С другой стороны, слова «Царство Божие» необыкновенно удачно выражают потребность души в некотором дополнении к судьбе человеческой, в компенсации за существующую на земле неправду жизни. Те, кто не хочет признать, что человек состоит из двух сущностей, кто находит, что догмат деизма о бессмертии души противоречит физиологии, любят убаюкивать себя надеждой на конечное возмещение, которое так или иначе, в неизвестной форме, удовлетворит потребности человеческого сердца. Как знать, не принесет ли нам последняя степень прогресса спустя миллионы веков абсолютного познания вселенной и не произойдет ли в этом познании возрождение всего пережитого? Сон в течение миллиона веков не длиннее сна в течение часа. Имея в виду эту гипотезу, можно признать, что св. Павел опять-таки был прав, говоря (1 Кор.15:52): in ictu oculi! (в мгновение ока!). Несомненно, что нравственность и добродетель человечества восторжествуют, что рано или поздно чувство честного бедного человека будет судить мир и что в тот день идеальный образ Иисуса смутит суетного человека, не верившего в добродетель, эгоиста, не умевшего с ней сообразоваться. Таким образом, любимое выражение Иисуса остается исполненным вечной красоты. Словно дар грандиозного предвидения руководил в этом отношении великим учителем и удерживал его на беспредельной высоте, на которой он совмещал в себе в одно и то же время истины различного порядка.

Мы видим доказательство тому, что Иисус никогда не был весь поглощен апокалипсическими идеями, в том, что в то самое время, когда он был более всего занят ими, он с изумительною уверенностью в своих взглядах набрасывал основы Церкви, предназначенной для долготы дней. Едва ли можно сомневаться в том, что он сам выбрал из числа своих учеников тех, которых по преимуществу называли «апостолами» или «двенадцатью», так как уже на другой день после его смерти мы встречаем их как организацию, которая путем выбора пополняет выбывшего из их среды (Мф.10:1 и сл.; Мк.3:13 и сл.; Лк.4:13; Ин.6:70; 13:18; 15:16; Деян.1:15 и сл.; 1 Кор.15:5; Гал.1:10; Отк.21:12). В числе их были двое сыновей Ионы, двое сыновей Зеведея, Иаков, сын Алфея, Филипп, Нафанаил, Варфоломей, Фома, Матвий, Симон Зилот, Фаддей или Леввий, Иуда из Кериота [538]. Возможно, что при определении этого числа играла известную роль идея двенадцати колен Израиля (Мф.19:28; Лк.22:30). Как бы то ни было, эти «двенадцать» составляли группу привилегированных учеников, среди которых Петр сохранял за собой чисто братское (Деян.1:15; 2:14; 5:2-3,29; 8:19; 15:7; Гал.1:18) старшинство и которой Иисус доверил пропаганду своего учения. Но тут не было и помина о правильно организованной жреческой коллегии; самые списки «двенадцати», дошедшие до нас, представляют много неточностей и противоречий; двое или трое из лиц, внесенных в них, остались в полнейшей неизвестности. По меньшей мере двое из них, Петр и Филипп [539], были женаты и имели детей.

Очевидно, Иисус сообщал этим двенадцати тайны, которые запрещалось доводить до общего сведения (Мф.16:20; 17:9; Мк.8:30; 9:8). Иногда представляется, будто он хотел облечь свою личность в некоторого рода таинственность, отложить главнейшие доказательства до времени, которое наступит после его смерти, открыться вполне только своим ученикам, поручив им впоследствии объявить об этом всему миру [540]: «Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях». Таким образом, он избавлялся от слишком точных объяснений и создавал некоторого рода посредничество между собой и общественным мнением. Несомненно, что для апостолов существовали тайные поручения и что он развивал им некоторые притчи, смысл которых для толпы оставлял неопределенным (Мф.13:10 и сл.; 13:34 и сл.; Мк.4:10 и сл.; 4:33 и сл.; Лк.8:9 и сл.; 12:41). Некоторая загадочность и оригинальность в связи между отдельными мыслями были тогда общеприняты в поучениях книжников, как об этом можно судить по сентенциям в Пиркэ Абот: Иисус объяснял своим ближайшим ученикам то, что казалось странным в его апофегмах и апологах, и для них очищал свое поучение от изобиловавших в нем и иногда затемнявших его смысл сравнений (Мф.16:6 и сл.; Мк.7:17-23). Многие из таких объяснений, по-видимому, тщательно сохранялись (Мф.13:18 и сл.; Мк.7:18 и сл.).

