— Подальше от этого меча, — предостерег Хмурник. — Он поражает тех, кто больше всего дорог его хозяину.

Рептилии подобрались к шхуне. Цепляясь за борта, они полезли на корабль. Вооруженные моряки кинулись в схватку.

На Элрика набросились сразу несколько врагов, но Бурезов отразил все удары. Держа меч обеими руками, принц размахивал им, оставляя глубокие раны в чешуйчатых телах.

Твари шипели, агонизируя, раскрывая в последней ярости алые пасти; их черная кровь смешивалась с речной водой. Однако жизнь в них держалась поразительно долго, глубокие раны, нанесенные Бурезовым, как будто мало тревожили их. Обычно одного укола Бурезова хватало, чтобы душа человека отправилась к богам. На этих же тварей ничего не действовало. Быть может, у них и не было души…

Ненависть придавала Элрику сил.

Но повсюду на корабле моряки отступали. Борта над палубой были сломаны; громадные дубинки крушили доски, рвали шкоты и парусину. Дикари явно стремились уничтожить и команду корабля, и сам корабль. Теперь уже сомневаться, за кем будет исход битвы, не приходилось.

Эван крикнул Элрику:

— Во имя всех богов, принц Элрик! Не призовешь ли ты на помощь волшебство? Иначе мы обречены!

Это был единственный выход. Корабль постепенно заполняли шипящие рептилии. Тела многих были изранены, однако подохли лишь две-три твари.

Элрик укрылся за дверью, почти сорванной с петель, пытаясь сосредоточиться и вспомнить заклинание. Он задыхался от изнеможения, ноги не держали его. Но из глубин памяти выплыли слова. Он не был уверен, что это как раз то, что нужно, но ничего больше вспомнить не удалось. Предки его много тысяч лет назад заключили договор с духами разных стихий, которые правили животным миром. В прошлом он пользовался помощью кое-кого из них, но к тому, кого собирался призвать сейчас, не обращался ни разу. Элрик заговорил на древнем Высшем Языке Мелнибонэ:

— Король, парящий на крыльях! Владыка всех невидимых тружеников! Ннуууррр'к'к, Повелитель Насекомых, призываю тебя!

Элрик перестал осознавать, что происходит вокруг. Он чувствовал лишь движение корабля. Звуки битвы отдалились, когда он послал свой голос из этой плоскости Земли в иную, где властвовал Ннуууррр'к'к, Король Насекомых.

Элрик услышал жужжание. Постепенно оно обрело смысл:

— Кто ты, смертный? По какому праву призываешь меня?

— Я Элрик, последний правитель Мелнибонэ. Мои прадеды помогали тебе, Ннуууррр'к'к.

— Да. Но это было давно.

— И также давно они в последний раз просили твоей помощи!

— Верно. Что же ты просишь, Элрик Мелнибонэйский?

— Взгляни на мой мир. Ты увидишь, что я в опасности.

Теперь Элрик увидел перед собой — словно через несколько слоев дымчатого шелка, — призрачную фигуру. Он попытался было разглядеть ее, но она ушла из его поля зрения, потом вернулась. Он знал, что видит сейчас другую плоскость Земли.

— Поможешь ли ты мне, Ннуууррр'к'к?

— У тебя нет покровителя из твоего рода? Какого-нибудь владыки Хаоса, который мог бы помочь тебе?

— Мой покровитель — Эриох. Он очень капризен. Я почти не знал от него помощи.

— Тогда я помогу тебе, смертный. Но не зови меня боле, когда все кончится.

— Это был мой первый и последний призыв, Ннуууррр'к'к.

Призрачная фигура исчезла.

Элрик снова услыхал шум схватки; выглянув из своего укрытия, он увидел, что по крайней мере половина команды мертва.

И вдруг воздух зазвенел; постепенно звон перешел в гул. Теперь его услышал и Хмурник, оказавшийся рядом с принцем. Он начал оглядываться в поисках источника звука. Вдруг он выдохнул, указывая вверх:

— Ты этого искал?

В голубом небе появилось большое черное облако. Оно устремилось к кораблю; сражающиеся стороны замерли, глядя вверх. Рыжее солнце, зеленый лес, глубокая синева неба — и черная туча.

Они походили на громадных стрекоз. От блеска их крыльев захватывало дух. Насекомые приближались, и жужжание становилось все громче и протяжнее.

