувствовать себя выше горы. Мария-Тереза повернулась к нему. – Спасибо… за все.

Он наклонялся медленно, на случай, если поцелуи вблизи места ее бывшей работы будут чересчур для нее. Однако Мария-Тереза не отстранилась, и когда их губы ненадолго встретились, Вин сделал глубокий вдох. Запах чистого белья и цветущей женщины. Вот чем она пахла. Лучше, чем все созданные когда-либо духи.

– Мы еще увидимся? – спросил он.

Склонив голову, Мария-Тереза взяла сумочку с пола. – Надеюсь.

С прощальной, неестественно-быстрой улыбкой, она открыла дверь, и, выбравшись наружу, направилась к своей машине. Вместо того, чтобы использовать автосигнализацию, Мария-Тереза открыла Камри с ключа, а чтобы завести колымагу ушла целая вечность.

Ему не нравилась ее Камри. Слишком ненадежна.

Ему также не нравилось, как девушка избегала его взгляда.

Когда ее машина, наконец, завелась, Мария-Тереза начала движение, и Вин следовал за ней через центр города и прямо в квартал с домами в пригородном стиле. Он мгновенно узнал, в каком доме жила она: в Кейп-Коде со ставнями на каждом окне, даже на втором этаже. Припаркованная у бордюра машина без сомнений принадлежала няньке.

Вин ждал у начала подъездной дорожки, пока поднимется гаражная дверь, и Камри заедет внутрь. Когда панели опустились вниз до упора, он надеялся, что сможет еще раз мельком увидеть ее, но Мария-Тереза осталась в машине.