Апостолы начали проповедовать еще при жизни Иисуса (Лк.9:6), но никогда сколько-нибудь не отклонялись от него. Впрочем, их проповедь ограничивалась тем, что они возвещали скорое пришествие Царства Божия (Лк.10:11). Они переходили из города в город, пользовались гостеприимством или, лучше сказать, согласно обычаям того времени, сами забирали все, что требовалось. На Востоке гость пользуется большим авторитетом; он старше хозяина дома; хозяин оказывает ему величайшее доверие. Проповедь у домашнего очага – превосходное средство для пропаганды новых учений. Пришелец показывает припрятанное у него сокровище; в этом заключается плата за гостеприимство; благодаря вежливости и добрым отношениям, весь дом таким образом оказывается завоеванным. Без восточного гостеприимства распространение христианства было бы невозможно объяснить. Иисус, высоко ценивший добрые старые нравы, приглашал своих учеников не стесняясь пользоваться этим древним общественным правом, которое в больших городах, где существовали и гостиницы [541], вероятно, уже не соблюдалось. «Работник, – говорил он, – достоин своей платы». Водворившись у кого-нибудь, они здесь и оставались, ели и пили то, что им предлагали хозяева, до окончания своей миссии (Мк.6:10 и сл.).

Иисус желал, чтобы, по его примеру, благовествующие послы при помощи доброжелательных манер и приветливости сообщали бы своей проповеди приятный характер. Он требовал, чтобы, входя в дом, они произносили: «Мир дому сему» или пожелание счастья. Некоторые колебались, так как такое приветствие на Востоке в то время, как и ныне, считалось знаком религиозного общения, заявлять о котором людям неизвестной веры было бы рискованно (2 Ин.10-11). «Не бойтесь, – говорил Иисус, – если в доме никто не будет достоин вашего мира, мир ваш к вам возвратится» (Мф.10:11 и сл.; Лк.10:5 и сл.). Иногда, действительно, случалось, что апостолов Царства Божия худо принимали, и они приходили жаловаться Иисусу, который обыкновенно старался их успокоить. Некоторые из них, убежденные во всемогуществе своего учителя, обижались такой его снисходительностью. Сыновья Зеведея просили его послать с неба огонь на негостеприимные города (Лк.9:52 и сл.). Иисус относился к таким вспышкам со свойственной ему тонкой иронией и сдерживал их словами: «Я пришел не губить души, а спасать».

Он пытался всеми способами установить тот принцип, что апостолы его то же, что он сам (Мф.10:40-42; 25:35 и сл.; Мк.9:40; Лк.10:16; Ин.13:20). Думали, что он передал им свои чудесные силы. Они изгоняли демонов, пророчествовали и образовали школу знаменитых заклинателей (Мф.7:22; 10:1; Мк.3:15; 6:13; Лк.10:17), хотя несомненно, что некоторые случаи оказывались им не по силам. Они совершали также исцеления, или возложением рук, или при помощи помазывания маслом (Мк.6:13; 16:18; Иак.5:14), что было одним из главных приемов восточной медицины. Наконец, подобно «псиллам», они могли брать в руки змей и безнаказанно принимать внутрь смертельные яды (Мк.16:18; Лк.10:19). И по мере того, как эпоха Иисуса уходила в прошлое, эта теургия становилась все более отталкивающей. Но нет сомнения, что она входила в обычное право первоначальной церкви и что она более всего привлекала к себе внимание современников (Мк.16:20). Как и следовало ожидать, шарлатаны начали эксплуатировать такое легковерие народа. Еще при жизни Иисуса многие, не будучи его учениками, изгоняли бесов его именем. Истинные ученики сильно гневались на это и старались помешать таким заклинателям. Иисус, не усматривая в этом никакого ущерба для своей славы, напротив, не обнаруживал к ним особенной строгости (Мк.9:37-38; Лк.9:49-50). Надо еще заметить, что такого рода сверхъестественная власть, если можно так выразиться, становилась уже ремеслом. Доводя свои логические выводы до абсурда, некоторые люди изгоняли бесов именем Вельзевула [542], князя демонов. Предполагалось, что этот князь тьмы и адских легионов должен был иметь неограниченную власть над своими подданными и, следовательно, действуя через него, можно было с полной уверенностью заставить беса обратиться в бегство (Мф.12:24 и сл.). Некоторые делали даже попытки купить у учеников Иисуса секрет их чудесного дара, который им был доверен (Деян.8:18 и сл.).