Таким образом, участь Иисуса была решена уже в феврале или марте месяце (Ин.11:53). Но на некоторое время Иисус еще отсрочил свою погибель. Он удалился в малоизвестный город, называвшийся Ефраим или Ефрон, близ Вифеля, в расстоянии неполного дня пути от Иерусалима, расположенный на границе пустыни [622]. Здесь он прожил с своими учениками несколько недель, пока опасность рассеялась. Но уже отданы были распоряжения арестовать его, лишь только он появится в окрестности храма. Приближался праздник Пасхи, и враги Иисуса думали, что по своему обыкновению он придет его праздновать в Иерусалим [623].

Глава XXIII.

Последняя неделя Иисуса

Действительно, он отправился в сопровождении своих учеников в последний раз посетить неверующий город. Надежды его окружающих приобретали все более и более экзальтированный характер. Поднимаясь на гору в Иерусалиме, все были уверены, что там откроется Царство Божие (Лк.19:11). Нечестивость человеческая достигла высших размеров, а это был великий признак близкой кончины мира. В этом отношении все питали такую уверенность, что уже шли споры о первенстве в Царстве Божием (Лк.22:24 и сл.). Говорят, именно в это время Саломея обратилась к Иисусу с просьбой предоставить ее сыновьям места по правую и левую стороны Сына Человеческого (Мф.20:20 и сл.; Мк.10:35 и сл.).

Напротив, сам учитель был погружен в глубокую думу. Иногда он выражал мрачное чувство досады против своих недругов; он рассказал притчу о благородном человеке, который отправился в отдаленные страны добывать себе царство; едва он успел уехать, как сограждане пожелали от него совсем избавиться. Царь возвращается, приказывает привести к себе тех, кто не желал, чтобы он был над ними царем, и всех их предает смерти (Лк.19:12-27). В другие моменты он напрямик разрушает иллюзии своих учеников.

Когда они проходили по каменистым дорогам к северу от Иерусалима, Иисус в задумчивости уходил вперед от своих спутников. Все молча смотрели на него, испытывая к нему чувство страха и не смея заговорить с ним. Уже раньше он неоднократно говорил им о предстоящих страданиях, и они слушали его, скрепя сердце (Мф.16:21 и сл.; Мк.8:31 и сл.). Наконец он прервал молчание и, не скрывая более своих предчувствий, поведал им свою близкую кончину (Мф.20:17 и сл.; Мк.10:38 и сл.; Лк.18:31 и сл.). Все присутствующие сильно огорчились. Ученики ожидали с часу на час появления знамения в облаках. Уже среди их толпы начинали раздаваться радостные клики, возвещающие открытие Царства Божия: «Благословен грядый во имя Господне!» (Мф.23:39; Лк.13:35). Кровавая перспектива, открытая перед ними Иисусом, смутила их. На каждом шагу этого рокового пути Царство Божие то приближалось, то удалялось от них в мираже их грез. Он же утверждался в мысли, что ему предстоит умереть, но что его смерть спасет мир (Мф.20:28). С минуты на минуту их взаимное непонимание, его и учеников его, становилось все глубже.

