Сэм понимал, о чем она говорит, но в голове у него по-прежнему туманилось. На мгновение он почувствовал озноб.

— В шахматах кто-то должен играть черными.

— Именно так.

— Так как же нам все-таки не исчезнуть? — спросил Арси.

— Не знаю, бариганец. Люди в большой опасности, хотя не осознают этого. Они считают, что победа достигнута и больше не о чем беспокоиться. Странная вещь, но когда добро становится чересчур могущественно, спасать мир должно зло. Когда-то его было хоть отбавляй, и мир нуждался в очищении. А теперь он слишком чист… и его нужно подпортить.

— И как ты собираешься это делать? — удивился Арси.

— Мы, бариганец. Мне нужна ваша помощь, злодеи. Я уже много лет не выходила в Шестиземье и не знаю, как там живут.

— А с чего это нам тебе помогать? — спросил Сэм. Кайлана пожала плечами:

— Выбор за вами. Идите со мной, помогайте спасти мир — и тогда моя сила обеспечит вам маскировку. Или, если это вам больше нравится, можете отправляться навстречу тем, кто вас ищет. Покушение на Героя — не слишком разумный поступок, убийца.

Воцарилось молчание. Потом оба злодея кивнули.

— Ладно, уговорила… — вздохнул Арси. — С чего мы начнем?

— С оценки сложившейся ситуации. Мы обратимся к мудрости цыган. Они странствуют по всему свету и знают положение дел в других странах.

«Цыгане», — повторил про себя Сэм и вяло кивнул. Что-то на полу под ногами привлекло его внимание. Лужа. Гм. Ну что ж, если девица заставляет его мыться, то пусть не надеется, что с него не будет течь на пол. Славненькая красная лужица…

— Сэм? — ахнул Арси, когда убийца вдруг тихо съехал на пол. Кайлана в испуге вскочила. Кровь медленно вытекала из-под плаща Сэма в том месте, где его разорвал меч Оурфа.

— Он залил кровью весь пол! Почему ты мне не сказал, что он ранен?

Арси пожал плечами:

— Ты не спрашивала.

Проснувшись, Сэм почувствовал на ногах что-то тяжелое. Он открыл глаза и увидел рысь, лежащую в изножье кровати. Она мурлыкала и щурилась, глядя на Сэма. Кайлана склонилась над ним, держа в руках широкий бинт, покрытый какой-то зеленоватой кашицей с едким растительным запахом. Пока она меняла Сэму повязки, он с удивлением отметил, что рана в боку уже затянулась, да и руки уже почти не болят…

— Ты целительница? — недоверчиво спросил он, с опаской пошевелив кистями.

— Не в том смысле, как ты привык, — ответила она. — Но исцеляющие силы во мне есть.

Повернув голову, Сэм увидел Арси; бариганец сидел на перевернутом ведре и покуривал маленькую выгнутую трубку, пуская ароматные клубы дыма. Поймав взгляд Сэма, он ухмыльнулся:

— Что-то ты много спишь, блондинчик.

— Уже утро… Часов семь. Пора отправляться… — Сэм сделал попытку сесть, но Кайлана легонько толкнула его в грудь, и он опять завалился на спину.

— Моя магия слабеет с нарушением равновесия, но, к счастью, целебные растения сохранили свои свойства, и исцеление в этом наполненном светом мире дается легко. Но все-таки ты потерял много крови и должен был бы поспать подольше.

— Нам надо трогаться, Сэм. Кайлана говорит, стражники подходят все ближе. Она заставляет зверушек и пташек шпионить за ними…

— Миззамир тоже там? — осведомился Сэм, снова садясь, на этот раз осторожнее. Кайлана проверила, надежно ли держится повязка, и осталась довольна. Сэм заметил, что под темным плащом на ней надето что-то напоминающее кольчугу, сплетенную из жесткой веревки.

— Герой? Нет, — ответила она, принимаясь укладывать травы, одежду и съестные припасы в полотняные мешки. Сэм устало кивнул. Почему-то он так и думал. Миззамир как-никак Первый волшебник… Он придет за Сэмом, когда пожелает. И тогда Сэм сделает все, чтобы его убить: из гордости, из самозащиты, из мести… Из того непонятного чувства, которое, как предполагалось, составляет темную сторону его натуры. Ну и, конечно, за тысячу золотых теллинов тоже.

