— Я сделал что-то не так? — У Бриена была отвратительная привычка по-своему интерпретировать молчание собеседника. Сразу видно младшего брата, который обожает старшего.

— Нет, Бриен, — я покачала головой. — Прости, мы можем убрать пока этот алмаз так, чтобы его нельзя было найти?

— Можно сделать невидимым, — предложил тотчас тот, и я едва не рассмеялась, хотя смешного тут было мало. Но представила, как Звояр голову расшибет, влетев в невидимый алмаз — и чуть не покатилась со смеху. Интересно, а душечка сам по себе смеялся на плече моего жениха или видел, что я с трудом сдерживаюсь? Поди узнай еще!

— Давай что-нибудь попроще, — попросила я и огляделась. Призраки не появлялись, а значит, Звояра можно пока не опасаться. Но долго ли нам будет так везти — неизвестно. — В комнату какую-нибудь задвинь.

О том, что в двери куб не пройдет, специально не стала упоминать. Знаю я про таких как Бриен. Редко рождаются они, но бывали и раньше. Инквизиторы их особенно не любят, так что и появляются такие маги редко. Сила их в незнании — не знает, что нельзя так — и сделает. Только эта сила и наоборот действует — будет уверен, что не справится — и может простое не сделать. Как не помер в могиле, ума не приложу! Неужели так верил в спасение? Или сознание потерял раньше, чем надежду?

Душечка Бриена потер ручки и первым взмахнул ими в сторону алмаза.

В общем, я оказалась права — и огромный алмаз оказался в каком-то заброшенном кабинете раньше, чем я моргнуть успела.

— Пойдем, — и я потянула жениха за собой в тайный проход.

Пять минут у нас было до того момента, как мы вернемся к Софи, Викуэлю, Клементине и призракам. И мне надо было многое обдумать. Да, я помнила, как сказал Даррен про меня, что я не такая, как другие. Не алчная. Безобидная.

Но сама же я себя таковой не считала. Я была обычной, это было даже обиднее, чем казаться «безобидной». Просто что-то знала лучше других, что-то хуже. Сейчас я понимала, что мой жених — всё еще мой, да! На моей руке его браслет, и он пока не воет от досады по этому поводу. Так вот, мой жених относится к тем магам, которые могут легко и быстро погибнуть, а заодно утянуть за собой семью и знакомых, но могут и возвеличить тех, кто рядом с ним. Как его жена, я буду есть на золоте, спать на бриллиантах. Мне не придется ходить ногами, а Звояра можно превратить в ездовую виверну. Хотя не, такая сбросит, не задумываясь.

Ладно, это все пока звучит не очень привлекательно — на золоте еда быстро остынет, спать лучше в склепе, чем на острых бриллиантах, а ходить и копать я люблю сама, как есть и пить, не нужны мне в этих делах помощники. Но что, если Бриен — мой шанс увидеть мир? Вдруг за морем что-то есть, но люди туда не плавают, потому что не могут? А под моей мягкой, но уверенной рукой Бриен поймет, что быть единственным советником короля в чужих землях куда лучше, чем одним из многих тут?

Или остаться при дворе. Затмевать всех красавиц платьями, туфельками и прической не потому, что хочется, а потому что могу.

Свобода — вот что мне давал брак с Бриеном. И ему со мной, наверное, тоже. Ведь все мои планы не слишком грандиозны, и вряд ли займут его больше, чем на пару часов в день.

Только… Как же Даррен? Я вспомнила темные глаза, которые цепко окидывают меня с головы до ног и на пару мгновений останавливаются на моих. И мне становится то жарко, то холодно. Хочется подойти ближе и позволить меня обнять, или же бежать прочь, чтобы он не видел горящих щек, что зарумянились от этого его взгляда.

Должна ли я выбрать его, даже несмотря на то, что он сам меня выбирать не собирался? Или должна была начать строить совместное будущее с женихом, пока его не прибрала к рукам Клементина? Так сложно решить, кто бы знал, что бывает так сложно!

Впереди уже был виден свет зала, где нас с Бриеном ждали, а я все еще не могла определиться. Ладно хоть сам Бриен ничего не спрашивал и послушно шел за мной, только вертел головой, когда мы проходили мимо прозрачных с нашей стороны тоннелей, упирающихся не в гобелены, а в зеркала.

