Карлсон слегка раскачивался в антигравитационном кресле, сосредоточив все свое внимание на видеокубе, на многоэкранной поверхности которого разворачивались скрупулезные процедуры, необходимые для разрезания и огранки стиксианских метакристаллов. Заготовка из дымчато-красного камня была мастерски оформлена, огранена и отполирована и медленно вращалась в холодном зеленом свете низкоионной ванны, предотвращавшей возникновение трещин и выщербин при сложном процессе резки.

«Метакристаллы, – подумал Карлсон, – магические метакристаллы». Он повторял это как речитатив, как молитву – еле слышно, одними губами. Прекрасные, непредсказуемые камни, сияющие красным и голубым в свете ламп, отливающие царственным пурпуром в оправе из драгоценного металла.

Камни являлись ключом к величайшей силе во всей галактике; Карлсон ощущал это всеми фибрами своего существа. Власть над кристаллами давала власть над мирами системы Кавинаса, а в перспективе – далеко за ее пределами. Что, если такая власть попадет в ненадежные руки, скажем, в руки враждебной фракции? Страшно даже подумать о том, что вся его кропотливая работа по созданию и поддержке деятельности Торгового Альянса может быть сведена к нулю необдуманной политикой на рынке метакристаллов. Осторожное и расчетливое руководство в этой области имело жизненно важное значение. Учитывая противоречивое воздействие, оказываемое ими на людей, метакристаллы, в сущности, должны входить в категорию ценностей с ограниченным доступом. А кто лучше Карлсона и его правительства мог следить за всеми сделками, совершаемыми с метакристаллами, и регулировать их?

Разумеется, угрюмо размышлял он, будет очень жаль, если правительство окажется вынужденным экспроприировать все метакристаллические заявки и владения в пользу Торгового Альянса. Да, это печально, но правительственный контроль над Стиксом может оказаться необходимым – к примеру, в том случае, если появятся признаки незаконного накопления готового продукта в попытке взвинтить и без того запредельные цены. Да, он обязан проследить за этим.

Так в чем заключается секрет метакристаллов? Люди, способные позволить себе покупку этих драгоценностей, зачастую носили их постоянно с собой – даже в постели, – втайне надеясь развить эмпатические способности, подобно шахтерам Стикса. Но такого никогда не случалось.

То, что случалось на самом деле, сильно варьировало по своим последствиям. Некоторые люди клялись, что метакристаллы усиливают их латентное экстрасенсорное восприятие. Судя по всему, они были обычными лунатиками. Но некоторые говорили об обострении своего эстетического чувства, об улучшении своих способностей к восприятию прекрасного. У немногих счастливчиков сексуальная жизнь становилась значительно более полной и насыщенной, лихорадочно интенсивной. Некоторые утверждали, что от метакристаллов у них начинается ужасная мигрень. Другие впадали в транс. У самых неудачливых наблюдалось странное расщепление личности и утрата рассудка. Однако были и другие, на которых ношение метакристаллов не оказывало ровным счетом никакого воздействия.

Карлсон слышал истории об эйфории, о чувстве внутренней связи между людьми и о многом другом, чему якобы способствовало действие метакристаллов. Он слышал и более мрачные истории о камнях с изъянами, приводивших к безумию, паранойе и даже к смерти. Но где в действительности находился изъян, спрашивал он себя, в минерале или в его владельце?

И что, в конце концов, является причиной столь необычного воздействия? Особенная рефракция световых частот или звуковых волн, проходивших через метакристаллы? Чем бы это ни было, в них присутствовала некая сила, вызывающая странные реакции у некоторых (но не у всех), кто носил их.

Еще более странный и обескураживающий факт: проклятые штуковины существовали недолго. По крайней мере, некоторые из них. После отделения камней от материнской породы их потенция постоянно и ощутимо уменьшалась до тех пор – никто не мог точно рассчитать, когда это произойдет, – пока большинство из них не покрывалось черной коркой, начиная крошиться в пыль. Большинство, но не все.

