— Мне холодно!

— Иди в зал.

— Сам иди. — И добавила. — В зал.

— С удовольствием вас покидаю, княжна дон Стерж, приятной прогулки, — Анатоль отвесил издевательский поклон и повернулся к дверям

— Нет! Стой! — Я молью вцепилась в плащ. — П-п-почему у меня дни не сходятся?

— Проблемы с арифметикой?

— Т-т-ты нормальный вообще? — возмутилась я и снова попыталась ввинтиться туда, где тепло.

Видимо канцлеру надоела эта возня, или он меня пожалел (скорее первое), снял свой плащ и одел на меня. Я сразу в нем утонула и по размаху плеч сравнялась с кавказским чабаном, не хватало только посоха и папахи.

— Думал, продрогнешь и уйдешь, — уголок рта дернулся, обозначив улыбку. И не мерзнет ему нигде? Даже руки в рукава не прячет. Опять за спиной сцепил.

— Что случилось после беготни по лесу? — В плаще было тепло, но я лишилась поддержки и теперь боялась лишний раз шевельнуться.

— Я не знаю, — отвел взгляд и странно головой дернул. — Ты бредила и была холодная, как ледышка. Вениан думал, что не очнешься. Мы по очереди дежурили, сразу он, потом я. Под утро вырубился, плохо стало из-за раны, а когда очнулся, ты…

— Что?

— Неважно. Все прошло. Ты просто спала.

— Почему молчали все?

— На самом деле мало кто знал, а те, кто знал… забыли. — Угу, понятно…

— Как там Вовыч?

— Предается мрачной меланхолии от того, что нематериален и материального не желает, угрожал перебить реторты, если я тебя ему не покажу. Что вас связывает?

— Он мой друг, родственная душа и вообще.

— И давно у вас это «вообще» и как часто? — холодно (ну да, мороз же!) спросил Анатоль.

— А вы с какой целью интересуетесь? — немножечко ошалела я от подтекста вопроса.

— Чтобы вернуть его обратно, надо понять, что его сюда притянуло, в прочие подробности твоей личной жизни можешь меня не посвящать. Итак?

— Что?

— Жду содержательный, но краткий пересказ того, что произошло в коридоре северного крыла.

— Может, переместимся в какое-нибудь менее бодрящее место?

— Предлагаешь пойти… в зал?

— Как вариант. У меня вот даже пара танцев свободных есть, — воодушевившись, я резко выпростала из-под плаща левую руку, к запястью которой плетеной цепочкой было пристегнуто танцевальное меню, и дернулась ближе к Анатолю, чтоб тот лично лицезрел, сколько счастья разом на него свалилось.

Ноги разделились и решили идти каждая своим путем, огибая препятствие в виде закатившего глаза канцлера уже практически профессионально избавившего меня от соприкосновения с твердым и холодным. К слову сказать, конструкция получилась загадочная: я, прогнувшись в пояснице, хваталась за шею и плечо, Анатоль, нависая надо мной, за спину и… спину. Полагаю, кто кого хватал, уточнять на надо? Причем канцлерский теплый нос волнительно утыкался в мое холодное ухо.

— Любопытно… — раздалось рядом.

— Добрый вечер, Слав. Как здоровье невесты? — непринужденно поинтересовалась я, глядя на мир под другим углом. В подобной точке зрения были свои плюсы — воевода казался, выше и загадочнее, и минусы — в оголившееся декольте задувало, хотя, должно быть, вид открывался весьма недурственный. Меня вернули в вертикальное положение, и я поспешно спрятала компромат от холодного воздуха.

— Канцлер дор Лий, — растянув губы в глумливой улыбке проговорил морой, — как считаете, уместно ли будет вспомнить, что я тоже в курсе, какого вида связи вы предпочитаете заводить? Или опять напомните мне, что вы на своей, — воевода выразительно посмотрел на меня, — территории?

— Зачем же, — отзеркалил не менее издевательской миной Анатоль, — у меня прекрасная память. А что до территорий… Пока вы тут воздухом дышите, ваша армия вот-вот вывесит белый флаг и сдастся на милость одного из победителей.

Канцлер кивнул на длинное стекло балконной створки, сквозь которое было прекрасно видно, как в сияющем огнями зале, в окружении стайки восторженных юнцов напропалую кокетничала разодетая в пух и прах Карамель, будущая мадам дон Викт.

