Отелло оторвался от дивана и помимо воли согнулся в три погибели. В считанные секунды он на карачках покинул дом Дурнанга и, морщась от боли в скрученных артритом суставах, воссоединился на заднем дворе с Ионом.

— Брысь, лишайная тварь! — прикрикнул Ион на невесть откуда взявшегося кота. Но тот отказывался удалиться и со значением поглядывал на человека единственным страдальческим глазом.

— Брысь! — повторил Ион. — Сначала эта страшная боль в темени, словно кто-то треснул меня палицей и выбил из головы все магическое дарование, теперь еще Отелло никак не выходит…

Старый кот прервал его жалобы надрывным мяуканьем.

— Кыш! — шикнул на него Ион и впервые обратил внимание на выражение единственного слезящегося глаза. Этого оказалось достаточно, чтобы признать в жалком четвероногом бывшего наставника. Взяв седого кота на руки, Ион прижал его к себе.

— Отелло, — возопил он, — что с тобой стряслось?

Ему ответил явно человеческий, к тому же очень мощный голос, вырвавшийся из кошачьей глотки.

— Любуйтесь на дело рук Доила Хассана, плуты, и трепещите! Этот негодный мерзавец с помойки хотел обвести меня вокруг пальца и поплатился за свою дерзость: остаток своей никчемной жизни он проведет в подворотнях, где ему самое место. Пускай это послужит предостережением всем тем, кто смеет оспаривать могущество Доила Хассана.

Голос смолк, сменившись беспомощным мяуканьем самого Отелло.

Ион удалился со своим бывшим учителем на руках. Он лишь ненадолго задержался в деревне, чтобы обзавестись одеялом, в которое он завернул животное. К ночи их отделяло от города всего два дня пути.

Ион делал привалы только по ночам, и то всего на несколько часов. Он пользовался остановками не только для отдыха, но и чтобы раздобыть пропитание для себя и для кота, который был слишком стар, неопытен и неискушен по части кошачьей охоты.

Голову Иона занимала единственная мысль — о мести. Однако он сознавал, что не сможет обойтись без помощи, и надеялся получить ее У Павла Гондора.

Участь Отелло взывала к отмщению.

Город затмил своим блеском богатство всех подарков, которые Отелло когда-либо преподносил подмастерью. Тем не менее юноша не забыл день своего пятнадцатилетия, когда Отелло оплатил услуги деревенской шлюхи, чтобы она сделала из него мужчину. Этим старания учителя, впрочем, не исчерпались. Он не пожалел средств, чтобы стереть с происходящего все следы грязи. Непотребная тварь средних лет была умело превращена в девственную принцессу, целомудренную и одновременно разнузданную, чистую и многоопытную. Домотканные тряпки и соломенные матрасы в ее лачуге превратились на время в шелка и бархат, а заранее спланированная встреча — в случайное знакомство двух молодых созданий, переросшее в ночь страсти и наслаждений. Ион был поражен, с какой легкостью ему удалось соблазнить эту неземную красавицу; он решил, что благодаря чарам, напущенным Отелло, временно превратился в неотразимого кавалера, перед которым не устояла даже наследница несметных богатств.

Ему так и не пришлось узнать, как все обстояло на самом деле. В наивных глазах юного мошенника стояли картины той незабываемой ночи; то же самое видел циничным мысленным взором старый мудрый кот, только в несколько ином преломлении.

Сперва Ион был поражен вопиющим неравенством, царившим внутри городских стен. В толпе богачей, швырявшихся деньгами, ползали нищие, подыхающие от голода.

Сам того не зная, Ион оказался сперва в бедной части города и был ошеломлен увиденным. Впрочем, он быстро уяснил, что весь мир одинаков, различаются только масштабы.

— Я был наслышан о городском блеске, — обратился он к коту, висевшему в одеяле у него на груди, — но теперь мне понятно: как ни лакировать фасад, трущоба останется трущобой.

Отелло мяукнул. Ион успел убедить себя, что понимает кошачьи реплики.

— Ты прав, — молвил он. — Странно, что такой знатный мошенник, как Павел Гондор, обосновался в столь неприглядном месте. Возможно, ты ошибся адресом?

Отелло возмущенно мяукнул.

— Что ты, я не собираюсь подвергать твои слова сомнению! Скоро мы во всем разберемся. Думаю, это где-то рядом.

Отелло заурчал.

— Совершенно верно. Судя по адресу, это здесь.