А как насчет шахтеров, пещерного народца, годами живущего и работающего рядом с метакристаллами? Длительное пребывание в толще сырой метакристаллической руды приносило им осязаемые и постоянные выгоды: выдающиеся, поразительные телепатические способности, слухи о которых блуждали по многим мирам. Почему никто из них не сходил с ума? Или же такие случаи бывали, но старательно замалчивались? Даже те жители Стикса, кто напрямую имел дело с камнями, разрезая их и готовя для рынка, похоже, оставались незатронутыми их воздействием и не страдали от психических кошмаров.

Покупающая публика игнорировала возможную опасность. Камни привлекали внимание – и деньги – тех, кто мог позволить себе такую покупку.

Для Карлсона метакристаллы олицетворяли собой бесконечные вопросы и волнующие возможности. Он знал, что разгадка, изучение и приспособление их секретов для нужд человека является лишь вопросом времени. Как только вскроется источник их силы, они превратятся в наиболее ценный материал для Торгового Альянса. Тот, кто будет обладать ими, получит в свое распоряжение неисчерпаемый источник силы, и Пеллеас Карлсон собирался стать этим человеком.

Он зачарованно наблюдал за рождением драгоценного камня, за изящным узором сверкающих граней и сполоховатыми зелеными высверками из пурпурно-голубоватой глубины. Захватывающее, гипнотическое зрелище.

Карлсон перестал раскачиваться и выпрямился, едва не вылетев из своего антигравитационного кресла. В его сознании эхом отдавался один вопрос: может ли узор граней иметь какое-либо отношение к непредсказуемым эффектам воздействия метакристаллов на человеческий разум?

Карлсон быстро вернул видеоизображение к началу записи и просмотрел его снова, потом еще раз. Почему бы и нет? Почему бы и нет, во имя девяти небес? Разумная теория – не менее разумная, чем любая из тех, которые ему приходилось слышать. Да, он должен как можно скорее выяснить это.

На панели, вмонтированной в его письменный стол, замигал желтый огонек: работала личная линия связи премьер-министра. Карлсон нажал кнопку в ручке своего кресла, установив поле, защищавшее разговор от прослушивания, и включил экран коммуникатора.

– Слушаю, – резко бросил он. – Кто это?

– Доброе утро, ваше превосходительство. – В глубоком голосе говорившего проскальзывали как вкрадчивые, так и высокомерные нотки.

– Меррик, – вздохнул Карлсон. – Я еще вчера ждал твоего звонка. Где ты был?

– До этого момента я не имел возможности остаться в одиночестве возле защищенного экрана. У меня важное сообщение: я достал то, о чем вы просили.

– Информацию?

– Да. Как вы и подозревали, шахтеры экспериментируют с рудными отходами. Они называют их метакристаллической солью.

– Метакристаллической солью?

– Совершенно верно. Они измельчают ее в порошок и едят.

Глаза Карлсона изумленно расширились.

– Не может быть. Это так неожиданно. А результаты?

– Сейчас слишком рано утверждать с уверенностью, но, похоже, соль обладает определенным… скажем так, психосоматическим потенциалом.

– Интересно, Меррик, очень интересно. Будь добр, держи меня в курсе дел с метакристаллической солью. Теперь скажи, как насчет самих кристаллов?

– У меня на борту крупная партия, значительно больше легально разрешенной.

– Вот как? И где нее ты достал метакристаллы?

– Господин премьер-министр, мне кажется, что мы договорились не задавать друг другу слишком много вопросов.

Карлсон желчно усмехнулся. Меррик был почти таким же изворотливым, как и он сам.

– То есть ты не набрел на мешок с метакристаллами, гуляя по темной улице? Ладно, мне не нужно знать их родословную. Просто доставь их сюда.

– Место посадки то же самое?

– Нет, – ответил Карлсон. – Я дам тебе новые координаты: экран к экрану.

– А плата? – спросил торговец.

– Как обычно, если ты не изменил систему подсчета.