— Доброе утро, — поздоровался я. — Холодный сегодня денек, не правда ли.

Она повернулась и молча уставилась на меня. Молодая, симпатичная, с огромными глазами. Этакая пасторальная милашка.

— Ты тот, которого все разыскивают, — произнесла она с едва заметным волнением. — Я должна поднять тревогу.

— Ты не должна этого делать, — ответил я, готовый схватить ее в любую секунду.

— Слушаюсь, мой господин, — сказала она, поворачиваясь к своим кастрюлям и сковородкам.

Господин! Ну да, конечно!.. Мужчины на Кеккончихи должны считать женщин людьми второго сорта. Раса послушных служанок, вековая мечта мужчин — здесь она была выведена путем селекционного отбора.

Мои философские размышления мигом улетучились, когда я унюхал запах, исходивший из кастрюль на плите. Я давно уже не ел и — сейчас чувствовал, как голод рвет мой желудок острыми зубами. В калейдоскопе событий я опять забыл о еде. Теперь живот напоминал мне об этом недовольным бурчанием.

— Что у тебя тут готовится, мой прекрасный цветок Кеккончихи?

Не поднимая глаз, она стала указывать на горшки и сковородки.

— Здесь кипяток. Здесь вареная рыба. Здесь запеченная рыба. Здесь соус из водорослей. Здесь…

— Прекрасно. Можешь не продолжать. Дай мне по порции всего, кроме кипятка, разумеется.

Пища была невкусной, но я не жаловался. Я даже уплел вторую порцию, не снижая темпа. Жуя и чавкая, я внимательно наблюдал за женщиной, но она не предприняла ни малейшей попытки убежать или позвать на помощь.

— Меня зовут Джим, — сообщил я. — А тебя?

— Каеру.

— Ты прекрасно готовишь, Каеру. Тебе эта работа приносит радость?

— Я не знаю такого слова.

— Не сомневаюсь. Работа занимает у тебя много времени?

— Я не понимаю вашего вопроса. Я встаю, я работаю, я ложусь спать.

— Праздников и выходных у тебя, разумеется, нет. В этом мире нужны перемены, и они не за горами. — Каеру вернулась к своей работе. — Эту культуру не надо разрушать. Она сама рассыпется на куски. Тебя ждет радостное завтра, Каеру.

— Завтра я буду работать, как и сегодня.

— Надеюсь, это продлится недолго… Когда ты подаешь завтрак?

Она посмотрела на часы.

— Через несколько минут. Когда прозвенит звонок.

— А для кого ты готовишь?

— Для мужчин. Для солдат.

Не успела она произнести последнее слово, как я уже соскочил со стула и стал натягивать рукавицы.

— Прекрасный завтрак, но, боюсь, мне пора идти. Я двигаюсь на юг. Надо закончить кое- какие дела, пока не взойдет солнце. Полагаю, ты не станешь противиться, если я тебя свяжу?

— Делай со мной все, что захочешь, мой господин. — Сказав это, она опустила глаза. Впервые в жизни мне стало стыдно за то, что я мужчина.

— Когда-нибудь твоя жизнь изменится, Каеру. Я тебе обещаю. Если мне удастся спасти свою шкуру, я пришлю тебе посылку с гуманитарной помощью. Платья, губную помаду и брошюру о движении феминисток. А теперь скажи — есть ли здесь кладовка?

Она указала на дверь, и я поцеловал ее в лоб. Она тут же принялась раздеваться и удивилась, когда я ее остановил. Представляю, какие романтические любовники эти серые люди! Еще одно преступление, за которое они должны ответить. Каеру не противилась, когда я закрыл ее в кладовке и запер дверь на ключ. Ее, конечно, быстро обнаружат, когда солдаты придут завтракать. Но все же я выиграю несколько минут.

Выйдя из дома, я некоторое время шел, держа лыжи на плече, пока не оказался на об: леденелой площадке, где следов не будет видно. Только тогда я встал на лыжи и помчался в обратном направлении. Вскоре я оказался возле ограждения космопорта и снова проделал дыру в проволочной сетке. Слышались крики и завывания сирен. Значит, мой предыдущий визит не остался незамеченным. Как раз вовремя. Я с трудом боролся с зевотой. Начался рассвет. Самое время отдохнуть. Я заделал отверстие в сетке и заковылял по полю.