Зато именно я чуть не осталась заикой, когда передо мной из-под пола вылетела Арриена. Нет, ну откуда в человеке после смерти столько вредности, я понять не могу!

— Госпожа Гастион, вы меня в могилу сведете! — призналась я, когда сердце наконец перестало бешено стучать.

— Да если бы, — мать братьев была очень не в духе. — Как ты могилы копаешь с такими нервами!

— Да там я в курсе, что на меня кто-то напрыгнуть может, — отрезала я. Желание выходить замуж за одного из Гастионов снова поугасло. Такая свекровь и в могиле достанет, и из могилы достанет! — А вы неожиданно опять появились!

— Мама, что случилось? — а вот Бриен словно не заметил нашу начинающуюся грызню, обрадовался, бедолага, и тут же испугался.

Как будто призрак не могла появиться просто так! В конце концов, она столько лет не могла покидать дома, да и была невидимой. А тут сразу две радости одна за другой: сначала я вернула ей возможность общаться с родными и не только, а потом позвала в университет, открыв возможность передвигаться между двумя территориями. Тут любой голову потеряет и будет сновать туда-сюда без остановки!

Я так уговаривала себя, но сердце заныло, словно всё было зря, и не было шансов оказаться мне правой. А прав, как назло, именно Бриен, лицо которого побледнело и осунулось.

— Беда, — выдохнула Арриена. — Опоздали вы. Нюхачи уже посланы были, когда Даррен за ними отправил. Старый король призрак недавно рассказал внуку, что убить его некромант с дочкой хотели. Только тех и след простыл. Как по мне, они где-то в другом государстве прохлаждаются, чего им тут оставаться?

Я промолчала. Я, в сущности, тоже так бы решила, но поди пойми Звояра! Сейчас обсуждать Звояра и его решения было не место и не время, я боялась пропустить хоть слово.

— Так что происшествие в доме потомственных некромантов забеспокоило самого короля, — продолжала Арриена. — Поэтому нюхачи окружили наш дом. Они пока изучают пространство сада, но уже сейчас ясно, что всех проверят со всем тщанием. Куда там проверке Даррена! Нюхачей никому не обмануть.

— Ну, это же хорошо, да, мама? — неуверенно начал Бриен. Слышала я его словно толщу воды — больше гула, чем слов. Только губы шевелились, и я понимала по ним, что он говорит. — Даррен точно ни в чем не виноват, а виновные понесут наказание.

— Не хорошо, — вместо Арриены ответила я, с таким трудом двигая губами, что по ним точно сложно было бы угадать хоть слово. — Некромантов нюхачи проверяют иначе. Они разделяют их с телом до конца проверки.

И, прежде чем Бриен мне ответил, повторила, ожесточенно ударяя в стену:

— Разделяют. С телом.

Слова, которые полились следом, приносили мне вместо облегчение только обжигающую боль в ягодицах, но это мне казалось даже правильным. Пока я тут бегаю по коридорам в догонялки с упырем или Звояром, прячусь в шкафу как идиотка и творю глупости, Даррен на грани такого испытания, которое может навсегда оставить его в таком состоянии. Не мертвым. И не живым.

— Иссабелия! — прикрикнула Арриена. — Немедленно успокойся! Так ты никому не поможешь!

На ругающуюся меня уже прибежали все друзья из зала, даже призраки подтянулись.

— Если найти мою могилу и щедро окропить кровью медиума, я могу на час обрести плоть и кровь, — предложила эйри. — Часа мне хватит.

— Ах, оставьте, Малассеция! — отмахнулся Каньер. — Вы этим не поможете мальчику, а сделаете всё только хуже!

Я уже было подумала, что он взялся за ум, но хитрый старикан взялся только за Арриену, причем в прямом смысле слова. Обвил рукой ее талию и погладил по руке.

— Если предоставить королю и его нюхачам истинных виновников, нюхачи не станут вскрывать дом, — пояснил он и снова погладил Арриену по руке, но уже выше. Впервые в жизни мне пришлось задумать о физиологических потребностях призраков, и я этому была совершенно не рада. Зато это немного вернуло меня к жизни.