Я хотела, как лучше. Получилось наоборот. Он прав. Я должна была сказать. Всё как есть и помочь пережить эту боль. Но никак не прятать от него. Стыд захлестнул ещё больше. И я решаюсь подойти к мужу. Обнимаю его крепко, прижимаюсь всем телом. Хочу показать, как мне жаль. Хочу помочь ему справиться с этим горем.

— Прости, любимый. Я поступила глупо, не сердись, пожалуйста. — шепчу, но муж меня даже не обнимает. И это больно осознавать.

— Мы возвращаемся в Россию. Завтра же! — отталкивает меня и уходит.

Не могу угомонить свои чувства. Всё вокруг происходит будто не со мной. Сижу в комнате и смотрю в окно, совершенно не замечая что за ним. Совершенно не интересно. Мне это не нужно. Просто смотрю в даль и опять тону в своих эмоциях. Боль не утихает, а только растёт. И я не знаю, как мне быть. Что делать дальше?

Мы уже неделю в России. Дела кипят. Алекс наплевал на своё здоровье. И как только появился в родных землях, ушёл в дела. После той перепалки у сгоревшего дома, мы толком не разговаривали. Он приходит только под ночь, молча ложится спать, а рано утром уходит.

Мне ужасно одиноко. Слава уехал в Америку. Я не знаю с кем поговорить. Решить, что делать с болью. Не только с моей. Каждый день я чувствую, как разрывается душа моего мужа. Я чувствую его боль, ненависть на всех и лютый гнев. Эти эмоции летают в воздухе, как яд и делают только хуже.

Я пыталась с ним заговорить. Поделить нашу боль и пережить утрату. Вместе. Но слова так и не вышли из уст, застряли в горле. Я просто не смогла произнести и звука. Это убивает меня изнутри. В нашей семье давно происходят катастрофы. Но именно сейчас начинают трескаться наши отношения. Смерть Миры разбила всех нас. Боль сильно ударила под дых, что каждый вдох приносит дискомфорт.

Мне стыдно, что не могу найти нужные слова. Не могу поддержать любимого мужчину. Дать ему выплеснуть свои эмоции. Помочь принять эту боль. Ведь я и сама всё ещё тону во всем этом…

Я давно не видела его таким. Проснулся Сатана, что не смотрит, кто попадает под топор палача. Рубит всех и вся. Вся Россия содрогнулась под его гневом. Под горячую руку пошли все волки, альфы получили по макушки. Но больше всего удар пошёл на людей. Саша дал приказ уничтожить все живые рынки. Убить любого, кто знал о нас. В живых остались только те, кто уже был в чьих-то руках.

Громов возненавидел Лизу с новой силой. И я понимаю его. Её приход подвёл нашу жизнь под откос. Наш мир начал воевать друг с другом. А это уже давно не случилось. Саша презирал себя, что не убил женщину. Позволил жить рядом. Не стал рубить с плеча. А она его опять отравила. Ему как сообщили об этом дом еле уцелел от его гнева. Крушил всё, что видел и рычал, как раненый зверь.

Совершили ужасную ошибку, что стоила Мирославе жизни.

Воспоминания о дочери всплыли волной в голове. Яркой картинкой и я закрыла глаза.

Мы устраивали пикник, как обычно, на заднем дворе дома. С минуты на минуты приедут братья. Саша устанавливает мангал и начинает разводить огонь. Детки бегают вокруг меня и заливисто смеются. Улыбка сама появляется на лице. Не могу по-другому смотреть на любимых озорников.

— Мама, а когда мы поедем к бабушке? — принцесса смотрит на меня с озорной улыбкой. Мира играет с подолом своего сарафана и качается вокруг. Миленькие хвостики светлых волос болтаются ей в ритм.

— Поедем, зайчик. Но не скоро. У папы работа, а Слава идёт в школу — целую сладкие щечки и улыбаюсь дочери.

Мирослава надула свои губки и приуныла. Мы совсем недавно приехали. Дети в полном восторге от поездки. Дима с Женей устроили им интересную экскурсию, развлечения. Дяди постарались на славу для племянников. Но больше всего детям было интересно послушать бабушек. Интересные рассказы о нашем с Сашей детстве, о традициях наших земель и, конечно же, сказки. Малые были в восторге.

— Я уже скучаю. — уныло прошептала малышка.

