Даниэль пристально посмотрел на Джози, пытаясь понять, как же все-таки устроены ее мозги и и с сожалением вынужден был себе признаться, что до сих пор не слишком-то в этом преуспел.

— Ты, правда, так наивна?

— Я совсем не так наивна, как тебе кажется. Всю свою жизнь я провела среди военных. И с избытком наслушалось такого, отчего у большинства женщин, образно выражаясь, завяли бы уши.

Даниэль всерьез задумался, а понимала ли она смысл того, что ей доводилось слышать?

— Ты, на самом деле, считала, что я обнимал тебя, чтобы наше притворство выглядело более правдоподобным?

— Я думала, что ты всегда был…, я имею в виду…

О Господи, значит, Джози всерьез считала, что это было его естественным состоянием. И, несмотря на это, продолжала доверять ему; такое отношение повлияло на его самолюбие намного сильнее, чем ее прежняя неприязнь, и это неожиданное открытие поразило Даниэля.

— Ты что, знала многих мужчин, расхаживающих вокруг тебя с не проходящей эрекцией?

— Конечно, нет!

— Хотя бы одного? — Он просто должен был об этом спросить.

— Ладно… нет, хотя некоторые из мужчин становились какими-то напряженными, когда я этого совсем не ожидала.

Даниэль мог бы на это поспорить.

— Но так как ты ничего для этого не делала, то полагала, что эта напряженность к тебе не имеет ровно никакого отношения, так что ли?

Девушка сосредоточилась на чем-то поверх его правого плеча, притворившись, будто ее там что-то сильно заинтересовало.

— Наш разговор становится каким-то неудобным.

Он провел многие часы, испытывая «неудобство», находясь в возбужденном состоянии по ее милости, поэтому в данный момент мужчина испытывал мало сочувствия к ее умственному дискомфорту. Кроме того, Даниэль искренне считал, что от их нынешнего разговора начистоту, больше пользы получит именно Джози, нежели он сам.

— Когда ты подросла, твой отец угрожал искалечить любого из стажеров, проходивших подготовку в лагере, посмей они только тронуть тебя. Зная твоего отца, я уверен, что парни восприняли это скорее в качестве обещания.

После этих слов девушка резко перевела на него взгляд, и Даниэль заметил тревогу в ее зеленых глазах.

— Я этого не знала, — произнесла она скривившись. — Хотя вытворить нечто подобное было вполне в его духе. Папа всегда старался защитить меня.

И, вероятно, уделял вопросам защиты намного больше внимания, чем другие отцы, учитывая его специфические взгляды на воспитание дочери, которая не должна была подвергнуться опасности только из-за принадлежности к женскому полу или своего изящного телосложения.

Джози отпрянула в сторону и начала взволнованно вышагивать туда-сюда по дорожке.

— К тому времени, как отец решил, что его девочка, наконец-то, выросла, я могла побить в поединке большинство мужчин, и лучше любого из них разбиралась в оружии и взрывчатых веществах.

— Знаешь, до сих пор мне еще не встретился ни один солдат, мечтающий о женщине, способной нейтрализовать его самого за пару секунд.

— Откровенно говоря, меня тоже совсем не привлекала любовная связь с военным. Да и сейчас, кстати, тоже.

Даниэль проигнорировал ее высказывание. Он мог передумать, если она действительно хотела его, но сейчас ему было любопытно узнать, почему стажеры побаивались Джози почти также как и ее отца.

— Не слишком-то ты и велика на мой взгляд.

— Чтобы победить противника не обязательно быть большим и сильным, достаточно знать куда и каким образом нанести удар.

Это точно. Иной удар сродни легчайшему прикосновению, но способен оказать на нападающего сокрушительное воздействие. К изучению подобных приемов допускались лишь очень дисциплинированные и прошедшие первоклассную подготовку солдаты. Тайлер мог не сомневаться — его дочь была лучшей из лучших.

— Отец обучил меня даже грязным боевым приемчикам, и я никогда не стеснялась применять их в деле.

— Так и надо. Тебе ведь пришлось перебывать во многих горячих точках.

— Угу, я в курсе.

Даниэль решил, что в настоящий момент, это мало ее волновало, да и его самого больше интересовало совсем другое.

