А Врата… они пока не показывали свой характер. Кстати, если ты столкнешься с Вратами — не советую тебе их касаться.

— Почему это?

— Они хранят память и боль всех эпох мира. Не думаю, что тебе будет приятно почувствовать все это на себе.

— Да, я тоже так думаю, — нервно согласилась я, окидывая взглядом дом, около которого мы стояли. Мой дом. — Мне пора.

— И я пойду, а то в следующий раз Лентарн, недолго думая, меня попросту убьет.

— Тебя? — недоверчиво хмыкнула я. — Это вряд ли. Да и за что ему тебя убивать?

— Я уже который день увиливаю от дел под всяческими предлогами вроде убиения разных некромантов.

— Извини. Что вы вообще делаете?

— Нам необходимо знать, что именно случилось с городом и можно ли его вернуть.

— Зачем его возвращать?

— С этим городом связана будущая история. К тому же, если через определенное время я не вернусь в прошлое, нарушится связь времен и все смешается. Меня сейчас не должно здесь быть.

Беседу прервал запищавший на всю улицу кристалл, который Роллон поспешно вынул из кармана.

— Что? — нетерпеливо сказал он в небольшой темный камешек.

— Ты так и собираешься бездельничать? — донесся оттуда прохладный голос эльфа. Впрочем, по голосу было заметно, что Лентарн еле сдерживает раздражение. — Между прочим, на сегодня запланировано достаточно мероприятий. Ты не забыл про то, что тебе нужно просмотреть оставшиеся архивы, проверить колебания магической решетки и провести ее полный анализ, а вечером еще и обязательно посетить прием во дворце?

— Не забыл.

— Тогда где ты? Да, пока я сам не забыл — у тебя сегодня еще и лекция в Университете. Через два часа.

— Какая лекция? — кажется, эта новость его немного ошарашила. Я с интересом всмотрелась в лицо Зимнего волка, явно не ожидавшего того, что ему придется иметь дела со студентами. Кстати, действительно, какая лекция? Сейчас каникулы, до их окончания осталось еще чуть больше двух недель? и все мои сокурсники и знакомые в данный момент отдыхают кто где. Естественно, никто не торопится пока приступать к учебе.

— Для преподавательского состава. Расскажешь им о Зимних волках и опасной ситуации, которая может возникнуть, если нам не содействовать.

— Ты знаешь про Зимних волков и Гантрот намного больше, чем я.

— Зато ты выглядишь убедительнее, — мигом нашелся ответ у Лентарна. — В общем, тебе надо сделать все, чтобы маги и их совет согласились нам помогать. Удачи, — сказав это, он отключился, а Роллон повернулся ко мне.

— Ты не хочешь сегодня вечером пойти на прием? У меня есть приглашение.

— У меня тоже, — отмахнулась я. — Не знаю… а вообще, пойду, наверное.

— Так пойдешь или наверное? — уточнил мужчина.

— Пойду, — чуть помедлив, кивнула я.

— Тогда я зайду за тобой ровно в восемь. До встречи, — попрощался Роллон и просто растаял в воздухе, не утруждая себя хождением по улицам.

Я хотела уже зайти в дом, но на пороге обернулась, взглянув на небо. И застыла, рассматривая светло-розовый, неуверенный восход солнца. Светило словно бы не хотело выглядывать из своего укрытия, медленно поднимаясь над Университетом и раскрашивая его стены, башенки и шпили из белого с синим камня в нежные золотистые цвета.

Я чуть поежилась — на улице было прохладно, и плотнее запахнулась в куртку, обнаружив, что так и не отдала ее Роллону. Впрочем, у меня дома до сих пор лежит его рубашка, которую я даже и не подумала вернуть. Кажется, она так и валяется там, где я ее оставила — на спинке дивана в гостиной.

Чуть закатав рукава куртки, которая была мне велика, я опустилась на ступени лестницы и снова посмотрела на восход. Красиво… не знаю, сколько я просидела на лестнице и смотрела на небо, но когда я, наконец, зашла в дом, солнце уже полностью поднялось над городом и улицы постепенно начали заполняться народом. Лишь тогда я с чувством глубокого умиротворения и удовлетворения толкнула дверь дома, заходя внутрь.