Поняв, что атака направлена на них, рептилии бросились в воду, пытаясь достичь берега, прежде чем гигантские насекомые окажутся в опасной близости. Но было уже поздно.

Стрекозы так плотно облепили тела дикарей, что тех совсем не стало видно. Шипение жертв стало почти жалобным. Но насекомые продолжали убивать. Быть может, они жалили рептилий своими хвостами — людям ничего не было видно.

Время от времени из речных вод вздымалась вдруг длинная нога и судорожно дергалась в воздухе. Но вскоре исчезли из виду последние облепленные насекомыми рептилии, а их шипение было окончательно заглушено этим холодящим кровь жужжанием.

Отирая холодный пот со лба, герцог Эван подбежал к мелнибонэйцу:

— Твоя работа, принц Элрик? Благодарю тебя за помощь. Наше суденышко получило с дюжину пробоин, и вода прибывает очень быстро. Просто чудо, что корабль до сих пор держится на плаву. Я уже отдал приказ взяться за весла. Надеюсь, мы успеем добраться до острова. — Герцог махнул рукой вперед. — Вон он, прямо по курсу.

— А что если не все эти твари перебиты? — спросил Хмурник.

Эван угрюмо улыбнулся и указал на дальний берег:

— Гляди.

Около дюжины рептилий улепетывало в лес. Судьба их соплеменников была ясна.

— Вряд ли им захочется снова напасть на нас.

Огромные стрекозы уже парили высоко в небе.

Эван с облегчением отвернулся, заметив, что черная туча осталась позади.

— Грозно же твое волшебство, принц Элрик!

Элрик улыбнулся и пожал плечами.

— Оно помогло нам, герцог Эван. — Он сунул в ножны свой рунический меч. Тот, будто не желая этого, скорбно застонал.

Хмурник оглядел оружие:

— Этому клинку скоро захочется попировать, Элрик, пожелаешь ты того или нет.

— Наверняка он сможет утолить свой голод в лесу, — ответил принц. Он переступил через обломок мачты и пошел вниз.

Бросив взгляд на пену, покрывающую поверхность воды, Хмурник вздрогнул.

К тому моменту, когда вооруженные веревками люди начали втягивать корабль на илистый берег острова, над поверхностью реки виднелась только палуба корабля. В двух шагах от берега возвышалась стена деревьев. Хмурник побрел по мелководью вслед Элрику.

Очутившись на земле, Хмурник принялся более внимательно разглядывать лес. Ни шороха не слышалось среди ветвей. Не пели птицы, не жужжали насекомые — все окутала тишина.

— Эти твои неведомые приятели напугали, похоже, не только тех тварей, — пробормотал Хмурник. — Тут как будто нет никого живого.

Элрик кивнул:

— Да, странно.

К ним присоединился герцог Эван. Он снял доспехи и облачился в кожаную куртку и в брюки из оленьей кожи. На боку висел меч.

— Нам придется оставить большую часть людей на корабле, — сказал он с сожалением. — Они займутся ремонтом, пока мы будем искать Р'лин К'рен А'а. — Он плотнее запахнулся в свой тонкий плащ. — Здесь довольно неуютно, вы не находите?

— Мы только что говорили об этом, — отозвался Хмурник. — Как будто все живое бежало с острова.

Герцог Эван ухмыльнулся:

— Если все, кто нам попадется, будут столь же робки, то нам просто нечего опасаться. Должен признать, принц Элрик, что если бы я замыслил против тебя зло, а потом увидел бы этих чудовищ, вызванных тобой, я бы крепко подумал, прежде чем осуществить свое намерение. Но тем не менее я благодарю тебя. Если бы не ты, мы бы все погибли.

— Ты же именно из-за этого пригласил меня с собой, — устало ответил Элрик. — Надо бы поесть и передохнуть. Потом двинемся дальше.

Тень прошла по лицу герцога Эвана. Он никак не мог понять принца.

Войти в лес оказалось делом нелегким. Шестеро вооруженных топорами матросов (остальные остались чинить корабль) начали прорубаться через подлесок. Над побережьем по-прежнему царила неестественная тишина. К ночи они продвинулись меньше чем на полмили и полностью выдохлись. Лес был таким густым, что они едва-едва сумели установить шатер. Единственный фонарь, маленький и чадящий, давал скудный свет. Матросы повалились кто где, прямо под деревьями.