Вокруг была лишь пустота. Такая же пустота была внутри.
Утром третьего дня он встал и пошел к дому, где она жила. Это было нелегко, но он решил, что должен поговорить со старым охотником. О чем, он и сам толком не знал… Но это был отец его женщины.
Еще когда змеелов только подходил к дому, он почувствовал запах разлагающейся плоти. В доме этот запах был невыносимым.
Охотник лежал на своем ложе из старых шкур, в углу комнаты. В полумраке змеелов разглядел его распухшее почерневшее лицо. На груди старого охотника что-то чернело.
Змеелов подошел поближе и услышал яростное шипение. Черное пятно оказалось коброй, которая при приближении человека встала в стойку и раздула капюшон. Змеелов не остановился. Ему было все равно, убьет его эта змея так же, как убила старика, или нет. Он даже не думал об этом.
Кобра, видя, что ее угроза не произвела впечатления на человека, быстро опустила голову и, скользнув черной лентой по телу охотника, скрылась в какой-то щели.
Змеелов подошел к телу. Лицо охотника было искажено страхом. По широко раскрытым глазам и скривившимся губам ползали жирные мухи. Змеелов постоял немного над мертвым охотником, потом резко развернулся и вышел из дома.
— Куда ты теперь? — спросил мальчик, после того как они похоронили охотника.
— К другу, — ответил змеелов, не сводя глаз с двух свежих могил.
— Ты вернешься?
— Не знаю… Зачем?
— Навестить ее.
— Не знаю, — повторил змеелов. — Может быть…
— Пока тебя не будет, я буду присматривать за могилами, — серьезно сказал мальчик.
— Спасибо. Они помолчали.
— Я хотел бы пойти с тобой, ловец змей… Но я не могу сейчас бросить мать и… ее. Вот когда ты вернешься сюда в следующий раз, мы уйдем вместе, хорошо?
Мальчик внимательно посмотрел на змеелова.
— Там будет видно. Сначала я должен навестить друга.
— Я понимаю, — кивнул мальчик.
— Ну что ж, прощай, — сказал змеелов, протянув руку мальчику. — Мне пора.
— До встречи, ловец змей. — Мальчик вытер ладонь о штаны и пожал протянутую руку. — Удачи тебе.
Змеелов бросил последний взгляд на два холмика и зашагал к выходу из деревни. Мальчик стоял, опершись на лопату, и долго смотрел на удалявшего змеелова. Когда он превратился в черную точку на горизонте, мальчик вздохнул, подхватил лопату и поплелся домой.
К городку, в котором жил старик, змеелов подошел спустя десять дней. Если бы его спросили, что это были за дни, он не сумел бы ответить. Он что-то ел, что-то пил, где-то спал… Но делал все это, не отдавая себе отчета в своих действиях. Ничего не видя вокруг. Ничего не чувствуя. Он по-прежнему был пустотой в пустоте. Отражением отражения отражения.
Змеелов подошел к дому старика и постучал в дверь. В доме было тихо. Змеелов постучал громче, потом обошел дом и прошел по заднему двору. Старика там не было.
Его окликнула проходившая по улице женщина. Змеелов вышел за ворота. Он узнал ее. Они со стариком были соседями. Она была единственным человеком, кроме змеелова, кто заботился о старике.
— Где он? — спросил змеелов.
— Он ждал тебя… Очень ждал, — сказала женщина. — И просил передать тебе, что, если вдруг надумаешь, можешь остаться в этом доме.
— Он умер?
— Да. — В глазах женщины блеснули слезы.
— Как?
Женщина пожала плечами.
— Когда ты ушел от него в последний раз, я еще несколько дней видела его в саду. Он возился там со своими кустами. Как обычно… Потом исчез. Через три дня я почувствовала неладное… Стучала, стучала… Он не открывал и не отзывался. Тогда я позвала мужчин, и они сломали дверь… Он лежал на полу, в комнате. Не смог добраться до кровати… В эти дни стояла страшная жара… Он почти растекся по полу… И мухи… Много мух… Мы похоронили его на старом кладбище. Если хочешь, я покажу тебе могилу…
И они пошли к старику. Кладбище находилось за чертой города. О том, что здесь похоронены люди, напоминали лишь камни, которыми были отмечены занесенные песком могилы. Ветер гонял между едва заметных холмиков клубки перекати-поля…
Женщина немного постояла над могилой старика рядом со змееловом, а потом, видя, что он не хочет ни о чем говорить, отправилась по своим делам. Она любила старика, но жизнь продолжалась…
Оставшись один, змеелов сел на песок у могилы и подумал, что за эти дни уже привык прощаться.