— Не грусти, звездочка! — сын тут же подхватил сестрёнку на руки и крепко обнял. — Пойдём я почитаю тебе сказки, что нам дала бабушка. И песенку спою.

Малышка сразу забыла все печали и засмеялась расцеловывая своего братца. Эта парочка не может друг без друга. Улавливает каждую эмоцию. И я не могу нарадоваться. Такая крепкая связь с самого детства. Смеюсь вслед детям. Самые лучшие, самые любимые. Два ангелочка моего сердца…

Слеза одинокой дорожкой побежала по щеке. Такие счастливые частички памяти. Они греют души и успокаивают сердце. Так же сильно, как и пронзают своей горечью. Это время прошло. Бесследно. И я больше не смогу поцеловать свою малышку в щечки, а Слава не споёт ей песенку.

— Насть, — раздаёт голос брата. Оборачиваюсь, рассматривая Женьку.

Слезы хлынули с новой силой и я побежала в объятья родного человека. Когда мы приехали его не было дома. Мне сообщили, что уехал по делам на неопределённый срок. И сейчас я так рада его видеть! Утонуть в объятьях старшего брата.

— С каких пор ты превратилась в затворницу? — с лёгкой издевкой произносит брат.

— Уже доложили.

— Конечно. — проговаривает и берет меня на руки. Вместе со мной садится на кровать и усаживает на свои колени. Прямо, как в детстве. — Сестрёнка, ну ты чего?

Шмыгаю носом, слегка улыбаясь. Я с детства была весёлой и неугомонной. Не могла усидеть на месте. Не замыкалась в себе. Даже в подростковый период всегда находила в себе силы улыбаться. А когда вышла замуж и началась война, во мне проснулись и хладнокровие, и жестокость. Пусть было больно и тяжело, но каждый раз я находила силы для ответного удара. Билась до последнего. Но пожар разбил меня.

— Слушай, я понимаю. Хоронить своего ребёнка больно. Чтобы всё принять нужно время. Но, малая, нельзя закапывать себя заживо. — успокаивающим тоном шепчет. — Сидишь здесь, почти не выходишь. С мужем стали походить на соседей. К чему это приведёт, Насть? Не забывай, у вас ещё сын растёт.

Да уж. По полной ему доложили обстановку. Даже догадываюсь кто именно. Дима тоже пытался со мной поговорить. Я понимала, что говорит правильные вещи. Но сидела и плакала. Ничего толком даже сказать не могла. Опять.

— Я не знаю что делать. Жень, меня разрывает на части. А когда смотрю на Сашу, так вообще… У меня даже слов нет, чтобы поддержать его. Мы должны вместе пережить это. Но каждый раз когда открываю рот, ничего не выходит. И звука нет, понимаешь?

— Всё будет хорошо, малая. Найти в себе силы. — целует в висок, поглаживая по руке. — Помнишь, как мама говорила?

— Мы сами пишем свою судьбу.

Тихо так, почти слышно прошептала. А сама закрыла глаза отчётливо прокручивая голос мамы. Впервые, эту фразу я услышала, когда рассказала о Саше. Боялась, что такой, как он, просто не посмотрит на меня. Конечно, пять лет разница не большая разница, но я прекрасно видела, как он развлекается с друзьями. Эта троица ни одной девушки не упустили. Мне остаётся только гадать, что было, когда они путешествовали.

— Малая, а теперь скажи мне. Ты готова позволить этому горю разрушить отношения с мужем? — серьёзно спрашивает брат, вырывая меня из раздумий.

Готова ли я? Нет. Брачная связь сильная. Мы всегда будем вместе. Чувствовать друг друга и желать. Но духовность отношений может уйти. Как и любовь.

— Нет, не готова. — решительно произношу.

Я не хочу потерять ещё и мужа. Жить и знать, что былые чувства угасли. Потерять духовность в наших отношениях значит оставаться вместе только на уровне зверей. Ведь им плевать, что там у людей не складывается. Они также будут принадлежать друг другу. Но люди уже не будут чувствовать себя комфортно. Чувства охладеют, а рвение волка будет раздражать. И напоминать об ошибке, которая привела к этому ужасу.

Брат прав. Надо найти в себе, наконец, силы. Поговорить с Сашей и разделить горе. Так будет легче. Так будет правильно. Мы сможем дать друг другу спокойствие. Боль не уйдёт. Нет. Слишком глубокая рана. Но станет легче.