Тема «КТ» #603 была посвящена советской научной фантастике и ее влиянию на формирование взглядов нескольких поколений технарей и научников нашей страны. Продолжая эту тему (собравшую много одобрительных откликов читателей), предлагаем вашему вниманию очерк Николая Смирнова, посвященный советскому периоду творчества Василия Головачева. Головачев известен сегодня преимущественно как автор боевиков в жанре фэнтези. Однако вплоть до начала 90-х годов он успешно работал совсем в другом жанре, создавая масштабную и последовательную картину Вселенной будущего в стиле классической НФ. В такой смене жанров нетрудно усмотреть прямое отражение смены эпох в истории страны и, соответственно, смену спроса на мифы. Однако прежние мифы отнюдь не исчезли бесследно - недавно я получил письмо от немецких приятелей, интересовавшихся содержанием сайта продолжателей идей Ивана Ефремова noogen.2084.ru. - Л.Л.-М.

Василий Васильевич Головачев (ВВГ) - вот уже двадцать лет один из самых популярных и противоречивых писателей-фантастов современности. В произведениях, созданных им с конца 70-х до начала 90-х годов ХХ века («Реквием машине времени», «Отклонение к совершенству», «Спящий джинн», «Особый контроль», а несколько позже «Реликт» и «Черный человек»), описан многоплановый мир будущего, развивающийся на протяжении почти трех веков.

Сейчас, оглядываясь на произошедшие 10-20 лет назад перемены в жизни общества, можно сказать следующее: ВВГ в своем творчестве того периода дал обобщающий синтез предшествующей ему НФ-прозы и был, наряду с Василием Звягинцевым и Сергеем Павловым, последним ее представителем в нашей стране.

Посмотрим, какая же ситуация сложилась в советской фантастике ко времени становления ВВГ как писателя-фантаста.

В 60-е гг. космическая тема была доминирующей и даже обыденной на фоне достижений советской космонавтики. Казалось, что лавина открытий и изобретений (овладение ядерной энергией, кибернетика и первые ЭВМ, развитие телевидения, лазер и голография) вплотную приблизила эру глубокого проникновения в Солнечную систему. Десятилетие прошло под знаком Ефремова и молодых тогда братьев Стругацких, в начале своего творчества отдавших должное космической тематике.

Однако в 70-е гг. произошло отрезвление многих энтузиастов. Оказалось, что экстенсивное освоение околосолнечного пространства потребует гораздо больше ресурсов и времени, нежели предполагалось. Появились попытки осмыслить психологические проблемы индивида в космосе. Особенно отчетливо такая проблема поставлена в романе Павлова «Лунная радуга». Одновременно с этим происходил откат от темы космоса, внимание переносилось на поиск ответов на животрепещущие вопросы отечественной современности, на все больше проявлявшиеся признаки трагического отставания СССР от ведущих стран мира; либо высмеивался пафос прошлого десятилетия. Гротескные повести братьев Стругацких стали лицом тогдашней фантастики.

К 80-м гг. на фоне сворачивания ожиданий быстрых успехов космонавтики этот процесс перешел в стадию социальной заостренности, скептического отношения к недавним проектам и смелым утопиям. Возникла необходимость переосмысления недалекого прошлого страны. Именно тогда Звягинцев начал писать «Одиссей покидает Итаку». Исключением из общего ряда стал ВВГ, показавший возможности научного направления в рамках классической для НФ картины глубокого проникновения в космос.

В его раннем творчестве совместились две основные линии отечественной НФ.

Первая из них - линия Стругацких, выраженная в мотивах таинственности космоса и происходящих с людьми непонятных событий. Герои у ВВГ всегда стоят перед загадкой; границы реальности размываются, постоянно демонстрируется недостаточность методов земной науки для адекватного понимания происходящего. Так, например, в романе-эпопее «Реликт» земляне сталкиваются со странной цивилизацией на планете Тартар, где один за другим при странных обстоятельствах гибнут опытные исследователи. В повести «Отклонение к совершенству» группа земных первопроходцев попадает под таинственное воздействие местной формы жизни.

Посвящение в истину, совершающееся, как правило, при помощи контакта с негуманоидным инопланетным разумом, происходит экзотическими способами. Информация о действительном положении вещей выдается заинтересованным лицам тонкой струйкой, она полна недосказанностей и намеков. При разрешении загадки Тартара представитель цивилизации «серых призраков» вступает в частный контакт и настойчиво рекомендует прекратить неэкологичные для жизни Тартара и опасные для землян эксперименты, отказываясь от двусторонней связи.

В далеком будущем предсказывается вырождение и исчезновение земной цивилизации, а связь с инопланетным разумом оказывается чревата сложностями. Следя за перипетиями полета к Земле представителя палеоразума - Звездного Конструктора («Реликт»), читатель до самого последнего момента не уверен в благополучном исходе драматических испытаний, выпавших на долю человечества, что полностью подтверждается в заключительной части романа. Солнечная система зарастает скоплениями космических сорняков, так называемых нагуалей, разрушающих ее структуру и, в конце концов, Землю. Спасается лишь небольшая часть людей, сумевших отстроиться от внушаемой им «ложной картинки».

Вторая линия восходит к жизнеутверждающему творчеству Ефремова. Герои ВВГ полны желания понять вселенские тайны. Они упорны и не склоняются перед необъяснимым. Продолжив исследовать тот же Тартар после запрета «серых призраков», люди разгадывают-таки его загадку, переводят происходящее там из области иррациональной магической тайны в область рационального знания.

Это сильные и красивые люди, а сверхспособности не отдаляют их от остального человечества, а, напротив, помогают лучше понять общие затруднения и осознать свое место в авангарде цивилизации. Люди с паранормальными способностями раз за разом спасают человечество от жестокой угрозы, хотя сами уже вышли за пределы общества и могут существовать во вселенной автономно.

Земная наука гибка и стремительно усваивает новые откровения, принесенные исследователями космоса. Попытка вступить в контакт со сверхсуществом Конструктором и остановить его при появлении в Солнечной системе дает мощнейший импульс земной науке, даже появляется специальный термин «К-физика».

Как и в мире Ефремова, общество устроено рационально, и механизм его функционирования тщательно прописан. Наконец, мир ВВГ полон романтики творческого поиска и гармонии межличностных отношений. При всем трагическом напряжении иных произведений остается неизбывная вера в творческий и этический потенциал если не всего человечества, то большой его части. Характерно широкое использование восточной философии и эзотерики. Если Ефремов активно вводил в свои произведения идеи Рерихов и индийской философии, то ВВГ постарался показать практическую реализацию в условиях будущего различных стадий самосовершенствования в буддизме и боевых искусствах.

Мир Головачева - это предельно высокотехнологичный мир. Нелишне отметить: в 80-е гг. у нас в стране полностью отсутствовал Интернет, мобильная связь и парк персональных компьютеров. Никто в мире еще не знал о технологиях с приставкой «нано», а в будущем по ВВГ видное место занимает так называемая молектроника - электронные устройства, состоящие из единичных молекул. Впоследствии происходит ее сращивание с квантовой генетикой, в результате чего появляется феномен квазиживой интеллектроники, обладающей способностью к репликации. Биотехнологии достигли такого уровня, что с их использованием создаются (выращиваются) даже космические корабли. Автоматы управляются при помощи мысленных команд. Освоена на бытовом уровне телепортация, позволившая человечеству широко расселиться по нашему спиральному рукаву Галактики. В качестве научной базы для этого писатель активно использовал теорию суперструнных взаимодействий. Сейчас теория суперструн - наиболее перспективная теория физического вакуума.