— Ты, кажется, сказала, что тоже хочешь меня.

Девушка сразу же споткнулась, и ему пришлось подхватить ее под руку, а затем он уже не торопился ее отпускать. Что интересно, на этот раз она даже не пыталась вырваться, и Даниэль подумал, что для них и это уже большой прогресс.

— Да, — Джози расправила плечи так, словно собиралась очертя голову броситься в самую гущу сражения. — Я хочу тебя.

Его губы расплылись в улыбке.

— А меня не пугает ни то, что ты первоклассно дерешься, ни твой папочка.

— Раньше ты был не слишком высокого мнения о моих боевых талантах.

— Это не так.

— Но ты же говорил…

— Чепуху, порожденную сильной сексуальной неудовлетворенностью и злостью, а не фактами.

— Ты же говорил, что никогда не лжешь.

— Я и не лгал.

— Тогда…

— Я просто видел в тебе скорее женщину, чем военного, независимо от того насколько ты была профессиональна.

Приоткрыв рот, она остановилась, потом повернулась и взглянула вверх на него, ее глаза так яростно сверкали, что у него сразу же перехватило дыхание.

— Ты это…ты это серьезно?

— Да.

От такого прямолинейного ответа ее лицо вытянулось.

— То есть это все из-за того, что мне тогда пришлось носить это дурацкое платье, чтобы больше походить на Лиз?

— Да нет же. И вообще, когда мы впервые встретились, у тебя было состояние посттравматического военного невроза, да еще огнемет в руках, припоминаешь?

Что касается его самого, то Даниэль помнил все так, словно это было вчера, так как именно в тот памятный день он заполучил свою первую эрекцию из-за нее, прямо в самый разгар сражения.

— Как я могу это забыть? Твоя группа спасла задницу моего командира.

— Хотвайр был прав.

— В чем?

— Что не стоит ругаться при тебе. Ты и сама с этим отлично справляешься.

— В детстве мама учила меня, что леди не ругаются. Это то немногое, что я помню о ней. И еще, что она была очень ласковая.

Задумчивый и грустный тембр голоса Джози заставил его нахмуриться.

— Ты такая же.

Девушка покачала головой.

— Я жесткая и циничная. И не знаю, что это значит — быть другой.

— Когда-нибудь я докажу тебе, насколько ты неправа.

— Я девственница. У меня вообще нет никакого опыта.

Просто невероятно, что она сочла необходимым сказать об этом вслух, будто он ну никак не мог узнать об этом самостоятельно, ошарашено подумал Даниэль.

Но, в отличие от Джози, мужчина не испытывал затруднений с прочтением подтекста.

— То есть ты хочешь сказать, что когда надумаешь заняться сексом, твой первый раз будут сопровождать флердоранж и белые розы?

Джози покачала головой, на ее лице явно читалось смирение с судьбой.

— Нет, это не про меня. Подобная чепуха скорее из разряда волшебных сказок о принцах и принцессах и их пышных церемониях, а я мало похожа на принцессу. Я обычный наемник.

— Секундочку, ты была наемником. Теперь ты обычная студентка.

Девушка пожала плечами.

— Обстоятельства, в которых мы на данный момент находимся, не всегда определяют нашу сущность.

— Да ладно тебе. Я видел тебя в самой гуще той заварушки, и ты сражалась куда лучше тех здоровяков вокруг тебя, а все равно считал тебя самой милой и желанной.

— Ты что, уже тогда хотел меня?

«Чем, интересно, была забита ее голова, пока я тут распинался?» — в очередной раз мысленно поразился Даниэль.

— Да. С тех пор ты стала для меня навязчивой идеей.

— Говорят, чтобы избавиться от навязчивой идеи, надо просто не давать ей спуску.

Даниэль рассмеялся, звук вышел довольно резким, даже для его собственных ушей. Эта девушка всегда могла его рассмешить, и он не понимал, как Джози это удается раз за разом.

— Нет, это не работает. Наша первая совместная миссия была больше двух лет назад, а я до сих пор чувствую себя как подросток со своей первой эрекцией, стоит тебе только оказаться рядом. Я не могу избавиться от этого состояния, даже когда ложусь в постель с другой женщиной.