— Мы уже привели и навьючили ваших лошадей и ждали только, когда ты проснешься. — Кайлана достала из ниши в стене деревянный щит и забросила его за спину. — Вставай. Пора уходить.

Она взяла прислоненный к стене посох и вышла. Арси засеменил за ней, и Сэм, с трудом поднявшись, поплелся следом.

Выйдя наружу, Кайлана защебетала по-птичьи и несколько раз прищелкнула языком. Неслышно как тень из пещеры выскочила рысь и мгновенно исчезла в лесу. За ней вылетела стайка птиц, а чуть поотстав, появилась молодая ласка и семейство сонь. Кайлана закрыла вход кустом терновника, потом прикоснулась посохом к его корням, сосредоточенно закрыла глаза и чуть слышно забормотала что-то, используя древнее волшебство для того, чтобы убедить, ускорить, ободрить…

Несколько секунд ничего не менялось. А потом неожиданно мертвый куст ожил: ветви изгибались, удлиняясь прямо на глазах, а корни с такой скоростью углублялись в землю, что почва буквально кипела. Через пару минут вся огромная скала покрылась трехфутовым слоем острых колючек и листьев. Узловатый ствол и корявые корни запечатали вход в жилище Кайланы лучше любой решетки с замками.

Покачав головой, Сэм повернулся, чтобы потрепать по холке свою лошадь, и только сейчас заметил, что рядом с лошадьми стоит огромный олень с еще бархатистыми рогами. На глазах у изумленного Сэма Кайлана подошла к оленю, ласково провела ладонью по его шее, а потом легким движением вскочила ему на спину. Олень продолжал послушно стоять на месте.

На нем не было ни седла, ни уздечки, но Кайлана, судя по всему, знала, как с ним обращаться.

Удивляясь странному повороту судьбы, пославшей его спасать мир вместе с коротышкой-вором и странной друид-кой, разъезжающей верхом на олене, Сэм тяжело забрался в седло. Лошадь встряхнула головой, но он натянул поводья и стал наблюдать за потешными попытками Арси усесться на своего пони.

Как правило, бариганцы не доверяют никаким животным, крупнее крошечных, чрезвычайно лохматых пони, которых полным-полно в тех холодных скалистых краях, а соловый конек был тройско-оденской породы и едва ли заслуживал того, чтобы его называли «пони». По мнению Сэма, Арси гораздо лучше смотрелся бы верхом на большой овце или, если уж на то пошло, на колу, но бариганец, с присущим ему упорством, зажал поводья в зубах и ухватился за низкое стремя. С удивительной для человека его роста и сложения ловкостью он начал карабкаться по стремени, словно по канату, а забравшись повыше, уперся ногами в бок пони и вскоре сумел усесться в седло. Конек, опустив голову и прижав уши, покорно сносил такое с ним обращение. Арси не случайно выбрал именно его: он не раз видел, как на нем катаются ребятишки, и понимал, что после их выкрутасов пони уже ничто не удивит. Забравшись в седло, Арси несколько минут старался отдышаться, а Сэм, беззвучно похлопав в ладоши, произнес ласково, но ядовито:

— Кстати, старина, я, знаешь ли, хотел бы получить обратно свои вещи.

— Вещи? — невинно переспросил Арси.

— Кончай комедию, подлый вор! В твоем обществе любой, заснув, проснется облегченным фунтов на десять. Мы с тобой оба знаем, что после обыска у меня не осталось и гроша. Но мы с тобой знаем и то, что я не могу нормально работать без нескольких ножей и кинжалов — семи, если говорить точно. А еще мне нужны моя духовая трубка и иглы к ней, числом сорок штук, два мотка проволоки, девять пузырьков с химикалиями, мой короткий меч, мои отмычки, кошки, ножи для метания и складной абордажный крюк с шелковой веревкой. Давай их сюда, Арси. Тебе так легко от контракта не отвертеться!

Тяжело вздохнув, бариганец послушно принялся доставать перечисленное из своих многочисленных карманов. Сэм и Кайлана с возрастающим интересом наблюдали, как эти предметы, казалось бы, слишком крупные, чтобы прятать их под одеждой, один за другим появляются на свет. Сэм брал их у Арси, отправлял в соответствующие чехлы, и с каждой новой вещью его уверенность в себе возрастала. Конечно, он знал восемьдесят четыре способа убить человека голыми руками, но всегда приятно снова экипироваться как следует. Глядя, как Арси с угрюмым видом прячет за ремень образовавшиеся складки, он засмеялся: