Мадлен очень хотелось удивить барона, заявившись к нему прямо домой. Постучаться в дверь запросто, по-соседски, и познакомиться. К сожалению, у нее не было абсолютно никаких оснований для подобного визита. Более того, такая бесцеремонность могла бы показаться барону подозрительной. Поскольку она недавно поселилась в Уинтер-Гарден, было бы гораздо уместнее, если бы он сам нанес ей визит. Мадлен прекрасно понимала, что барон никогда этого не сделает. Оставался один-единственный выход: барон должен наткнуться на нее во время своей верховой прогулки по берегу озера. И следовало обыграть все таким образом, чтобы их встреча показалась ему случайной.

В десять утра, надев домашнее платье, дорожный плащ и перчатки, Мадлен отправилась в путь. Перед выходом из дома она слегка нарумянила щеки, подкрасила губы и подвела глаза. Ей хотелось поразить Ричарда Шерона своей красотой, ведь первое впечатление имеет решающее значение.

Не успела Мадлен выйти на тропинку, как заметила барона, совершавшего утреннюю прогулку. И ей показалось, что он слишком уж задумчив, – возможно, находился не в лучшем расположении духа. Тяжко вздохнув, Мадлен попыталась придать лицу беззаботное выражение – ведь она вышла из дома, чтобы совершить приятную прогулку по берегу озера.

И тут он увидел ее.

Причем Мадлен показалось, что барона нисколько не удивило ее внезапное появление. Чуть придержав лошадь, он оглядел ее с головы до ног, нимало не заботясь о том, что ей может быть неприятна подобная бесцеремонность. Сделав вид, что не заметила его бестактности, Мадлен взглянула на него с удивлением – мол, какая неожиданная встреча – и обворожительно улыбнулась. Барон улыбнулся ей в ответ, но глаза его оставались холодными.

– Добрый день, месье, – поздоровалась Мадлен, приблизившись к нему.

– День, похоже, и в самом деле добрый, – с усмешкой отозвался барон. – По крайней мере он стал таким, когда на моем пути встретилась очаровательная женщина, а может, вы, мадам, мне пригрезились?

«Комплимент, рассчитанный на наивную дурочку», – мелькнуло у Мадлен. Неужели он о ней такого мнения? Вряд ли. Барон назвал ее «мадам», и это означает, что он считает ее замужней женщиной либо разведенной. Возможно, он даже знает, кто она такая. Разумеется, этот человек очень неглуп. Бросил пробный камень и теперь ждет, как она отреагирует. Мадлен почувствовала, как по спине ее пробежал холодок.

– Боже правый, месье, вы мне льстите, – усмехнулась она. – Надеюсь, вы не сердитесь, что я забрела в ваши владения. Я понятия об этом не имела... Ведь здесь ваши владения, не так ли?

Вопрос был рассчитан на то, что собеседник по крайней мере представится. И он это понял. Снова усмехнувшись, барон сказал:

– Меня зовут Ричард Шерон, барон Ротбери. – Он вопросительно взглянул на Мадлен, явно ожидая, что она подтвердит – мол, ей знакомо это имя.

И Мадлен, решив ему подыграть, с радостной улыбкой воскликнула:

– Ах, вы владелец вон того особняка! Миссис Беннингтон-Джонс и ее дочь Дездемона как-то упоминали ваше имя на чаепитии у миссис Родни.

Барон молча кивнул, и Мадлен поняла: ее осведомленность не очень ему понравилась. Придав лицу задумчивое выражение, она продолжала:

– Миссис Родни даже высказала предположение, что ваш дом построен настолько давно, что вполне мог служить прибежищем тем, кому в средние века посчастливилось не заразиться чумой. Очень интересно, не правда ли?

– Да, конечно, – поспешно согласился барон. – Но это всего лишь слухи. Когда дамы собираются за чайным столом, они беседуют... на самые удивительные темы. Во всяком случае, это относится к дамам, собирающимся у миссис Родни.

«Да, он действительно очень неглуп», – подумала Мадлен.

Барон между тем продолжал:

– Должен вам сообщить, что мне принадлежат в этих местах обширные владения – от берега озера на несколько миль к югу, а к востоку, естественно, до коттеджа «Хоуп». – Он ухмыльнулся и, прищурив темно-карие глаза, спросил: – Вы ведь та самая француженка, которая живет в коттедже «Хоуп» вместе с ученым? Я несколько раз видел вас у берега озера и замечал, что и вы за мной наблюдаете. Вы необыкновенно красивы, а такую редкую красоту трудно не заметить.

Говорил он тихим бархатистым голосом, явно стараясь произвести впечатление, возможно, даже обольстить ее.

Барон был хорош собой и, вероятно, не чурался женщин. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: этот мужчина способен доставить женщине истинное наслаждение. И конечно же, ни одна девица не устояла бы перед ним. «Должно быть, он многих соблазнил», – подумала Мадлен. Она была опытной женщиной и при желании вполне могла противостоять любым чарам, даже чарам барона.

Мадлен с радостной улыбкой подошла поближе к барону и подтвердила:

– Да, вы правы, я та самая француженка. Меня зовут Мадлен Дюмэ. Я приехала в Уинтер-Гарден по договоренности с месье Блэквудом, чтобы перевести на французский его военные мемуары. Месье Блэквуд – человек очень замкнутый, но прекрасный собеседник и радушный хозяин. А ваш городок просто восхитительный. Да, мне здесь очень понравилось. И я бы хотела познакомиться и с другими жителями Уинтер-Гардена.

Брови барона поползли вверх.

– Вот как? В таком случае рад с вами познакомиться, Мадлен. Возможно, за то время, которое вам предстоит провести в Англии, нам с вами удастся познакомиться поближе.

Барон был неотразим. И он явно пытался обольстить ее, используя для этого наступательную тактику, – именно так Мадлен расценила тот факт, что он назвал ее по имени. Решив на этом сыграть, Мадлен с обворожительной улыбкой проворковала:

– Я была бы этому только рада, месье барон. Я уже познакомилась с несколькими местными дамами, хотя еще не познакомилась ни с одним джентльменом.

Барон перевел взгляд на видневшийся вдали коттедж, и Мадлен поняла, что он подумал о Томасе. Говоря о джентльменах, она специально не упомянула своего напарника – ей не хотелось, чтобы барон решил, что они с Томасом любовники.

– А вы хорошо знаете мистера Блэквуда? В каких вы с ним отношениях? – Барон вдруг снова повернулся к Мадлен, и губы его тронула улыбка. Однако глаза оставались холодными как лед, и казалось, взгляд их пронзал насквозь.