Слав убрал клыки и слился. Мы остались. От тишины заложило уши, и я только сейчас поняла, что Анатоль все это время поддерживал меня за талию со спины, едва касаясь рукой. Меня бросило в жар, несмотря на мороз, а владетель территории и прекрасной памяти невозмутимо цапнул меня за руку, на которой болталась бальная книжка. Скабрезно приподняв бровь, он изучил спрос и предложения, и черкнул пару строк прилагающимся к оной книжке карандашиком. После чего так же невозмутимо поклонился и с каменным лицом подставил локоток.

Мы явились в зал, обдав окружающих холодом (только с мороза!) и презрением (я просто от яркого света щурилась!). Канцлер жестом профессионального гардеробщика избавил мои плечи от своего плаща, сунув его в руки мимобеглому слуге, а меня — в загребущие лапки нарисовавшегося рядом высочества и, держа морду кирпичом, ретировался. Что? А как же… Я зарылась в расписание дискотеки — две свободные строки подряд были заняты витиеватым вензелем, к котором угадывались буквы А и Л.

— Не волнуйтесь, моя мышка, на следующий танец вы моя, — уголками губ улыбнулся Вениан. Глаза его оставались холодными, и лишь там, в самой их глубине, копились колкие серебристые искорки. — Как прогулялись? Слышали что-нибудь интересное?

— Прогулялась. Слышала. Канцлер дор Лий и Ду́бровский воевода делили территорию и хвастались у кого память лучше.

— Кто победил? — полюбопытствовал принц, накручивая на палец один из моих свободно спадающих локонов, словно невзначай касаясь ключицы.

— Каждый остался при своем, — ответила я, заметив неподалеку знакомую парочку шипящих друг на друга сквозь вежливые улыбки обрученных монстров, уж очень органично они смотрелись вместе. — А нам обязательно танцевать?

Я попыталась освободить волосы из плена, и потеряла руку.

— Не обязательно, мы можем сделать это в любой момент, — запел Вениан, прикладываясь губами к подушечкам моих пальцев, — вам стоит лишь попросить, мое сокровище.

Танец начался без нас. Интересно, а принцев специально учат так целовать дамам ручки, что сразу возникает желание все бросить и помчаться с затейником на край света? А я вот и почти! Во всяком случае, знакомая ниша уже замаячила на горизонте, но я наткнулась глазами на часть декора и наваждение прошло. У стеночки стояли латы. Я затруднялась ответить, дружна ли я с ними, но морда у шлема показалась знакомой. Обнаружив, что я уже не так покладиста, как была вначале, принц решил действовать проверенным способом.

— Вина? — предложил он и протянул бокальчик.

— А давайте! — согласилась я.

А то, в самом деле, все компот и компот. Отхлебнула — компот. Не понятно… Вид и запах вина… Еще глоток. Компот. Что происходит? Принц имел вид довольный и сдерживался, чтоб не рассмеяться.

— Ваши шуточки? Весело.

— Никаких шуток. Сутки до обряда. Я тоже не пью. И, да, у вас было уморительно озадаченное личико.

— Можно было просто предложить воды, а не играть в бога.

— А как же веселье?

— Веселье за чужой счет дурной тон.

Вениан наклонился и заговорщически зашептал мне на ухо:

— Не дуйтесь, я же не вмешивался в ваши недоразумения с моим братом, пока это не стало выходить за рамки приличий. — Я дернулась, но меня держали крепко, и отпускать не собирались, а в глазах его высочества в тени графитовых ресниц собиралась гроза.

— Что за глупая ревность? — возмутилась я, не так чтобы искренне, но судя по тону, которым я это произнесла, условно-покойная княжна была со мной солидарна.

— Ревность? Будет вам, — отозвался принц, оставляя в покое мои волосы и уши, но не ладонь, которую он водрузил на свой локоть и повлек меня по периметру зала, типа мы гуляем, — дело в репутации, на которую ваши альковные забавы бросают тень.

Он притормозил и прижал палец к моим губам, запирая рвущееся оттуда праведное возмущение.

— Не шипите, я знаю, что ничего аморальнее случайных поцелуев не было, но слухи такая вещь… Всех молчать не заставишь. — Вениан дернул плечом и оглянулся, словно ему кто-то в спину смотрел, но позади были только рыцарские латы, и мы продолжили гулять — Мне казалось, ее величество беседовала с вами на тему увлечений.