Без всяких приключений я добрался до склада боеприпасов. Человек, которого я оставил лежать возле дверей, исчез, как, впрочем, и все остальные в округе. Замок так и просил, чтобы я обратил на него свое внимание, и я справился с ним за пару секунд. Прекрасно, Джим! Закрыв за собой дверь, я вошел внутрь, едва передвигая свинцовые ноги. Передо мной была комната, где хранились осколочные гранаты. Спрятавшись за ними, я лег на пол и мгновенно — заснул.

Казалось, я мог бы спать вечно. Но что-то потревожило меня. Сознание вернулось ко мне, и я увидел, что наступил день. Так что же меня разбудило? Свет?

Нет. Ключ, поворачивающийся в замке, и скрип открываемой двери.

Я сам во всем виноват. Как я мог забыть о поисковых отрядах. Этих людей не перехитрить. Как только они узнали, что я жив, то принялись обыскивать все здания подряд. Игра продолжалась.

Сон освежил меня, богатая протеином рыба восстановила силы. Выждав, когда человек приблизится, я прыгнул на него. И тут же запутался в лыжах, которые забыл снять. И рухнул к его ногам. Но судьба схватки все же была предрешена, ведь серые люди абсолютно не умели драться. Дотянувшись до его ноги, я опрокинул его на пол. После чего поднялся, положил лыжи на плечи и, переступив через неподвижное тело, высунул голову из двери. По всему зданию рыскали серые люди. Я засеменил к выходу. Один из них заметил меня, но я успел сделать три шага, прежде чем он опомнился.

— Он здесь! Пытается убежать, — монотонно произнес он.

— Уже убежал! — закричал я, выскочив в дверь и сбив при этом одного из преследователей. Нацепив лыжи, я рванул прочь.

Естественно, это ничего мне не дало, просто на несколько минут отсрочило неизбежное. Дыру в решетке заделали, на воротах стояла охрана, а моя сумка с инструментами осталась на складе боеприпасов. Скользя по снегу и обдумывая, что делать дальше, я услышал звук заводящихся машин. Можно захватить одну из них. Прорваться через охраняемые ворота. А что потом? Я не смогу в одиночку бороться с целой планетой.

Возможно, мне удастся найти в городе укромное местечко. Только зачем? От всего населения планеты мне все равно не спрятаться. Я было остановился, но, вспомнив про аксионный фидер, снова тронулся в путь. Может, Ханасу прав, и самоубийство — единственный выход. Но я отмел этот вариант. Я не самоубийца. По крайней мере, надо попытаться себя в этом убедить.

Вдруг в небе раздался тонкий пронзительный свист, и, подняв глаза, я обнаружил, что прямо мне на голову садится корабль. На небольшом патрульном катере сияла эмблема Лиги.

— Получилось! — завопил я. Исторгая победные крики, я ринулся вперед. Не успел ко- ♦ рабль коснуться земли, как я уже находился рядом с ним. Стоит ли упоминать, что никто из местного населения не проявил такого энтузиазма. Люк корабля открылся.

— Добро пожаловать на Кеккончихи, — приветствовал я появившегося пилота.

Молодой бородатый пилот осмотрел меня с головы до ног:

— Мне приказано взять на борт Джеймса Боливара ди Гриза. Это ты, что ли?

— Да ты не только свирепый космический волк, но еще и прозорливый малый!

— Ладно, полезай в корабль, а то вон те ребята — с оружием.

— Нет, сначала я должен объяснить им, что произошло.

Я был счастлив увидеть старого знакомого. Ком, командир и капитан корабля, возглавлял погоню.

— Брось пистолет! — приказал я. Но вместо этого он направил его на меня.

— Вы оба пойдете со мной.

У меня глаза налились кровью. Упрямство этих людей бесило меня. Сколько они уже пролили крови, сколько смертей на их совести!

— Не стреляй! — закричал я и, подняв руки, спотыкаясь, побрел к нему. Ребром ладони я- выбил пистолет, поймал его в воздухе, завернул ему руку за спину и ткнул дуло пистолета в затылок Кома.

— Послушайте, отмороженные идиоты! — закричал я. — Все, конец. Вы проиграли. Секретность была вашим главным оружием, вы скрывались, как клопы за обоями. Но теперь все кончено. Видите эмблему? Это корабль Лиги. Теперь они знают о вас. Знают, кто вы и откуда. Справедливость спустилась на вашу планету в лице этого симпатичного пилота, который завоевал Кеккончихи.