— Что смотришь? Ты знаешь, кто?

— Знаю, — невозмутимо кивнул он. — Роллон тан вэн и так далее.

— Нет. Ты садист доморощенный.

— Это еще почему? — даже опешил он от такого комплимента в свой адрес.

— А кто еще будет гонять человека с мечом по жаре?

— Ты сама попросила научить тебя моей технике.

— Вот именно. Я просила научить меня, а не убивать.

— Тебе бы позаниматься разок с моим учителем. Для него то, что было только что — так, разминка.

— А кто был твоим учителем? — полюбопытствовала я.

— Сейчас это уже все равно не имеет значения, он давно умер, — Роллон опустился на скамейку рядом со мной. — Да, кстати, зря ты себя недооценивала, у тебя хорошо получается. Только слегка хаотично, четкости не хватает.

— Вот именно это мне обычно Клан'нделл и говорит, — вздохнула я.

— Тебе просто нужно быть немного собранней. И слегка расслабиться.

— Расслабиться? Зачем?

— С мечом нужно стать одним целым. Представь, что это продолжение твоей руки. А для этого нужно слегка расслабиться. Только слышишь — слегка. То, что ты в бою как натянутая струна — хорошо. Великолепно. Бесподобно. Но слишком туго натянутую струну легко порвать.

— Спасибо за урок.

— Постарайся вспомнить это, если нам придется сегодня драться с Вегготом.

— А ты думаешь, что придется драться?

— Случиться может всякое. Но я надеюсь, что до дуэли дело не дойдет и нам удастся убить его чисто магией.

— Вряд ли. У него к магии почти иммунитет, Веггот инстинктивно ее отталкивает.

— А ты откуда знаешь?

— Я с ним уже встречалась, — темная ночь, только холодный свет луны пронизывает две фигуры, на долю секунды застывшие друг напротив друга.

— Что? Когда? Почему ты ничего не сказала?

— А как ты себе это представляешь? Ты незнакомец, я тебя не знаю, поэтому решила не посвящать в тайны своего прошлого. А на поиски это мало могло повлиять.

— Я еще и твой личный тру… тьфу, телохранитель. Почему Веггот не смог тебя убить?

— Я была не одна… — наверное, за то, что я потом сделала, я буду ругать себя долго и нещадно. Просто воспоминания снова скопились в одной точке, давя на сознание. Я просто все рассказала, не контролируя себя. Не знаю, зачем я это сделала. Хотелось выплеснуть все кому-то, а лучшего друга рядом не было, он сейчас на практике в другой части света. Роллон подвернулся чисто случайно. Я была благодарна ему за то, что он просто молча выслушал мой бред, не перебивая. Не говоря слов утешения, которых я сама не знаю. Мне почему-то казалось, что он меня понимает. Почему мне так казалось? Он вряд ли попал в такую же ситуацию. Но тем не менее понимал. Парадокс какой.

Выговорившись, я смахнула с ресниц невольно выступившие слезы и мысленно себя отругала.

— Прости. Не надо, наверное, было всего этого рассказывать. Это мои проблемы, а не твои.

— Но тебе ведь надо было высказаться. На душе спокойнее стало, — кивнул он, видимо, тоже что-то припоминая. — Ну что, продолжим тренировку?

— А может, хватит на сегодня? В конце концов, ты сам сказал, что я хорошо владею мечом.

— А если я солгал? — хитро прищурился «наставник».

— Тогда пеняй на себя. Хочешь нажить себе врага в лице злобной ведьмы?

— Хочешь нажить себе противника в лице колдуна? — вопросом на вопрос ответил Роллон.

Я немного подумала, прикинула силы и поняла, что не хочу. Даже очень не хочу. Но еще больше мне не хотелось снова прыгать под солнцем с оружием. Поэтому я поднялась, небрежно бросив чуть обиженно звякнувший меч на скамейку, и пошла к крыльцу.

— Ты куда? — вопрос догнал меня на последней ступеньке.

— Я? В душ и переодеться. Если не хочешь сидеть на солнце, можешь подождать меня в доме.

— Хорошо.

Лита ушла, а Роллон остался сидеть на скамейке, лениво наблюдая за скользящими по клинку бликами. Сегодняшняя хорошая погода вернула хорошее настроение и, казалось почти забытое чувство юмора. Приятно было сидеть вот так, ощущая на лице теплые лучи.