Путники остановились перед небольшой баней, во дворе которой происходила схватка борцов, месивших ногами грязь. Они не простояли и минуты, как к ним подошла служанка и сообщила:

— Половина серебряного гроша, чтобы поглазеть, целый грош за участие. Только изволь оставить кошку снаружи.

Отелло громко замурлыкал и подмигнул служанке своим единственным глазом, повергнув ее в изумление.

— Мы ищем Павла Гондора, — объяснил Ион.

— Никогда о таком не слыхала, — отмахнулась служанка. — Ступай себе. Найдутся другие, кто не прочь отвалить хорошие денежки, чтобы побарахтаться в грязи.

Ион побрел прочь, сказав своему спутнику:

— Вот видишь, Отелло! Я заранее знал, что никакого Павла Гондора нам здесь не найти.

— Как ты назвал своего кота? — окликнула его служанка.

— Отелло, — ответил Ион.

— Он у тебя прямо как Отелло-Одноглазый.

— Кстати, у меня рекомендательное письмо к досточтимому Гондору.

— Павел сейчас борется в грязи, — последовал ответ. Когда он приведет себя в порядок, я пришлю его к вам.

Ион и Отелло довольно долго проскучали в предбаннике, прежде чем к ним, вытирая мокрую голову полотенцем, вышел хитроватого вида мужчина лет сорока.

— Ищете Гондора? — осведомился он.

— Его, — ответил Ион.

— Ким говорила что-то о рекомендательном письме.

— Вот оно. — Ион отказывался верить, что этот замызганный прохиндей и есть легендарный король мошенников.

— Гондор — это я, — сообщил он, прочитав письмо и подняв глаза.

— Знаю я, что у тебя на уме: ну и дыра! Что ж, мне не повезло: я угодил в тюрьму и только недавно вышел на волю. Ким приютила меня, но скоро я опять пойду в гору. Как поживает Отелло, побитый молью старикан?

Отелло негодующе зашипел.

— Спроси его самого, — ответил молодой мошенник.

Удивленно взглянув на старого кота, Павел узнал его по выражению

глаза, хотя они не виделись добрых двадцать лет.

— Отелло! — вскричал он. — Что с тобой?

Ион взял на себя смелость ответить за учителя:

— Ему захотелось самому провернуть последнее дельце, прежде чем отправить меня на самостоятельные хлеба, — загнать рубиновый шар из конского навоза. Он сказал, что это будет его прощальное представление, потому что мне нужен теперь новый учитель — ты.

Павел внимательно посмотрел на Иона.

— Как же так вышло? Ведь он знает этот трюк, как свои пять пальцев.

— Его поджидал Доил Хассан.

— Доил Хассан?!

— Он самый. Теперь Отелло должен будет провести остаток своих дней в кошачьей шкуре.

Павел задумчиво почесал бороду.

— Учитывая среднюю продолжительность кошачьей жизни, это совсем немного. Мы должны что-то предпринять и поскорее.

— Чем ты можешь ему помочь? Наши с Отелло дела шли гораздо лучше, нежели твои. Сомневаюсь, чтобы ты смог преподать мне нечто, чего бы я не смог освоить сам.

Отелло укоризненно мяукнул.

— Погоди, Отелло, — ответил Павел коту, — позволь мне самому во всем разобраться. — Поглаживая своего бывшего учителя, он опять обратился к Иону. — Этот город сожрет тебя с потрохами. К тому же я не в состоянии бороться с Дойлом в одиночку. Та скромная помощь, которую ты сумеешь мне оказать, все же лучше, чем вообще ничего.

— Ты собираешься выступить против Доила Хассана?

— Не я, а мы. Устроим грандиозное мошенничество, какого город еще не видывал. Ведь мы с тобой — должники Отелло.

— У тебя есть план? — спросил Ион, понимая, что Павел давно затаил злобу на счастливого соперника.

— Пока нет, — признался неудачливый обманщик. — Но обязательно будет.

Следующие несколько дней Ион провел в праздности, отдыхая и нянча недужного кота, бывшего прежде Отелло. Путешествие потребовало большой затраты сил от обоих, особенно от старого кота. Павел не преувеличивал, говоря, что надо торопиться: Отелло-человек еще только начинал ощущать недуги подступающей старости, однако кот из него вышел совсем дряхлый, угасающий день ото дня. Ион уже опасался, как бы им с Павлом не пришлось мстить не за унижение, а за смерть мастера.