Я озадаченно стояла перед распахнутым шкафом, внимательнейшим образом изучая его содержимое. Хотя на дворе и было еще раннее утро, остро встал вопрос — что же надеть вечером на прием. Я, конечно, сначала решила дотянуть все до последнего момента, но потом представила лицо Роллона, когда я, отчаявшись найти хоть что-либо приличное, спущусь к нему в штанах, рубашке и сапогах. В этом варианте радовал лишь один момент — я в любом случае буду на шпильках, поскольку каблуки, даже низкие, отсутствуют у меня только на мокасинах.

Наверное, решение все-таки было правильным, поскольку в гардеробе я не обнаружила ничего, в чем можно было бы появиться на столь шикарном вечере. В основном содержимое достаточно вместительного шкафа состояло из удобной для повседневной носки и путешествий одежды — маек, рубашек, свитеров, шорт и штанов. Присутствовали даже юбки, но они были предназначены для будней и не могли похвастаться обилием отделки; к тому же на балы и приемы следует появляться в платье.

Я со вздохом оглядела платья, имевшиеся в наличии. Нельзя сказать, чтобы их было так уж много. Вот, одно, мое любимое — зеленое, все сплошь покрытое тончайшей вышивкой. Идеально для появления в свете, но — его я не надену никогда в жизни. Разве что на собственные похороны. Это платье висело в шкафу исключительно как память — именно в нем я появилась на том достопамятном балу, когда познакомилась с Лаортом. К тому же оно все равно уже мне мало.

Остальные платья не подходили совсем, являясь то слишком короткими, то слишком простыми, то уже вышедшими из моды. От половины их следовало уже избавиться, но все никак не доводилось случая навести порядок в собственном гардеробе.

В общем, за прошедшие два часа примерок, озадаченных хмыканий, фырканий и почесывания макушки я так ничего и не выбрала, и теперь стояла посреди комнаты, сосредоточенно думая, что делать. Оптимальных варианта оставалось два. Первый — самый простой. Заключался в том, чтобы пройти в комнату сестры и попробовать найти что-нибудь у нее, этого добра у Велеры (на Земле — Веры) должно быть достаточно. Но у сестры немного другой размер, ее платья мне будут слегка велики по ширине и малы по длине.

Второй вариант — пройтись по магазинам и что-нибудь купить, благо время еще достаточно, а ассортимент в местных магазинах более чем обширный.

Если честно, меня больше вдохновлял первый вариант, поскольку на улице уже в семь утра нельзя было выйти без мокрой тряпки на голове — мигом бы хватил солнечный удар. Жаркое солнце середины июля пекло нещадно, заставляя камни мостовой буквально плавиться под ногами, а воздух раскалялся настолько, что было трудно даже вздохнуть. Отправиться на улицу без крайней на то потребности мог человек только отчаянный и совсем не дорожащий своим здоровьем.

Конечно, можно было бы отрегулировать погоду с помощью магии, но этим никто не занимался уже много лет, поскольку у сильных магов всегда находились дела намного важнее погоды, практически не мешавшей истинным профессионалам своего дела, а более слабым и неопытным чаровникам экспериментировать с погодой строго воспрещалось. Власти вскипели после позапрошлого года, когда студент четвертого курса в один из жарких летних дней решил вызвать легкий дождичек, вместо этого наслав на столицу грозу с метелью. Жители до сих пор помнят июльский снегопад, когда на несколько часов весь город обледенел. Когда метель удалось прекратить, жаркое солнышко мигом растопило весь лед, и на исстрадавшийся Ателлен обрушилось еще и наводнение. Мы потом около недели ходили по городу по пояс в воде, чему были даже немного рады — несмотря ни на что, вода оказалась чистой, а лето в тот год стояло тоже знойное и практически без дождей.

Воспоминания прервал стук в дверь, а затем в комнату вошла Велера.

— Доброе утро, — поздоровалась она, недоуменным взглядом окидывая комнату с разбросанной тут и там одеждой. — А… ты что делаешь?