Удар был вычислен четко:
Да: прямо в душу страны.
С какой сатанинской чуткостью
Нашли ее с вышины!
В бесценные книгохранилища —
Мне свят даже этот звук —
В излюбленные обиталища
Культуры — искусств — наук.
Человек трезвых взглядов
О чем распустили нюни-то?
Не вашей наукой разве
Сто тысяч чертей переплюнуто?
Все человечество — в язве?
Ученый
Позвольте: виной — не народы ли?
Наука-то здесь при чем?
— При том, что вы ее продали,
Струсив пред палачом.
Ученого окружает группа Беспризорных
— Дяденька, дай сухарик.
— К сожаленью, мой милый, нету…
— Врешь ты! Видать по харе,
Что утром сосал конфету!
— Ребятки, я голоден сам…
— А ну, пацаны, наляг-ка!
— Полосни его по глазам!
— Отрежь ему зад. Вот мягко!
Ученого убивают. Некоторые части его организма идут в пищу.
Церковники, подглядывая из-за угла
— Господи, воля Твоя… Докатились!
Довоспитались
по лагерям!
— Вот уж и вправду — духовный сифилис
Этой безбожной морали… Срам.
— Но ведь и мы согрешили… В безверье,
В блуде ослепли… Вошли в соблазн…
— Недоглядели, как в блеске и буре
Зверь Велиара
вышел из бездн!
Сектанты
Естественно. Ложное христианство.
Все вы — антихристовы рабы!
Смотрите на нас: не курим, не пьянствуем,
Не крестим лбы.
Другие
Именно в этом и грех! Необъятна
Пред человечеством наша вина.
Лишь покаяньем смоются пятна
С нашего праздничного полотна…
Возгласы в толпе
— Мало, оказывается, страдали.
— Мало томились в рабьей юдоли.
— Господу будто бы не порадели!
— Ироду будто бы не покадили!
Миссионеры
С этими нужен новый язык:
Одичали, бедные нехристи.
Ложь сатанинскую их владык
Как из сознаний выскрести?
Один из бывших посетителей крипты
А как все молились, Господи,
Там, в глухих катакомбах,
Когда на великом деспоте
Свет разливался в нимбах!
Неужто теперь нам кланяться
Демонам царств железных,
Чтобы хоть серая конница
Велгу втоптала в бездну!
Внутренний голос
А ты не предвидел? не знал?
Не ждал м войну, и смуту?
Из двух величайших зол
Не выбрал ли все-таки это?
Взвизги, истошный вой. Поножовщина.
Девушка и Молодой интеллигент из крипты — теперь Сотрудник Экклезиаста — пробираются между бараками.
Девушка
Он говорит, что сейчас — герой,
Кто нянчит детей и подростков.
Но ведь и у взрослых остался порой
От личности — только остов.
Кто мог бы в ребят наследье веков
И правду внедрять, изведав
Кругом — визг женщин, мат стариков,
Стеклянный взор людоедов?
Нет, в самую гущу!
к подонкам!
в шпану!
Я только об этом стражду:
Внушать им отвращенье ко дну,
Будить духовную жажду!
Девушка убыстряет шаг.
Сотрудник Экклезиаста
Каждый по-своему чувствует долг.
Я — соберу ребят.
Но страшно за вас: щупальца Велг
Замучат вас, затеребят.
Девушка
Пускай. Моя путеводная нить
Не оборвется при спуске.
Волка бояться — в лес не ходить,
Любят говаривать русские.
Сотрудник Экклезиаста сворачивает к кострам, у которых греются бездомные дети. Девушка — к бараку; сквозь его закрытую дверь слышится треньканье балалайки. Когда Девушка распахивает ее, входя, вырывается пронзительный речитатив частушки:
…Мой миленок хоть не лает,
А устроен, как урод:
По-людски он не желает,
А желает только…
Дверь захлопывается.
На улице появляется процессия кающихся.
Идущий впереди, прикрыв лицо руками
…Наш преступный зов витийственный
К новым войнам, новым винам,
Клич борьбы братоубийственной —
Хор
Идущий впереди
День победы, тьму и блеск его,
Посвист вьюги по руинам,
Жар напалма в очи детские —
Хор
В промежутках пения — из барака, где скрылась Девушка, доносится ее голос, но слов разобрать невозможно.
Идущий впереди
Сил — поднять наш искупительный
Крест забот о стане вражьем,
Свет и жар любви целительной —
Хор
— Господи, подаждь нам… —
Идущий впереди
Сил — нести отраду множествам,
Одичавшим, буйным, бражным,
По ночным тропам порожистым —
Хор
— Господи! Подаждь нам! —
