— Ты знаешь, где сейчас Бриен? — спросила я, не поворачиваясь к Кайсе, чтобы она не увидела на моем лице зависть. — Мне нужно спасти жениха, понимаешь?

— Понимаю. Я покажу, — прошелестела Кайса. — Но… Белка. Кто же спасет тебя саму?

Я взвалила на плечо лопату.

— Может, я просто не создана для того, чтобы меня спасали, — рассуждала я, шагая за призраком по темному коридору. — Знаешь, кто-то создан для этого и его спасают все, кто не попадя, а кто-то совершенно нет. Меня вот в основном пытаются спасти, это да. Но я никак не могу дождаться. Натура у меня нетерпеливая!

Успокоив себя этим, я зашагала бодрее.

Ничего, не всем быть прекрасными девами в беде. Кому-то нужно и лопатой по хребтине уметь бить, подумала я. И как сглазила, а!

Из одного ответвления коридора послышался глухой звук, словно кто-то шел.

— Кто это может быть? — шепотом спросила я, крепче сжимая лопату. — Бриен?

Я негромко позвала жениха, полагая, что в тоннели не может попасть никто кроме тех, кого добавила Клементина. Я, конечно, понимала, что в тоннелях может оказаться кто-то, кому не надо туда попадать, потому что они уже там, но верила, что уж о таком бы меня местные призраки предупредили.

В ответ раздался странный хлюпающих звук и рычание. Нет, настолько Бриен одичать не мог!

— Посмотри, кто там, — попросила я Кайсу, еще сильнее сжимая древко лопаты.

— Почему я сразу! — возмутилась Кайса.

— Потому что ты и так мертвая, — прошипела я. — Ну!

Кайса полетела в темноту коридора, оставив меня одну. А я осталась в скудно освещаемом моими шарами на шляпе коридоре и продолжала крепко сжимать черенок лопаты.

Призрак вылетела на меня из темноты так неожиданно, что я чудом не заорала на весь лабиринт.

— Упырь! — заорала Кайса. — Это упырь!

«Откуда в университете взяться упырю?» — хотела спросить я, но тотчас вспомнила про того, что протащили мы вместе с собой. Нет, ну каков Звояр! Меня, значит, он запер в подвале, а упыря бросил шататься по коридору!

Все это я думала и мысленно ругала Звояра, уже несясь огромными скачками по тоннелю.

— Ты не будешь бить его лопатой? — летя на одном уровне со мной, вопрошала Кайса. Сообразив, что ее саму упырь убить не сможет, она заметно успокоилась и теперь пытала меня вопросами, несмотря на мой бешеный бег по секретным переходам. Пару раз я даже вырывалась в пространства собственно университета, но тут же уходила в стену. Упырь, надо заметить, почти не отставал.

— В тоннеле размах не тот, — лаконично ответила я. — И лопаты мало. Нужен лед Бриена.

— А, так бы и сказала, — Кайса взметнулась в воздух сквозь потолок тоннеля и вскоре вернулась ко мне. — Мы пробежали мимо Бриена пару коридоров назад. Теперь придется делать крюк!

Бежать, когда попа горит огнем, вообще-то гораздо сложнее, чем могут подумать те, кого так никогда не проклинали. Но я не могла удержаться и не высказать всё, что я думаю по поводу этого забега.

Кайса не обиделась. Привыкла.

— Здесь! — только и командовала она. — Направо! Еще раз направо!

Наконец, я снова вынырнула из коридора рядом с Бриеном. К счастью, он всё-таки не был идиотом и, когда мы с упырем пронеслись мимо него еще в первый раз, всё правильно понял.

— Ударишь и за спину, — отрывисто произнес он и зачем-то добавил с глупой улыбкой:

— Как хорошо, что я тебя нашел!

— Отлично просто, — буркнула я, обрушивая удар лопаты на голову упырю.

'Страсть сама по себе может стать ловушкой.

Критическое мышление существа падает,

Если он одолевается страстями.

Особенно самой опасной из них, называемой любовью'.

Ифигения Астаросская.

«Трактат о пытках во имя рода человеческого и науки»

— Давай! Пока он не очухался! — я остервенело размахивала лопатой и подпрыгивала на месте как взбесившийся заяц, но Бриен и без моих подсказок знал, что делать — одно движение пальцами, завершающее уже подготовленный магический удар — и начавший было поднимать голову упырь оказался в ледяном кубе.