С тех пор, как зимний волк перенесся в этот мир, он определенно изменился. Что самое главное, Роллон сам понимал это. Айлитен, сама не ведая, что-то сотворила с ним. Да и новый мир, наверное, тоже на что-то повлиял. Жизнь из черно-белой медленно наливалась красками, играя оттенками, словно драгоценный камень на ярком солнце. Роллон уже почти не помнил этих ощущений, ощущений жизни, как не помнил многого, случившегося до Ритуала. Сука-память подводила, заставляя забывать все хорошее и помнить лишь боль, пустоту, холод.

Что изменилось? Он сам не мог ответить на этот вопрос. Холод и бездушие медленно отступали на второй план, скрываясь в густой тени веков. В тени смерти… Если бы Айлитен видела все это. Если бы ей довелось жить в этом мире, где Ритуал не играет роли, а Зимние волки обретают потерянное, по кусочку мозаики собирая жизнь… потускневшая мозаика жизни постепенно наливалась краской… древние боги не имеют здесь силы и власти.

Вся гамма чувств медленно и неторопливо возвращалась из зыбкого небытия. Потускневшая со временем, но тем не менее еще не до конца погибшая. Он никогда не станет человеком, все эти чувства не проявятся в полной мере. Сейчас слышны хотя бы их отголоски, а это важнее всего. Но главное чувство не могло сбросить с себя оковы, навеки застывшее во льду. Раньше он не замечал этого. Раньше… сейчас он хотя бы частично понял Айлитен. Понял бы все… и как она страдала, и как безответно любила. К концу она уже не ждала чего-то большего, чем дружбы. Научилась понимать. Не могла понять… Он свободно общался с ней, иногда даже улыбался и шутил… но всегда, всегда оставаясь при этом холодным и бездушным. А когда все, что было в нем человеческого, начало просыпаться, она уже не поверила ему. Ни одному слову. Когда он все понял, она уже смирилась… Почему?

Он вспомнил ее. Вспомнил, и тут же прошлое закружилось вокруг каким-то странным плотным коконом, навевая воспоминания. Нити эпох слились в одну, тонкой иглой пронзившей сознание. Вспоминать ничего не хотелось. Память его не спросила.

Рассветная дымка пробралась через тонкие пластины прозрачного, как слезы океана, кристалла и в комнату. В воздухе витала легкая, утренняя свежесть.

Айлитен встала и зябко повела плечами, когда ноги коснулись холодного пола. Завернувшись в легкую, почти невесомую ткань, она подошла к окну и чуть отворила его. Свежий утренний ветер взметнул темно-рыжие волосы, ниспадающие крупными вьющимися локонами до пояса.

— Уже рассвет, — тихо сказала она, глядя вдаль, на восток.

— Знаю, — Роллон сел и повернул голову по направлению к окну.

— Пора идти. Совещание начинается через пару часов, а нужно еще забрать бумаги.

— Ты все еще настаиваешь на своем присутствии?

— Конечно. Это важно для меня.

— Ты знаешь о том, какие преступления они совершили?

— Именно поэтому я и настаиваю на своем присутствии. Я должна посмотреть им в глаза.

— Зачем?

— Ты не поймешь… — Айлитен отошла от окна и вскользь мазнула взглядом по небрежно брошенному на стол серебряному обручу.

Роллон тоже поднялся с кровати и подошел к ней. Айлитен казалась хрупкой девушкой, одной из жриц или Великих Сестер, но все иллюзии сразу же развеивались, стоило лишь взглянуть ей в глаза. За внешней прекрасной оболочкой, подобной цветку лилии, крылись стальная воля, сила и выдержка. Никто бы не поверил, скажи ему, на что способна эта обворожительно-милая женщина, особенно если сильно разозлится. Одним словом она могла поднять мертвеца из могилы, одним движением руки — оборвать чью-то жизнь. С Айлитен никогда не следовало играть злые шутки. Другое дело в том, что она не любила и не хотела пользоваться своим даром, ей вполне хватало и стандартной магии и к некромантии, ее сути, она прибегала лишь в крайнем случае. Но даже у сильных мира сего были свои слабости…