— Вот и все, старик, — сказал он. — Все кончилось… И для тебя, и для меня. Надеюсь, ты ушел легко… А вот у меня не получилось. Горбун сказал, что смерть может быть разной… Теперь я понял, что он имел в виду. Можно быть мертвецом и бродя по земле. Я тоже умер, старик… Просто не спешу пока переплывать реку. Я уже мертв, зачем еще раз убивать себя? Я даже не чувствую боли там, внутри… Разве может покойник чувствовать боль? Все выжжено… Приговор был исполнен. Им это удалось… И не важно, кто они… Ничто уже неважно, старик. Ничто…
Глава 9
Солнце палило нещадно. Над раскаленным песком поднималось марево. Все живое попряталось от жгучих лучей. Только человек в выцветшем широком плаще упрямо брел вперед. Капюшон полностью скрывал его лицо. За плечами у человека болтался небольшой мешок. В руке был шест с небольшой рогатиной на конце.
Прошло два месяца с того дня, как змеелов попрощался со стариком и ушел в пустыню. Два месяца, которые показались змеелову вечностью.
Он не охотился на змей. Ничего не искал, ничего не ждал и ни к чему не стремился. Это было путешествие без начала и конца… Путешествие без направления и смысла. Дорога ради дороги… Он переходил от оазиса к оазису, от колодца к колодцу, обходя города и деревни. Если случались редкие встречи с караванами или одинокими путниками, змеелов притворялся глухонемым. Он шел, останавливался на отдых, ел, пил, снова вставал и шел, пока ноги не начинали подкашиваться от усталости… И так изо дня в день. Он не искал спасения в этом пути. Змеелов просто ждал, когда его тело умрет, так же как умерла душа. Ждал спокойно, без суеты… Как и положено мужчине.
Однажды его укусила кобра. Он не заметил ее, как не замечал ничего вокруг… Лишь почувствовав острую боль от укуса, он отвлекся от своих мыслей и с удивлением посмотрел на ногу и на быстро уползавшую змею. Укушенная нога распухала на глазах. Змеелов лег на песок и закрыл глаза. И пролежал так несколько дней, пока опухоль не спала и боль не прошла. Видимо, кобра, незадолго до того, как встретилась со змееловом, охотилась и отдала весь свой яд. То, что досталось змеелову, не смогло его убить. Когда он понял, что снова может ходить, он просто встал и пошел. За все это время у него на лице не дрогнул ни один мускул.
Он не прятался от песчаных бурь и от жары, не избегал встреч с хищниками и змеями, не выверял свой путь по солнцу и звездам. В его глазах не было ничего, кроме равнодушия. Он был пуст, как дырявый кувшин…
Этот день ничем не отличался от всех предыдущих. Змеелов проснулся незадолго до рассвета, что-то съел и сделал несколько глотков воды. Первые лучи солнца застали его уже бредущим по пескам.
Змеелов оставлял за спиной бархан за барханом. Цепочку следов тут же заметал песок. Пейзаж вокруг не менялся абсолютно. Порой человеку казалось, что он вообще никуда не двигается. Но это его мало заботило. Ему просто нужно было устать до такой степени, чтобы рухнуть на жесткий песок и мгновенно уснуть. Чтобы эта усталость убивала все мысли и другие чувства. Усталость была его главным помощником в ожидании смерти.
И вот, поднявшись на очередной холм, змеелов вдруг остановился, будто угодил в зыбучие пески. То, что он увидел, вывело его из ставшего привычным оцепенения. Он даже провел рукой по лицу, прогоняя наваждение. Но картина, которая открывалась с вершины бархана, не исчезла. Наоборот, стала еще отчетливее…
Перед ним лежала выложенная белыми мраморными плитами равнина. Точь-в-точь как ее описал старый охотник. Абсолютно ровная, с разбросанными в беспорядке каменными изваяниями. Мрамор так блестел на солнце, что на равнину было больно смотреть. Простиралась она насколько хватало глаз…