Современные самолеты за несколько часов пересекают несколько часовых поясов, с развитием космонавтики появились еще более широкие возможности. Человек попадает в условия, отличающиеся по циклу дня и ночи. Меняется и цикл физиологический «день-ночь», к которому организм приспособился. Возникает фазовый сдвиг между двумя циклами, так как внутренние часы человека не совпадают с астрономическим временем.

Известно, что люди, просто перелетающие из одного полушария в другое, могут чувствовать себя плохо. Появляются слабость, утомляемость, наступает расстройство сна. Пока функциональные системы не привыкнут к новому распорядку жизни, подобные симптомы будут беспокоить человека. Десинхроноз суточных ритмов — одна из разновидностей болезней цивилизации — проявляется обычно у тех лиц, которые по роду деятельности вынуждены часто менять временные пояса. Еще это называют «болезнью бизнесменов». Нередко аналогичные симптомы наблюдаются и у спортсменов, которым приходится часто летать на соревнования в другие страны. Иногда, если соревнования проводятся в первые дни после перелета, это отрицательно сказывается на результатах.

Исследования показали, что после быстрого пересечения нескольких часовых поясов в организме человека происходят серьезные изменения — кровяного давления, температуры, выделения с мочой калия, натрия, кортикостероидов. Возможны нарушения психических функций. Впервые признаки десинхроноза отметил у себя американский летчик Вилли Пост, который в 1931 году совершил облет земного шара за 8 дней. Проблема остается актуальной по сей день. Международная организация гражданской авиации утвердила ряд правил по ограничению длительности полетов и регламенту отдыха после них.

О своеобразном изменении чувства времени, которое произошло у одного физика, работавшего в Антарктиде, рассказал Г. Льюс. В течение года ученый занимался исследованиями в пустынных полярных районах этого материка, где периодичность света и темноты иная, чем в средней полосе. Пребывая на полярном плато, исследователь отмечал часы своего сна и пробуждения. Этот своеобразный «дневник» попал в руки двух ученых — Дж. Шерли и Ч. Пирса, которые занимаются проблемами сна. Они выяснили интересную вещь. Физик неведомо для себя жил по лунному, 28-дневному, календарю. Каждый вечер он ложился спать на 15–20 минут позже, перестановка времени наблюдалась и в часы пробуждения. Вскоре исследователь стал спать «днем» и бодрствовать «ночью». Шерли и Пирс отметили еще одно странное явление: эти изменения отмечались только 28 дней, к концу этого периода ученый возвращался к первоначальному расписанию. Живя «вне времени», он не подозревал о происходящем. Полного объяснения феномена нет, однако 28-дневный цикл наводит на размышления о лунном влиянии. Выходит, исследователю Антарктиды еще повезло, поскольку влияние Луны, которой издавна приписывались всякие отрицательные свойства, оказалось не столь вредоносным.

В 70-е годы в научной литературе самым серьезным образом обсуждались проекты колонизации космического пространства. Был создан даже проект крупноблочного строительства для космического городка с населением в 20 тысяч человек. К концу столетия планировалось заселить землянами космическое пространство вблизи Луны, создав там полностью замкнутую экосистему, где миллион человек могли бы автономно существовать в условиях полного отсутствия загрязнения среды обитания. По разным причинам космические программы были сокращены, но проблемы, которые предстояло решать, остались.

Какова же судьба человека космического века? Как поведут себя биологические часы в космосе, на других планетах?

По мнению известного специалиста по биоритмологии Дж. Л. Клаудсли-Томсона, «если точность показаний биологических часов зависит от получения ими геофизической информации, устранение последней может привести к трагическим последствиям для космонавта». Если геофизические факторы не играют такой существенной роли, человек проживет в космосе без земного стандарта времени. Он будет идти в ногу с внутренними часовыми механизмами своего тела, которые подчинятся обычным законам физики и химии. Согласно частной теории относительности, эти законы одинаковы во всех инерциональных системах отсчета. Альберт Эйнштейн принял, что скорость хода часов зависит от их собственной скорости, но не от ускорения. Поэтому есть основания полагать, что при ускоренном движении человеческие «часы» поведут себя так же, то есть не изменят свой ход.

Практика освоения космоса показала, что при кратковременных полетах сохраняется суточная периодика физиологических реакций организма, — до сих пор космонавты жили по земным биологическим часам. На других планетах будет своя суточная периодика. Освещенность, температура, барометрическое давление, влажность воздуха тоже будут другими. Человек может испытать влияние совершенно новых специфических для другой планеты условий. Заманчива перспектива повлиять на ход биологических часов. Замедлить время, например, резко затормозив все жизненные функции организма.

В природе есть множество примеров приспособления животных и растений к неблагоприятным условиям. Иногда это полная остановка жизнедеятельности (образование стойких к охлаждению, отсутствию влаги и кислорода спор или семян у растений) или замедление жизненных процессов (во время зимней спячки у животных). В свое время любопытные опыты проводил югославский ученый Ж. Радулович: животные, погруженные в анабиоз, подвергались воздействию электричества, углекислого газа, большой дозы рентгеновских лучей. Через сутки животных согрели, и они ожили.

Вероятно, к полному анабиозу в отношении людей прибегать невозможно, достаточно лишь снизить обмен веществ, замедлить дыхание, кровообращение, другие жизненные функции. Замедление времени может дать человеку преимущества.

Время — один из важнейших факторов бытия. Мы не видим его, не слышим, не осязаем, не воспринимаем органами обоняния. Но оно переплелось и связалось в единую ткань с нашей кровью и плотью. Без временной упорядоченности не было бы самой жизни.

В «Красном Льве» мне подали на обед старый добрый английский бифштекс. Я выглянул из окна верхнего этажа и на противоположной стороне улицы увидел девушку в розовом костюме. Она не торопясь шла по узкой улице нашего тихого города, возможно, самого тихого провинциального города во всей Англии. И оторопел. Но уже через секунду, сморгнув, снова занялся своим бифштексом. Очевидно, то, что я увидел, было просто обманом зрения, игрой солнечных бликов.

Многие удивительные, а подчас и совсем невозможные вещи можно было отнести на счет игры света и тени — за последнюю пару месяцев — с тех самых пор, как на редкость жаркое лето застало англичан врасплох. Жаркое лето всегда застает Англию врасплох. Когда Байрон писал об английской зиме, которая испускает дух в июле и снова вступает в свои права в августе, это не было гиперболой. Байрон просто констатировал факт.

Но в этом году…

Здесь, в Шатли, мы не слишком беспокоимся о том, что происходит в Лондоне, Ливерпуле или Лидсе. В таких городах может случиться все, что угодно. Когда мы услышали, что трое социалистов, членов парламента, явились на заседание Палаты общин в сандалиях и шортах, мы только фыркнули и решили голосовать за тори (что, впрочем, делали всегда).