— Нет, спасибо, — ответил Арси. — Ты свою долю набрал?

Сэм надолго задумался.

— Угу, — ответствовал он наконец. — А где… девица?

— Понятия не имею, — сказал вор. — Кончай на сегодня, Сэм. День был длинный. Кстати, сюда идет некто, как две капли похожий на одного из твоих прежних наставников. Пока!

Арси растворился в толпе — зауряднейший бариганец в море человеческих коленей. Сэм поднял голову, и при виде идущего к столу человека кровь застыла у него в жилах.

— Приветствую, юноша, — сказал мужчина и, придвинув себе стул, уселся напротив Сэма. — Я за вами наблюдал. Весьма недурные броски.

Сэм промямлил слова благодарности, стараясь не смотреть на собеседника. Его темно-рыжие волосы были гладко причесаны и блестели, он носил нашивки Гильдии корабелов, и — о боги! — у него наметился животик!

— Я, бывало, хорошо играл в дартс, — непринужденно сообщил мужчина, — но со временем разучился… Наверное, мало тренировался… Даже вспомнить трудно. — Он с улыбкой пожал плечами и добавил: — Да, кстати — меня зовут Рейнардин.

Сэм едва не застонал.

«И это Черный Лис, — думал он. — Черный Лис с блестящими глазами, который как-то раз в сильный ветер прошел по канату, натянутому между Храмовой улицей и сторожевой башней, который научил меня семнадцати способам сломать кость, не повредив кожу. А теперь он целыми днями штопает паруса».

— Э-э… А меня здесь прозвали Чернявым, — отозвался Сэм, стараясь не выглядеть как убийца. Спьяну ему было трудно соображать.

— Ну что ж, — проговорил Рейнардин. — А нет ли у вас случайно родственников в Бисторте? Ваше лицо кажется мне знакомым…

— Да-да, у меня там есть брат, — поспешно соврал Сэм. Он действительно ничего не помнит! Точно как говорил Миззамир… Каково же таким быть? Жить в розовом тумане, не помня, чего лишился… — Мы с ним очень похожи.

— Так я и думал! — воскликнул корабел. — Ну, красивые были броски, парень. Желаю приятно провести вечер.

Бывший убийца широко улыбнулся, хлопнул Сэма по плечу и смешался с толпой. Сэм машинально проверил, не осталось ли на плече следа укола: в свое время Черный Лис преподал ему суровые уроки осторожности. Осмотревшись, Сэм увидел, что его бородатый приятель лезет с советами к картежникам в дальнем углу. Возле группы торговцев мелькнул Арси. Сэм встал и направился туда.

Почти в то же мгновение дверь распахнулась, и в таверну вошла Кайлана. Найдя глазами Сэма и Арси, она решительно направилась к ним, не обращая внимания на крики и свист, которые вызвало ее появление.

— Ну, вот мы и встретились, — сказала она, подойдя достаточно близко. — У меня есть нужные монеты. Вы, если хотите, можете найти себе комнаты, а я собираюсь переночевать в относительном спокойствии на окраине города, в конюшнях. Встретимся на рассвете у восточной стены.

Она повернулась, собираясь уйти, но Сэм легонько постучал ее по плечу. Глаза у него блестели от выпивки и похвал. Кайлана настороженно обернулась.

— Если вы хотите сказать, что у вас не хватает денег на комнату, госпожа, то можете переночевать со мной, — с улыбкой сказал Сэм, но в ответ яростно сверкнули зеленые глаза и стремительно взметнулась рука. Он не успел отскочить: тяжелый дубовый посох ударил его прямо в подбородок. Сэм рухнул как подкошенный, а Арси с хохотом поднял кружку пива, приветствуя Кайлану, которая уже возмущенно выходила за дверь, провожаемая аплодисментами мужчин и хихиканьем служанок. Когда дверь за ней громко захлопнулась, Сэм только начал поднимать голову. Арси ехидно ему улыбнулся.

— Я думаю, это означает отказ, парнишка, — сказал вор.

Арси проснулся, когда небо за окном едва розовело. Вскочив с кровати, он быстро умылся, причесался, побрился, оделся, проверил свое снаряжение, пересчитал капиталы и вышел в коридор. Он знал, что, нализавшись вчера, Сэм будет спать долго и надо его разбудить. Комната Сэма была заперта. Со счастливой улыбкой Арси достал из кармана кусок тонкой, но жесткой проволоки, и отпер замок. Брызнув на петли маслом, он приоткрыл дверь и заглянул в комнату. На стуле была аккуратно сложена одежда Сэма: рваная черная куртка, черная шелковая рубашка, черные брюки, черные носки и лохмотья черного плаща с темно-серой подкладкой. Под стулом стояли обшарпанные черные сапоги. До Арси доносилось мерное дыхание спящего. И в этот момент из двери потянуло легким сквознячком, который шевельнул пряди светлых волос на подушке, — и постель взорвалась. Одеяло отлетело в другой конец комнаты, опрокинув кувшин на умывальнике, а Сэм вскочил и принял оборонительную стойку, размахивая кинжалом, который был спрятан у него под подушкой. Увидев Арси, он со стоном рухнул обратно в постель: похмелье было жестоким. Арси жизнерадостно подскочил поближе, чтобы не дать ему снова заснуть.