По обычаю следовало приходить в Иерусалим за несколько дней перед Пасхой, чтобы приготовиться к празднику. Иисус прибыл позднее других, и был момент, когда враги его потеряли надежду схватить его (Мф.23:39; Лк.13:35). Наконец за шесть дней до праздника (в субботу, 8 нисана или 28 марта) [624] он дошел до Вифании. По обыкновению он остановился в доме Марфы и Марии или Симона прокаженного. Ему был сделан большой прием. У Симона прокаженного (Мф.26:6; Мк.14:3; ср. Лк.7:40,43-44) было устроено пиршество, на которое собралось много народа, привлеченного желанием видеть нового пророка и, как говорят, также и Лазаря, о котором в последние дни распространялось много слухов. Быть может, многие принимали Симона прокаженного, возлежавшего за столом, за то лицо, которое Иисус будто бы воскресил. Марфа, как обыкновенно, служила за столом [625]. По-видимому, хозяева старались усиленным проявлением внешних знаков уважения победить холодность толпы и резче отметить высокое достоинство гостя, которого они принимали. Для того, чтобы придать пиршеству характер большого торжества, Мария во время застолья вошла с сосудом с ароматами и обмыла ими ноги Иисуса. Затем она разбила сосуд, по старинному обычаю разбивать посуду, которая служила при приеме особенно почетных гостей [626]. Наконец, она дошла в своем культе до крайностей, которые до тех пор были невиданы: распростерлась у ног своего учителя и отерла их своими длинными волосами [627]. Комната наполнилась благоуханием ароматов, к великому удовольствию всех присутствовавших, за исключением скупого Иуды из Кериота. Действительно, принимая во внимание скромный образ жизни общины, это было крупной расточительностью. Скупой казначей тотчас же рассчитал, за сколько можно было бы продать этот ароматический состав и сколько денег поступило бы таким образом в кассу для бедных. Но этот расчет вызвал неудовольствие Иисуса: этим как будто допускалась мысль, что есть что-либо выше него. Он любил почести, ибо они служили его цели, закрепляя за ним титул сына Давидова. И когда упомянули по этому поводу о нищих, он довольно резко ответил: «Нищих всегда имеете с собою, а меня не всегда имеете». И, возбуждаясь все больше, он обещал бессмертие женщине, которая в этот критический момент выказала ему свою любовь (Мф.26:6 и сл.; Мк.14:3 и сл.; Ин.11:2; 12:3 и сл.; ср. Лк.7:36 и сл.).

На следующий день (воскресенье, 9 нисана) Иисус спустился из Вифании в Иерусалим (Ин.12:12). Когда на повороте дороги на вершине горы Елеонской перед ним развернулся вид города, он, как говорят, прослезился и в последний раз обратился к нему с воззванием (Лк.19:41 и сл.). На склоне горы близ предместья, населенного главным образом священниками и называвшегося Виффагией [628], Иисус еще раз получил удовлетворение своих человеческих чувств [629]. Слух об его прибытии успел распространиться. Галилеяне, пришедшие на праздник, чрезвычайно этому обрадовались и приготовили ему маленькое торжество. Привели ему ослицу с осленком, как этого требовал обычай [630]. Галилеяне покрыли спину ее вместо попоны лучшими своими одеждами и посадили его на нее. Тем временем другие постилали впереди него дорогу своими плащами и зелеными ветвями. Толпа, шедшая впереди и сзади него, с пальмовыми ветвями в руках, восклицала: «Осанна сыну Давидову! Благословен грядый во имя Господне!», некоторые называли его при этом даже царем Израиля (Дк.19:38; Ин.12:13). «Равви, прикажи им замолчать», – говорили ему фарисеи. «Если они замолчат, камни возопиют», – отвечал Иисус и таким образом вошел в город. Иерусалимские жители, мало знавшие его, спрашивали, кто он такой. «Это Иисус, пророк из Назарета в Галилее», – отвечали им. В Иерусалиме в то время было около 50 000 душ жителей [631]. При обыкновенных условиях слух о небольшом событии, вроде прибытия сколько-нибудь известного чужеземца или толпы провинциалов, или какого-нибудь народного волнения на улицах города, быстро распространялся между жителями. Но во время праздников суета в городе доходила до крайних пределов [632]. В эти дни Иерусалим принадлежал пришельцам. И волнение было особенно сильно, по-видимому, именно между ними. Новообращенные, говорившие на греческом языке и пришедшие на праздник, были очень заинтересованы и хотели видеть Иисуса. Они обратились к его ученикам (Ин.12:20 и сл.); с точностью неизвестно, чем кончилась эта встреча. Иисус, по своему обыкновению, отправился на ночь в свое любимое местопребывание, Вифанию (Мф.21:17; Мк.11:11). В течение трех следующих дней (понедельник, вторник, среда) он точно так же приходил в Иерусалим и после заката солнца удалялся или в Вифанию, или на фермы, лежавшие по западному скату Елеонской горы, где у него было много друзей (Мф.21:17-18; Мк.11:11-12,19; Лк.21:37-38).