— А дальше что? — спросил Бриен. Я понятия не имею, что он имел ввиду. Вообще, что нам делать в замке с сумасшедшим некромантом, или в частности — что нам делать с упырем, но решила ответить на второе, ибо на первое у меня ответа не было.

— Его теперь никак не убить похоже, — вздохнула я. — Но можно остановить. Вот если бы этот куб был прочнее… Я не знаю. Может, поверх него металлическую клетку наколдовать? Или что-то покрепче.

— А что самое крепкое? — Бриен смотрел на замершего в кубе упыря с заметным отвращением. Душечка его и вовсе изображал, что его тошнит. Оно и понятно. Бриен не был некромантом, не учился в университете рядом с некромантами, а Даррен не выглядел человеком, который берет домашку на дом. Так что упырь Бриену не нравился не только постоянными попытками нас убить, но и сам по себе.

Я же смотрела на лед, размышляя, надолго ли его хватит в помещении, так что совершенно бездумно произнесла:

— Алмаз. Самый крепкий камень.

— А, ну давай попробуем, — обрадовался Бриен и, прежде чем я успела произнести хотя бы «не» из слова «невозможно», как он сделал странный жест пальцами — и лед перестал таять и несколько изменился по виду. Стал на вид… менее скользким, что ли?

Всё еще не веря, я подошла ближе и коснулась пальцем. Камень. Может, конечно, не алмаз, а хрусталь, но какая разница!

Времени у нас особо не было — в любой момент откуда угодно мог выскочить Звояр или случиться еще какая нелепость, но я была не просто магом, а алхимиком, да и воспитание в инквизиторской среде наложило свой отпечаток.

Пришлось порыться в своих тайных мешочках — Бриен тактично отвернулся, пока я лазила под юбки, и найти определитель материала. Маленький такой ножичек — можно в общем-то и определить состав крови слишком наглого мага, хотя очень неточно. Я поскребла ребро куба, точнее, попыталась это сделать.

Над ножиком возникла сначала сетка с очень мелкими ячейками, а потом оно сформировалось в цепочку из символов и, наконец, для самых тупых и недоверчивых — появилось слово «алмаз».

На этом и Бриен зашевелился.

— О! — обрадовался он. — Как ты просила. Теперь не выберется?

Я же тупо смотрела на упыря, который навсегда застрял в невероятно огромном куске алмаза и молчала.

— Ну можем еще и клетку сверху, — неуверенно пробормотал Бриен, и я очнулась.

— Как ты это сделал⁈ — я хотела прошептать, но удалось только прошипеть, причем довольно жутко — Бриен ловко отпрыгнул от меня и еще руками замахал. Я остановилась на всякий случай: мало ли, что он мне намашет!

— Ну… просто, — неуверенно произнес Бриен. — Лед и алмаз похожи ведь по виду, вот я и…

Я готова была биться головой хоть об стену, хоть об гигантский алмаз. По виду! По виду! Я понимала бы, сделай он алмаз из прорвы графита. Сила есть — ума не надо. Но из замороженной воды! Как!

— Это отрицает все законы физики и химии, — наконец удрученно произнесла я, сообразив, что сейчас обсуждать это бесполезно. Надо просто спрятать куда-то огроменный алмаз с его отвратительной начинкой — и всё!

— Законы алхимии и… и чего? — Бриен совсем растерялся. — Прости, Белка, но на домашнем обучении упор делается на сильные стороны, так что в алхимии я не очень.

Вот теперь мне стало действительно страшно. Вообще-то, как бы мои родители не кичились тем, что обычные люди развивают науку, пока маги машут амулетами и руками, суть в том, что университет создан не просто так. Магию и правда надо изучать.

Даже получив несравнимо большую силу с той, что у меня была, я не могу просто набормотать какой-нибудь чепухи, взмахнуть руками и полететь, например. Или получить тарелку с яичницей.

Живот забурчал. Похоже, колбаса в нем давно переварилась.

Одним словом, я вдруг осознала страшную вещь, на фоне которой не то, что бурчащий живот, но и трехдневный голод показался бы ерундой. Дело в том, что мне в женихи достался уникальный маг, даже не знающий насколько он силен. И я заклинала всех известных мне бесов, чтобы не только Бриен не знал своей силы, но и те, кто его окружали. Иначе может оказаться, что проблема была вовсе не в Даррене. И Бриена хотели похоронить с самого начала.