— Вставай, поднимайся, блондинчик! Ого! Я, конечно, знаю, как ты серьезно относишься к своей униформе, но черные трусы, Сэм?!

Трусы на Сэме действительно были черные.

— Заткнись, Арси. Если хочешь знать, это для того, чтобы не сверкать белой задницей, если в ответственный момент порвешь брюки. А теперь убирайся и дай мне спокойно умереть.

— Извини, парнишка, но друидка сказала, что мы встречаемся на рассвете. Забыл?

Сэм ответил несколькими отборными и не слишком ласковыми выражениями в адрес Кайланы, а в заключение сказал:

— Будь я проклят, если стану и дальше потакать этой проходящей сквозь деревья девице с ее бредовыми представлениями. Я собираюсь вернуться, выследить Миззамира, а потом… потом…

— Что потом, Сэм? — Ответа не последовало. — Если ты что-нибудь придумаешь, не забудь сказать мне: я к тебе присоединюсь. Мы остались без места, без жизни и без дела. Одна Кайлана дает нам хоть какую-то надежду вернуть прежнее и отомстить тем, кто у нас его отнял. Даже если все, что она твердит насчет мира в опасности, — полная чушь, все равно у нас есть хоть какая-то цель. Или ты хотел бы сейчас торчать в своей заброшенной гильдии в Бисторте? А так у нас впереди приключение, как любили это называть Герои… Для нас это значит — идти вперед, продолжая надеяться, или — вернуться и отбелиться… Или умереть. А если нас проклянут… Мы и так уже прокляты. Так что перестань себя жалеть, вставай на ноги — и пошли.

Со сдавленным стоном Сэм облизнул пересохшие губы и тяжело вздохнул:

— Арси, я тебя когда-нибудь придушу! Тебе повезло, что у меня контракт. Ладно. Жди меня внизу. Арси зашлепал к двери, качая головой.

Рассвет давно наступил, когда разношерстная троица наконец собралась у восточной стены города. Изнывающая от нетерпения Кайлана напомнила Арси встревоженного воробья.

С бариганцем она поздоровалась холодно, а на Сэма даже не взглянула.

— Больше медлить нельзя, — сказала она. — Цыгане готовятся уезжать, а мы должны успеть выяснить, что нам нужно.

Она повернулась и, звучно постукивая о землю дубовым посохом, быстро зашагала по пыльной дороге к табору. Арси подтолкнул Сэма, и они пошли следом.

— Береги кошельки и карманы, Сэмми, — предостерег он, убирая свой самый пухлый кошель за пазуху. Сэм поспешно переложил свои тощие кошельки под куртку и плащ, а потом посмотрел вперед, на стремительно идущую друидку.

— Может, ее тоже предупредить? Арси покачал головой:

— Она сама предложила идти к цыганам, значит, должна знать, что делает.

Сэм из любопытства повесил один пустой кошелек на пояс — так, как сделал бы в любом городе. Заметив это, Арси покачал головой. Убийца убедится, что он говорил правду, — и очень скоро.

Кайлана действительно очень хорошо знала, что делает. Цыгане были одной из тех немногих категорий людей, с которыми она время от времени общалась. Их предки знали могущество друидов — так что у цыган не возникало желания ссориться с ней.

В табор мужчины вошли с опаской, а Кайлана — с привычной своей хладнокровной уверенностью. Лошади и пони, упитанные и ухоженные, щипали реденькую травку в ложбине и изредка ржали — их волновали непривычные запахи. Среди причудливых деревянных кибиток, украшенных разноцветными узорами и рядами крошечных колокольчиков, которые мелодично позванивали на утреннем ветерке, сновали сами цыгане, красивые хитроватые люди с ослепительно белыми улыбками, не сходившими со смуглых лиц. Они переговаривались на каком-то странном языке — напевном и благозвучном. Детишки, быстрые и ловкие как стрижи, носили узлы, а те, что помладше, играли в салочки, весело смеясь. Взрослые наблюдали за пришельцами блестящими глазами, видя все и не говоря ничего.