вернуться

622

Ин.11:54; ср. 2 Пар.13:19; Josephus, Bell. Jud., IV, 9, 9; Евсевий и Бл. Иероним, De situ et nom. loc. hebr. к словам ????? и ??????. Его вообще отождествляют с Tayyibeh.

вернуться

623

Ин.11:55-56. Что касается порядка изложения событий, то во всей этой части мы придерживаемся системы Иоанна. Синоптики, по-видимому, недостаточно осведомлены о том периоде жизнии Иисуса, который предшествовал Страстям.

вернуться

624

Пасха праздновалась 14 нисана, но в 33 году 1 нисана, по-видимому, соответствовало дню субботы, 21 марта. Неопределенность еврейского календаря делает сомнительными все эти расчеты. См. Men. de l’Acad. des Inscr. et. B.–L., t. XXIII, 2 part, p. 367 и след. (nouvelle serie).

вернуться

625

Это обстоятельство не было бы невероятным даже и в том случае, если бы пиршество происходило и не в доме Марфы. На Востоке, когда какое-либо лицо связано с вами узами привязанности или домашними, оно обыкновенно является прислуживать вам, даже если вы обедаете у других.

вернуться

626

Я видел исполнение этого обычая в Суре.

вернуться

627

Следует напомнить, что ноги гостей не были, как у нас, под столом, а протянуты на уровне с телом на диване или триклиниуме.

вернуться

628

Мф.21:1; Мк.11:1 (греч. текст); Лк.19:29. Мишна, Menachoth. 11:2; Вавилонский Талмуд, Sanhedrin, 14b; Pesachim, 63b, 91a; Baba metsia, 88a; Menachoth, 78b; Sifra, 104b; Евсевий и Бл. Иероним, De situet nom.loc. hebr. у S. Hier., Opp. edit Martiamay, II, col. 442; Бл. Иероним, Епифаний, Paulae. Opp., IV, col. 676; Comm. in Matth., XXI, 1 (Opp., IV, col. 94); Lex graec. nom. hebr. Opp., II, col. 121–122.

вернуться

629

Мф.21:1 и сл.; Мк.11:1 и сл.; Лк.19:29 и сл.; Ин.12:12 и сл. Сближение с Захарией (Зах.9:9) дает место некоторым сомнениям по поводу этого эпизода. Торжественный въезд на ослице – мессианистическая черта Ср. Вавил. Талмуд, Sanhedrin, 98b; Midrasch Bereschith rabba, XCVIII; Midrasch Koheleth, I, 9.

вернуться

630

Это мелочное обстоятельство объясняется, быть может, тем, что плохо понята чистота у Захарии. Авторы Нового завета, по-видимому, не знали закона еврейского параллелизма. Ср. Ин.19:24.

вернуться

631

Цифра 120 000, данная Гекатеем (у Иосифа, Contra Ap., I, 22), по-видимому, преувеличена. Цицерон говорит о Иерусалиме как о какой-то деревушке (Ad Atticum, II, IX). Древние стены, какой бы счет мы ни приняли, не могли заключать население в 8 раз большего, чем в настоящее время, а оно равняется теперь 15 тысячам жителей. См. Robinson, Bibl. Res., I, 421–422 (2-е издание); Fergusson, Topogr. of Jerus., p. 51; Forster, Syria and Palestine, p. 82.

вернуться

632

Josephus, Bell. Jud., II, 14, 3; VI, 9, 3.